Письма. Том I. 1828–1855 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

по первом моем прибытии 5 мая, другое — по возвращении из Удскова. Искренно благодарю Вас за продолжение Вашего расположения ко мне.

Вы не поверите, что объяснение Ваше о несчастных палатках и о деле с Тебеньковым меня чрезвычайно порадовало, и я непременно перескажу это Тебенькову — се укор за его несправедливое о Вас заключение.

Не радостна Ваша торговля чаевая. Что-то будет далее. Думаю, что плохо будет для Компании, если Кяхтинская торговля не исправится. Умножение членов Глав. Правления генералами и адмиралами, думаю, также мало поможет делу. Главное — надобно деньги; а где их взять!

Есть здесь денежный источник для Компании, но кажется, не хотят им воспользоваться. Это торговля в Петропавловске, 150 т. наличных денег можно там получить, а если перенесется туда и Охотский порт, то 200 т., не считая соболей, которые тоже не деньги, как и бобры и прочее.

Затраченный капитал на бобры и коты воротиться может ни как не ранее 5 лет; а на торговлю Камчатки он воротится в 2 года и даже ранее, т. е. купленный товар в Питере в июле — в Камчатке продается осенью будущего года, и деньги в Питере можно получить в мае.

Я думаю, что это очень не дурно, 200 т. наличных или 150 т. в мае, думаю, очень пригодны.

И в то время, когда затраченный капитал на бобров возвратится один раз, а на Камчатку почти 3 раза и без всяких дисконтов и учетов. Ужели этого не могут понять! Тебеньков пишет, что он оставляет в Камчатки торговлю на 3 года; но не знаю, какие посланы туда товары. Туда надобно чаю и масла из Аяна. Масло прислали, а о чае не было никакого распоряжения и назначения ни откуда. Хорошо, что в Аяне нашелся лишний чай.

Сказать между нами, мне кажется, нынешнее 20-летие для Компании будет последнее. Не говоря о торговля, главною причиною упадка или расстройства будет несогласие, существующее между управляющими здешними делами. Одинъ другому помочь не хочет, а другой видит, что-нибудь худо, поправить не хочет, боясь выговору и жалоб и проч. проч. проч.

Я ныне представил, о перенесении архиерейской кафедры из Ситхи в Аян; выгоды и удобства от этого значительны и многие: главная из них сообщение Аяна водою со всеми церквами, даже и с Удскою — а другая, я могу получать от Вас письма не менее 12 раз в год и т. д.

К устройству Аяна необходимо Охотскую дорогу закрыть и почтовые станции перенести на Аянскую дорогу, а в Аяне устроить казенные складочные магазины и почтовую контору, порт и город Охотск перенести в Петропавловску — и тогда пойдет, как нельзя лучше.

По Аянской дороге я прехал в экипаже, несмотря на распутицу. 9 апреля выехал я из Амги (в 200 верстах от Якутска и 1000 от Аяна) и 5 мая приехал в Аян.

Ныне выехал из Америки Костромитинов старший и которого, говорят, ладят в Правители в Москву, впрочем, когда пойдут все дела Компании книзу, он и очень годится на это место, но впрочем я не думаю, чтобы Костромитинов и принялся за это, не послужив у Вас помощником.

Я просил ныне Глав. Правление позволить Вам употреблять на мой счет от 110 до 150 р. сер. каждогодно с отчислением их в Новоархангельскую Контору. Эти деньги я назначаю главное на всоможение своему Иннокентию сыну; сделайте одолжение, примите это на себя, и посылайте ему по временам, не объявляя ему однакож о количестве, ему мною определенном, а так-как бы подарок. Говорят, он женился. Постарайтесь узнать, когда и на ком. В Ставрополе при семинарии есть игумен Герасим — пишите к нему, и в случае даже можете писать и к Преосвященному Иеремии, он мне очень знаком.

Посылки от Вас я еще не получил: он вероятно уже в Ситхе. За салфеточки Вашей милой О — мое искреннейшее желание ей здоровья и благословение моего недостоинства.

Извините, не имею времени много писать Вам. — Дела миссионеров Господь благословляет успехами, в 1845 и 46 годах обратилось более 1000, в том числе Чукоч Азиатских более сотни.

У Колош строится новая Церковь, только не на счет Компании, (она в этом ныне соблюдает большую экономию), и Колоши сами помогают этому.

Письмо 71

Милостивый Государь, или, лучше сказать, возлюбленные мои Николай Емельянович и Александра Никитишна!

С особенным удовольетвием принимаюсь писать к Вам — как искренно мною любимым.

Признаюсь, дорого бы заплатил, если бы мне можно было, хотя по несколько часов в году, лично беседоват с Вами и соусладиться Вашею беседою и любовью. Никогда не могу я вспомнить Вас (а я очень-очень нередко вспоминаю) без того, чтобы в то же время не вспомнить и Вашей любви ко мне, да вознаградит Вас Господь Бог за то! И только Он один может это сделать. А я, от меня не ждите ничего, кроме посильных молитв.

Лишь только я возвратился в Ситху (и это было 23 августа), то немедленно передал Ваше объяенение о пресловутых палатках М. Д. Тебенькову, и с того времени не слышно или, по крайней мере, я не слышу от него худых об Вас отзывов; впрочем, я думаю, более потому, что он ясно видит, что я за славу и честь Вашу стою горой, — а быть может, он и сам уверился…. узнать трудно, сердце человека глубоко. Но Бог с ним! любите враги Ваша и добро творите ненавидящим Вас. Здоровье его теперь лучше.

И мое здоровье, слава Богу, хорошо; и глаза стали лучше.

Ныне мы просили Глав. Правление позволить Вам купить и заготовить разных вещей для новостроющегоея собора, заложеннаго 21 апреля,–

Сделайте милость, постарайтесь, чтобы все это было получше и попрочнее. В числе вещей требуютея священнические ризы, и я назначил одни рытаго по золотому полю бархату — а другие белые, а материю-то и не умеем назвать.–

Желательно, чтобы они были получше; но не знаю, хватит ли денег. Впрочем, если у всех сих вещей Вы и истратите противу назначения лишних 500 р. асс., то это ничего, лишь бы было хорошо. Потир если будет стоить и 1000 руб., тоже ничего, лишь бы была вещь.

Вещи сии, кроме лампад, я просил прислат не иначе, как чрез Аян, потому что кругосветная доставка будет стоить 50 %, т. е. не менее 4000 р. асс, а береговая, я думаю, немного дороже 2000 обойдется, да хотя бы и те же 4000 надобно было употребить, то лучше пусть эти деньги останутся в России, а