Путь к звёздам - Олег Верещагин

   Каждый в парке занимался чем-то своим. И, снова если честно, наблюдать было интересно.

   Группа пузатой мелочи женского пола во что-то играла с куклами - тихо так, собравшись в кружок. Мне почему-то показалось - в дочки-матери; а что - запросто. Радом девчонки постарше, стоя в круг, прыгали и пригибались - стоявшая в центре круга крутила верёвку с утяжелением на конце - старалась то ноги подсечь, то шею прихватить. Немного было похоже на то, как наши девчонки играют с прыгалками...

   Компания ребят и девчонок нашего возраста сидела у фонтана. Они о чём-то негромко говорили, иногда похлопывая ладонями по воде. По другую сторону фонтана устроился мальчишка, что-то читавший на экране маленького компа.

   Двое парней, стоя метрах в двадцати друг от друга, метали копья - довольно короткие, короче наших спортивных, без наконечников. Метали - друг в друга; оба были в прозрачных шлемах, но и только. Они отбивали копья, уклонялись, подхватывали в полёте и метали обратно... Выглядело это здорово. Ярик, лежавший слева от меня, шепнул:

   - Надо будет попробовать.

   Я молча кивнул, поняв, что он говорит именно об этом. Но ещё больше мне понравилась игра на баскетбольной площадке. Эти её немного переделали - щиты были сняты и положены наземь, играли и мальчишки и девчонки, пять на пять. Если я правильно понял то, что видел - нужно было вести мяч, как в гандболе, а потом ударить им в специальное обозначенное поле - чтобы мяч срикошетировал в кольцо. Вратарей не имелось, а сам мяч был овальный, немного похожий на регбистский, только меньше. Да-а, чтобы такой пошёл ровно на рикошете и попал точно в кольцо - тут нужно бить точно и умело, что и говорить. Ещё несколько человек наблюдали за игрой - кричали что-то и хлопали, но не ладонь о ладонь, а о бёдра обеими ладонями сразу.

   Какая-то девчонка играла на двойной флейте с натянутыми между трубами струнами - похожий инструмент я видел в учебнике античной истории, он назывался... чёрт... да как же... а, сиринкс! Играла, заглядывая в экран компьютера, потом сбилась, сморщила нос ("пропади оно!..") и заиграла просто так. Музыка была красивой, но холодноватой, как ночной снегопад в кино. К девчонке подсели несколько человек, и мы услышали, как они поют - слаженно и негромко. Песня тоже была красивой, хотя и чужой... хотя мне казалось, что нет-нет, да и проскользнут знакомые слова. Дичь...

   Их взрослых в парке не было вообще. Ну, за нами, конечно, тоже не следят... но... всё-таки они-то тут не свободны. Неужели не боятся за детей?

   "А чего им бояться? - спросил я сам себя. - Наши детей не трогают."

   В самом деле - наши пехотинцы, изредка мелькавшие за деревьями, даже близко не подходили. Я подумал - а что если я - вот так, как в загоне, а неподалёку маячат чужие солдаты?! Жуткая была мысль... Хорошо, что мы уже почти победили...

   К группе старших у фонтана подошёл мальчишка лет девяти-десяти с каким-то пушистым зверем, похожим на кошку и белку, на руках. Кажется, что-то спросил, но ему (очень по-земному!) отвесили подзатыльник, развернули и влепили пинка - не с силой, а так, для придания начального ускорения.

   На занятиях по ксенологии нам говорили, что малоподвижность лиц сторков - не только от воспитания, как у наших англичан, например, а ещё и от слабого развития мимических мышц. Похоже, что это и правда так: мальчишка не моргнул, не надулся, не прикусил губу, хотя было видно, что ему очень обидно. Поглаживая своего чудного зверька, он побрёл к кустам. Потом отпустил зверя- у него обнаружился пушистый хвост, который он тут же победно задрал - на травку, и тот стремительно помчался к нашим кустам. То ли почуял нас, то ли были у него на то какие-то свои причины.

   Мы и дёрнуться не успели. Зверь вломился в кусты, пискнул, обнаружив оккупантов, заверещал и стреканул обратно. Мальчишка сунулся следом и заорал столько же пронзительно и нечленораздельно. Уж не знаю, что ему про нас рассказывали, но пацан явно решил, что мы сейчас его втянем в кусты, утащим и сожрём. А этого его... белкота пустим на закуску.

   Мы были обнаружены. О чёрт! Оставалось повскакать на ноги - что мы и сделали. К нам со всех сторон уже бежали десятка полтора ребят - наших ровесников (а охрана даже и не почесалась - им было главное, что никто не драпает из парка, в нашу сторону они даже и не посмотрели!) Младшие и девчонки наоборот - отшатнулись подальше. Тот, со зверьком, подхватил своего любимца под мышку.

   Мы быстро сгруппировались кучкой. Нас окружили полукольцом. Один из старших взял мальчишку за плечи и что-то быстро спросил, слегка встряхнув - тот обернулся на нас и ответил, ткнув в Кольку, лицом к лицу с которым оказался, пальцем - совершенно по-нашему. Старший - уж не брат ли? - быстрым, злым движением поднял голову, его зелёные большие глаза сузились, загорелись злостью. Потом он шагнул вперёд, к Кольке, стискивая кулаки, и выкрикнул высоким, стеклянным голосом:

   - Гандр'с стодда![26] Здротт-зигнгз![27]

   Судя по всему, он нас оскорбил от души. Комплиментов таким голосом и с такими глазами не говорят. А через секунду он и Колька покатились по траве в совершенно обычной яростной слепой драке.

   Круг мы образовали сами собой. Вмешаться никто и не подумал, и в первую же секунду выяснилось, что кровь у сторка красная - Колька разбил ему нос. Сторк даже не вскрикнул - мотнул головой, разбрызгивая алое, и сцепился с моим дружком ещё плотней, но лишь на миг. Они одновременно оттолкнулись друг от друга и вскочили. У Кольки была рассечена левая бровь.

   - Я тебя зарою, выкидыш! - прохрипел Колька, смаргивая кровь, ползущую ему в глаз. Он побелел - значит, впал в ярость, как с ним иногда бывало. А я почувствовал, что начинаю ненавидеть этих ребят в мешковатых куртках. Любопытство исчезало, и я видел, что мои товарищи тоже начинают тихо стервенеть. Драка - если начнётся общая - могла запросто закончиться кровавым побоищем.

   Колька передвигался в стойке рукопашника. Сторк, чуть покачивая верхней частью тела - и выставив кулаки - следил за его движением, сам осторожно шагая по кругу. Колька вдруг переломился назад, выбрасывая ногу вверх-вперёд-в сторону - сторк упал под удар и подсёк Кольку под голени. Тот не упал - в падении оттолкнулся локтем, перекатился вбок, вскочил и почти что достал сторка ногой в грудь; тот с места пружинкой сделал кувырок назад... и, метнувшись вперёд, нанёс Кольке прямой удар кулаком в лицо.

   Колька не ожидал контратаки! Он успел лишь вздёрнуть плечо, и мы услышали, как хрустнула кость. А сторк ударил с левой - в живот, и Колька, закрывшись коленом, грохнулся на спину. Живот он спас. Но устоять не смог. Не успел и откатиться - сторк прыгнул на него сверху, вмял в траву и с ликующим воплем занёс кулак.

   Я понимал, что сторк сейчас чувствует. Да, понимал... Униженный пленом (конечно, это плен, как не называй!) и невозможностью отомстить хотя бы солдатам охраны, он был рад разделаться с подвернувшимся своим ровесником из ненавистных землян.

   Я был другом Кольки. В драки один на один у нас не вмешиваются. Но тут дело пахло убийством - во всяком случае, у нас упавшему разрешают встать, а не пытаются размазать его физиономию по травке. Я перехватил руку сторка полунельсоном и рывком поднял его с Кольки.

   Вокруг заорали на разные голоса. А мне показалось, что я схватил тугую сжатую пружину. Но я просто оттолкнул сторка.

   Оттолкнул изо всех сил - и удивился, увидев, что он устоял на ногах и повернулся ко мне - ноздри раздуты, губы кривятся, глаза горят.

   - У вас бьют лежачих? - спросил я, помогая Кольке - он держался за плечо - встать. - Это так положено, да?

   Парень непримиримо дёрнул плечом и что-то пробурчал. Потом, не поворачивая головы, спросил своих:

   - Й`тс стемм тар оззка?[28]

   Тот мальчишка, что читал у фонтана с компьютера, сказал, явно отвечая:

   - Й'тта омра квим драуг'н луйтта[29], - а один из метавших копья добавил:

   - Дот либ'аатта херрда драгга. Стемма та блидда, но т'эзт херрда.[30]

   Дравшийся с Колькой невнятно огрызнулся и... покраснел. Буквально зажёгся розовым изнутри. А уши сделались вообще рубиновыми.

   Это было смешно. Я же почти физически ощутил, как спало - рухнуло - напряжение.

   - Меня Ромка зовут, - сказал я неожиданно для всех и для самого себя. - А это Колька.

   Другие ребята не спешили представляться, посматривая на сторков. Те тоже помалкивали. Тогда дравшийся с Колькой оглянулся на товарищей, потом посмотрел на нас и... сказал негромко, показывая себе в грудь чисто земным жестом:

   - Милн.

   Мальчику было двенадцать вёсен[31], и он хотел есть.