Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут - Ирина Успенская

— Нам пора возвращаться. Когда мы будем дома, ты кое-что узнаешь. Теперь уже можно.

Он таинственно улыбнулся.

Возвращаться. О, богиня! Вся орда уже знает, что она лишилась девственности.

И Амадея! Как же стыдно!

— Я убью этого орка, — прошипела Элиза.

Дри звонко рассмеялся и, не удержавшись, еще раз поцеловал жену в губы. На этот раз поцелуй вышел совершенно не невинным, зато все мысли моментально улетучились из головы ханым-бай. Целовался шаман умопомрачительно.

Орда праздновала возвращение. За длинными столами сидели орки вперемешку с зомби, сидр разливали прямо из больших бочек, не обременяя себя переливанием напитка в кувшины, на вертелах запекались кабаны, счастливые зомбички, все как одна посвежевшие и радостные, разносили пироги и сладости. Смех, пение, ор Витора, тявканье и рычание всевозможных животных, клекот птиц… Вся эта какофония звуков сливалась в один громкий непрерывный гул, над которым властвовал раскатистый голос тетушки Сахги.

Пунцовая Элизабет выглянула из-за спины Дри, куда она юркнула, как только шаман перенес их в степь, и заметила рядом с тетушкой Сагхой лыбящуюся Амадею. А вот Шеола нигде не было. Болезненно сжалось сердце: неужели он в гареме? А может быть, что-то случилось? Он же был ранен! А может, он нуждается в утешении, ведь погибла его подруга… А они с Дри бросили его. Элизабет вдруг стало стыдно быть счастливой, на глаза навернулись слезы от жалости к Шеолу, который сейчас, наверное, сидит один в полутьме шатра и…

Взгляд Элизабет упал на платье.

Барготово платье! Двадцать пять, семь! И еще три, восемь, два сверху! Зрелище было удручающим: некогда шикарное белоснежное платье из настоящего эльфийского шелка, стоимостью в небольшое поместье, висело на колу, словно обгоревший на пожаре саван. Юбки не было, как и одного рукава, вместо шикарного расшитого жемчугом воротника болталась жалкая обуглившаяся тряпочка. Вид у платья был до того несчастный, что Элизе еще сильнее захотелось провалиться сквозь землю под взглядами обращенных на них довольных и радостных глаз. Да когда же оно сгорит вместе с тем придурком, кто придумал этот дурацкий ритуал!

Элиза окинула взглядом празднующих, но никого, похоже, не волновал вид платья, для всех остальных это был просто повод наполнить кубки. Может, они и не заметили?

— А вот и хан с ханым-бай! Наконец-то мы увидели синее пламя! Красиво горело, жаль, не полностью! — раздался громогласный бас Тургуна.

Заметили. На мгновение наступила тишина, а затем над степью раздался дружный рев сотен глоток и громовые аплодисменты.

— Я всегда знала, что шельмец Дри опередит Шеола, — подвыпившая тетя Сагха взмахнула кубком и подмигнула довольному шаману. — Весь в отца, — с легкой горечью добавила она и поднесла кубок к губам, уйдя в собственные мысли.

— Пойдем домой, — шепнула смущенная Элиза мужу.

Она чувствовала себя неуютно под таким пристальным вниманием, но больше ей хотелось убедиться, что с Шеолом все в порядке и… увидеть его реакцию.

Дри самодовольно оскалился, шутливо отвесил общий поклон и, подхватив Элизабет на руки, перенес их в шатер.

— Почему сюда? — оглядевшись по сторонам, спросила Элиза.

Они находились в кабинете Шеола, в шатре, где он работал, где проходили собрания вождей, где обычно встречали делегации.

— Он здесь, — безмятежно ответил Дри и пододвинул Элизабет кресло. — Сейчас поищу.

Элиза подошла к столу, привлеченная раскрытой книгой. Она сразу узнала один из романов Эриндриэля и с возмущением заметила, что страницы книги испещрены пометками, сделанными красными чернилами «…он властно положил ладонь на свое уверенно торчащее орудие (бу-га-га-га) …на рвущееся на волю мужское начало (перегрыз решетку и сбежал) на свой взведенный самострел (пиу-пиу, тра-та-та, бац-бац и мимо!) …на возбужденный стержень (тоненький какой-то) на свой каменный топор (назад, в пещеры!)»

Элизабет сначала тихонько хихикала, но чем больше она читала, тем сложнее ей было сдерживаться, и спустя мгновение она хохотала в голос.

«…пульсирующий сгусток возбуждения (медузы в пору размножения) …скользнул пальцами по гордой шее своего „жеребца“ (иго-го и бутылка коньяка!) на мощный ствол своего гиганта (стоят дубы-ы… меллорны гнутся) … орк входит в сцену медленно, погружаясь на всю глубину… (из чего у тебя сцена сделана, дубина?)»

Она не слышала, как вернулся Дри и встал сзади, заглядывая в книгу поверх ее плеча, и только когда раздался голос Шеола, вздрогнув, резко обернулась.

— Ну, здравствуй, ханым-бай, — зловеще прошипел хан. — Быстро же ты исчезла, даже не поздоровалась с мужем.

— Шеол… — предостерегающе начал Дри.

Мощный удар в челюсть вынес шамана из шатра, словно он ничего не весил. Не успели тяжелые шторы, закрывающие проход, сойтись, как Шеол выскочил следом, и Элизабет с нарастающей паникой услышала рычание и глухие звуки ударов. Когда она выбежала из шатра, оба орка стояли друг напротив друга и явно не собирались мириться. На кончиках пальцев шамана клубилось голубое пламя, его волосы развевались, хотя ветра не было, глаза пылали зеленым светом. Он выглядел очень грозным, но Шеолу было на это плевать. Сейчас Дри кого-то Элизабет напоминал, но кого… она вспомнить не могла, потому что не могла сосредоточиться, сердце неслось галопом и грозило выскочить из груди, ладони вспотели, и впервые в жизни она не знала, что делать! Хан оскалил клыки и ринулся на шамана. Тот или не успел, или не захотел ответить магией и, отлетев на несколько метров, с глухим звуком упал на спину. Шеол прыгнул следом, но его снесло воздушной волной и отбросило к стенам шатра.

Это нужно было прекращать, хотя где-то в глубине души Элиза была самодовольно счастлива, что Шеол ее ревнует, а чем еще можно объяснить такое поведение? Но все равно было страшно.

— Прекратите!

На нее не обратили внимания. Не бросаться же между двумя разъяренными мужчинами? Ну и… двенадцать с вами! Элизабет гордо подняла голову и, подхватив подол платья, решительно встала перед мужьями.

— Я не просила у Богини двух мужей. Но коль так случилось, то будьте так любезны, господа, научиться жить в мире.

Выпалив эти слова, она развернулась и, старясь не сорваться на бег, направилась домой.

— Иначе — что? — ударил в спину голос Шеола.

— Иначе — развод!

— Пойдешь против воли короля?

Шеол и не думал останавливаться.

— Да я лучше отправлюсь в монастырь, чем буду каждый раз наблюдать, как ты распускаешь лапы!

— Вы не должны были уходить без меня!

— Что-то я не помню, чтобы это было записано в брачном контракте!