Жизнь в средневековом городе - Фрэнсис Гис

из Флоренции, чьи агенты покупали на ярмарке неокрашенные ткани, которые красили и продавали дороже. Нередко встречались ткани с золотыми и серебряными нитями. Господствовали шерстяные ткани, но встречались также и шелка, прежде всего из Лукки, хлопок из Италии, Франции и Фландрии, лен в виде парусины для простыней, мешков, сумок и одежды, а также пенька для сетей, веревок, тетивы и портновских метров.

Когда заканчивались торги, завершались и нотариально заверялись сделки, были отданы последние распоряжения о доставке товаров, сержанты закрывали Суконный рынок традиционным восклицанием: «Hare! Hare!»[48] — и толпа перетекала к следующему пункту программы. Это были avoir de poids — товары, подлежащие взвешиванию: сахар, соль, квасцы, лаки, краски, зерно, вино. Их привозили из множества разных мест: соль из Салена во Франш-Конте, сахар из Сирии, воск из Марокко и Туниса. Если королевой тканей была шерсть, то в королевстве avoir de poids властвовали пряности. Этот овеянный легендами товар в одиночку обеспечивал делом целые вьючные обозы, галеры, верблюжьи караваны и арабские корабли дау. Пряностей знали сотни — один средневековый список содержит двести восемьдесят восемь наименований51. Итальянские купцы и сами не представляли, откуда они происходят. Они загружали свои драгоценные грузы в Константинополе, или Акко, или Антиохии, или Триполи, и если спрашивали об их происхождении своих арабских поставщиков, то те лишь пожимали плечами или отвечали нечто странное. Они могли сказать, что корицу получают из гнезд аравийских птиц, предпочитающих этот «ароматный фрукт» в качестве строительного материала. Дерево кассия растет в долинах или у озер, охраняемых свирепыми крылатыми животными. По другой версии, специи собирали египтяне, растягивая сети через Нил.

На Жаркой ярмарке лишь немногие купцы верили в эти сказки. Они знали, что пряности привозят с далекого Востока, с берегов и островов, куда не ступает нога европейца, затерянных в туманах множественных пересказов. Они беспрекословно платили издержки, связанные с трудной и опасной перевозкой грузов на тысячи километров, ведь дорожные пошлины приходилось выплачивать десятками, а караваны охранять. Все затраты должны были компенсироваться ценой. Неудивительно, что фунт мускатного ореха стоил на ярмарке как три овцы.

Таинственность пряностей усиливала их привлекательность. Их основная ценность сводилась к двум задачам: приправа для мяса, жесткость которого требовала долгих часов приготовления, и консервация. В этом смысле одна специя превосходила все остальные: перец. Эти маленькие черные сморщенные ягодки даже вошли в поговорку — «дорог, словно перец». И все же самым дорогим он не был, шафран и корица стоили куда дороже. Однако, продававшийся по четыре су за фунт, перец все же был весьма дорогой и безоговорочно самой популярной специей. Торговцы продавали перец в розницу, по горошине, так чтобы каждая домохозяйка могла купить себе всего одну, если пожелает.

Популярность и дороговизна перца привела к тому, что его охраняли, как алмазы. Работающих с ним грузчиков тщательно контролировали и нередко даже досматривали. Галеры, перевозившие перец по Средиземному морю, были укомплектованы арбалетами и клинками, как и вьючные караваны, доставлявшие его через альпийские перевалы, по холмам и равнинам Бургундии и Шампани.

Однако все эти меры предосторожности не могли защитить перец от другого рода хищений, совершаемых бакалейщиками, оптовыми торговцами и посредниками, любой из которых мог подмешать к нему что-то другое — возможно, немного горошин из смеси глины, масла и горчицы, которые трудно отличить от подлинного товара. На ярмарке специалисты изучали каждую партию перца на глаз, ощупь и запах. Возникающие по этому поводу споры только усиливали и без того нестихающий шум вокруг церкви Святого Жана.

После заключения сделки товар относили на пост взвешивания. Этот процесс тоже сопровождался парой бдительных глаз. В галерею пряностей и к весам допускались только ответственные продавцы.

Прочие пищевые товары, помимо специй, участвовали в оживленной розничной торговле, как об этом свидетельствует стихотворение тех времен:

В Ланьи, Провене, Баре

Торгуют сельдью, солью

И вином с зерном…

Среди съестных продуктов продавали также мясо и сыр (сыр из Бри к тому времени был уже прославлен) и, конечно, вино. Вина Шампани — из Реймса, Эперне и Бар-сюр-Об — пользовались популярностью, однако главное вино Шампанских ярмарок происходило из Осера, расположенного на несколько десятков километров южнее Труа. (Вино было слишком объемистым товаром для далекой транспортировки, которая была возможна разве что по воде.)

В число развесных товаров входили краски. Одни делали во Фландрии и продавали итальянцам, другие итальянцы продавали фламандцам и жителям Шампани. Наибольшим спросом пользовалась краска индиго, производимая в Индии, которую итальянцы закупали в сирийских портах. Квасцы, без которых был немыслим процесс окрашивания и дубления, отныне стали делать в Испании, помимо Египта и восточных стран. Итальянцы создали ряд других красок: из лишайника и насекомых они получали лиловые и красные — этому трюку они научились у своих поставщиков-мусульман благодаря внимательному наблюдению, а может, и шпионажу.

Во время этого этапа на ярмарке продавали массу товаров, начиная с сырья, вроде кожи или металлов, и заканчивая тонко выполненными изделиями ручной работы. Оружейники покупали железо из Германии и сталь из Испании. Свинец, олово и медь везли из Богемии, Польши, Венгрии и Англии. Меха и кожа от местных производителей конкурировали с импортом из-за Рейна и даже из Скандинавии. Продавались также и восточные предметы роскоши, привезенные итальянцами: камфора, амбра, мускус, рубины, ляпис-лазурь, алмазы, ковры, жемчуг и слоновая кость. Шампанские ярмарки были источником сырья для резчиков по слоновой кости из Реймса, Меца и Кёльна, затейливыми шедеврами которых, репликами замков и соборов, тоже могли любоваться посетители. Как и искусством итальянских и местных золотых и серебряных дел мастеров, а также потрясающими работами из черного дерева — например, резными шахматами с Дальнего Востока. В галантерейных рядах выделялась знаменитая кордовская цветная дубленая кожа из Испании.

Жизнерадостный шум не утихал со дня открытия ярмарки и все последующие недели. Участники азартно и энергично торговались. В товарах обнаруживались изъяны: звучали жалобы на растянутую ткань; на то, что лен оставили на ночь в сырости, добавив ему веса; на вино с фальшивой маркировкой. Но самые громкие торги, самые ожесточенные споры и самые частые упоминания святых слышались у маленьких прилавков. Большие компании, такие как «Барди и Гвиччардини из Флоренции», «Бонсиньори и Толомеи из Сиены» и «Буонконти из Пизы», славились своей честностью и качеством.

В течение месяца после закрытия Суконного рынка самой активной частью ярмарки становилась зона менял возле церкви Святого Жана. Шампанские ярмарки стимулировали живой поток иностранной валюты и являлись естественным центром денежного обмена. Путешественники, не принимавшие участия