Лесной фронт. Благими намерениями... - Алексей Замковой

  Оказалось, что Максим Сигизмундович, по незнанию, попытался свернуть на улицу, на которой было запрещено появляться кому-либо, кроме немцев и обладателей специальных пропусков. На бывшей улице Калинина, а ныне - Шлоссенштрассе, разместились практически все административные и военные учреждения оккупационных властей. Доктора продержали около получаса, обыскав и задав такое количество вопросов, что он уже и не надеялся на благополучный исход. Когда его, наконец, отпустили, Максим Сигизмундович почувствовал себя, будто вернувшимся с того света. Тогда он решил, не рискуя далее, отправиться к знакомому - тому самому Херштофу - чтобы разузнать побольше о новых порядках.

  Доктора Херштофа пришлось дожидаться до самого вечера. Доказавший свою принадлежность к германской нации, знакомый максима Сигизмундовича, как я и предсказывал, получил статус фольксдойче и сейчас работает в одном из немецких госпиталей. Естественно, что, когда доктор пришел к нему, тот был уже на работе. Рисковать, слоняясь до вечера по городу, Максим Сигизмундович не стал и, упросив горничную, остался дожидаться своего знакомца в его приемной. Однако, и здесь доктора настигла неудача. Приближенность к новым хозяевам, похоже, сильно повлияла на Херштофа и он, вернувшись домой, отказался принять Максима Сигизмундовича.

  Узнать что, да как в городе, доктору удалось только в гостинице, куда он вернулся уже в довольно позднем часу. За скромным ужином, стоившим баснословную сумму, Максиму Сигизмундовичу, наконец, удалось поговорить хоть с кем-то. Маленький зал, в котором в гостинице подавалась еда, был забит до отказа разным приезжим людом. Неудивительно - ведь большинство подобных заведений теперь щеголяли надписями 'только для немцев'. Остальные же заведения, которые миновала подобная участь, были битком забиты теми, кто не мог остановиться в первых. Соседом доктора за столиком оказался молодой человек, представившийся коммерсантом из Львова. Разговорившись с ним, Максим Сигизмундович и узнал о новых порядках.

  В августе 1941 года на оккупированной немцами территории Украины было создано два новых административных образования, одним из которых оказался Рейхскомиссариат Украина со столицей в Ровно. Именно этим объяснялась такая концентрация в городе различных немецких учреждений и соответствующие меры безопасности.

  - Вам повезло, доктор, что вы приехали в город именно сейчас, а не месяц назад. - наклонившись к Максиму Сигизмундовичу через стол, доверительно шептал на польском коммерсант. - В том месяце сам Кох в Ровно прибыл. Никого не впускали и никого не выпускали из города...

  Управлять Рейхскомиссариатом был поставлен некий гауляйтер Эрих Кох. Эта фамилия вызвала у меня какие-то ассоциации, но, честно говоря, кроме 'палочки Коха', в голову больше ничего не пришло, и я снова принялся внимательно слушать рассказ доктора. Так вот, именно в честь приезда гауляйтера, в Ровно были введены такие меры безопасности, что обычный комендантский час, по сравнению с ними, казался детскими играми. Перед приездом рейхскомиссара город накрыла волна облав, патрули наводнили улицы и проверяли, чуть ли, не каждого встречного... Что там - даже держать руки в карманах было запрещено! И, кстати, именно из-за того, что Коху не понравился вид разрушенного города, военнопленные сейчас, на морозе, ударными темпами занимаются восстановительными работами.

  Услышанное далее повергло доктора шок и именно этому он обязан своим видом - что называется, 'краше в гроб кладут'. Коммерсант, увлекшись разговором, принялся выкладывать такие подробности оккупации Ровно, которые, обычно, разумные люди предпочитают даже не вспоминать. Всего лишь две недели назад в городе расстреляли евреев. Слушая доктора, я не сразу обратил внимание на острую боль в руках - мои кулаки были сжаты настолько, что ногти впились в ладони, и на столешницу упало несколько алых капель. Пятнадцать тысяч! В начале октября 1941 года в городе Ровно, столице Рейхскомиссариата Украина, было расстреляно пятнадцать тысяч евреев!

  - Вбываты их трэба! То ж не люды! - Максим Сигизмундович мертвой хваткой вцепился в мой рукав. - Не люди то... Стилькы душ...

  - Понимаю, Максим Сигизмундович. - мне пришлось приложить немало усилий, чтобы разжать его пальцы. - Понимаю. Они заплатят за это...

  Рассказ, продлившийся еще недолго, отнял у доктора последние силы и он уснул прямо, как сидел, за столом. Я сидел и смотрел на изможденного человека перед собой и думал над его словами. Пятнадцать тысяч человек... За один день... Женщин, детей, стариков... Когда слышал о зверствах фашистов в своем времени, это не производило такого впечатления, как сейчас, когда такое дикое преступление было совершено не семьдесят лет, а всего лишь две недели назад. Господи, даже слышать об этом невыносимо! Я представил себе, что было бы, если бы все это наблюдал своими глазами... Так, надо встряхнуться и перестать думать об этом, иначе можно с ума сойти!

  Взяв себя в руки, я начал анализировать сказанное доктором. Итак, полезной практически информации он не раздобыл. Подполье... Доктор не заметил никаких листовок, но это еще ни о чем не говорит. Конечно, с таким параноидальным режимом безопасности, вести подпольную деятельность - еще та задача. Однако, не верю, что в городе нет подполья. Не верю - и все! Только, как же на них выйти?

  А если попробовать узнать о судьбе своих товарищей, попавших в плен, не через подпольщиков, а через немцев? Я покрутил в голове все варианты. Получается, надо как-то узнать, что творится в застенках гестапо. Мысль о том, что самый легкий способ - это самому оказаться в этих застенках, вызвала нервную усмешку. Получается, надо отловить кого-то из гестаповцев. Или, на худой конец - из полиции. Снова возвращаемся в Ровно - не нападать же на все, проезжающие по шоссе машины, пока не попадется нужная птица... Ровно... Значит - снова подполье! Блииин...

  Более-менее стоящая идея пришла в голову только через несколько часов напряженных раздумий. Что-то всплыло в памяти... Что-то, связанное с евреями... Вот! Пятнадцать тысяч человек расстреляли - задолбаешься ведь потом отмывать и трупы вывозить! Значит...

  - Доктор! - я растолкал несчастного Максима Сигизмундовича. - Тех евреев, их в городе расстреляли или за город вывели?

  - За городом. - доктор снова опустил голову. - Биля[3] Сосенок...

  - Успокойтесь, доктор. - жаль, что пришлось снова ему напоминать, но прояснить этот вопрос мне было жизненно необходимо. Даже не мне - моим товарищам. Жизненно!

  Я снова отвернулся от Максима Сигизмундовича и погрузился в свои мысли. Значит так, евреев вывели за город. В Киеве расстреливали евреев, и не только, в Бабьем Яру. Что общего? Оба этих места находятся за городом и приговоренные прибывают к месту казни своим ходом - живыми. Только там уже их расстреливают и сбрасывают в, предварительно выкопанные, могилы. Немцы, мать их, как всегда подошли к вопросу рационально - избавились так от хлопот по уборке и перевозке трупов. Получается, остальных приговоренных тоже расстреливают где-то за городом. Если попытаться отбить смертников... Среди них ведь вполне может оказаться кто-то из подполья!

  - Доктор, встряхнитесь! - я подошел к Максиму Сигизмундовичу. - Не время сейчас. Работать надо.

  Следующие два дня ушли на подготовку. На этот раз я постарался все спланировать более тщательно. Максим Сигизмундович остался с нами. После всего, что он узнал, доктор просто не мог заставить себя вернутся в Тучин. То ли боялся сорваться, то ли еще по какой-то причине. В любом случае, у меня против этого никаких возражений не было. Врач всегда может пригодиться. А врач, который может безбоязненно ездить в город - тем более. Хотя, я бы не сказал, что безбоязненно. Уговаривать Максима Сигизмундовича снова отправиться в Ровно пришлось не меньше часа. Это действительно было необходимо. Во-первых, следовало выяснить, где происходят расстрелы. О таких вещах в городе должен знать каждый, хотя расспрашивать об этом прямо - слишком опасно. В общем, если доктор что-то разузнает, то хорошо. Если нет, то найти такое место и самим будет не очень сложно - сомневаюсь, что рядом с новоявленной столицей есть много мест, где периодически звучит стрельба. Во-вторых, доктору было поручено сделать кое-какие покупки. С этим проблем возникнуть не должно было вообще. Несмотря на жесткий режим безопасности в городе, люди продолжают жить и нуждаться во многих вещах. Если принять во внимание, что Ровно - это город, то его население должно нуждаться, в первую очередь, в еде. Здесь ведь гораздо сложнее с продуктами, чем в селах - мало у кого есть свои огороды, скотина и прочие преимущества, в продовольственном плане, сельской жизни. Магазины, оставленные немцами для удовлетворения нужд местного населения, вряд ли смогут удовлетворить все потребности людей - большинство продуктов ведь направляется на нужды армии, а простым людям, тем более - низшего сорта, достаются лишь остатки. Так что, все это должно способствовать развитию, если не полноценного черного рынка, то, хотя бы, натурального обмена, когда люди меняют свое имущество на хлеб. Вот и поставил я доктору задачу пошарить на таких толкучках - приобрести простыни, с помощью которых мы сможем хоть как-то замаскироваться на снегу, несколько комплектов одежды поприличнее, в которую, при случае, можно переодеться самим или переодеть тех, кого сможем, если операция пройдет успешно, спасти от расстрела, и еще кое-что, по мелочи. Собственно, в этом, если не считать 'обсасывание' плана, чтобы постараться учесть все мелочи, и заключалась вся подготовка. Дальше мы просто сидели и ждали. Ожидание закончилось утром третьего дня.