Дорогая Ава - Ильза Мэдден-Миллз

class="p1">– Запасной, значит? Не обидно? Ты похож на человека, который любит быть везде первым.

Он пожимает плечами.

– Раньше я думал, что футбол – это жизнь, даже хотел поступить в универ с хорошей командой. – Его взгляд становится отрешенным. – А потом понял, что на самом деле мне не хватало семьи. Я научился терпению. Все сбудется, если подождать.

– Ну, тут не лучшая команда планеты, но в первый студенческий дивизион входим. Так что поиграешь еще, наверное.

– Это да. До скольки ты работаешь?

Я откидываю волосы за спину, и он судорожно втягивает воздух.

– Бар закрывается в полночь. После этого нужно убраться на кухне и в зале. – Вздыхаю. – Так что к часу закончу. Я видела тебя на социологии.

– Я тебя тоже. Сядем в следующий раз вместе?

Все тело гудит. Я пытаюсь ответить, но…

– Я не слишком спешу? – спрашивает он.

– Нет.

– Дашь телефон?

Я пишу номер на салфетке и отдаю ему. Он прячет ее в карман.

– Какие свидания предпочитаешь? Где вкусно кормят?

«Где вкусно кормят»? Ох, Ли! А ты знаешь, как угодить!

– Я не была на свидании лет… Да никогда, в общем-то.

– Врешь! Ты безумно красивая. – Он скользит по мне взглядом, останавливается на губах, а потом опускается ниже и смотрит на медальон в низком вырезе майки.

Я наклоняюсь к нему и шепчу:

– Честно. Ни один парень еще не платил за меня в ресторане. Видимо, жду, когда появится подходящий.

– Черт! – Он делает глоток пива. – Не могу сказать, что сильно расстроен. Как он, не появился еще?

– Ава! Заканчивай флиртовать и помоги с девчонками! – кричит Карла с противоположного конца бара, окруженная целой толпой девушек из женского общества.

– Тебя зовут.

– Мгм, – отвечаю я, но колеблюсь. Не хочу уходить.

– Иди, – улыбается он.

– Ноги не работают. Карла переживет. – Она снова кричит на меня, и я выдыхаю. – Блин! Неужели так сложно разобраться с толпой пьяных девчонок?

– Работай. Я никуда не денусь. – Он встает и возвращается к друзьям, а я со вздохом провожаю его глазами. Сердце часто колотится. Девушки тянутся к нему, но он резко сворачивает и уходит болтать с товарищем по команде. А когда замечает мой взгляд, коротко салютует мне пивом.

Я вижу обещание в его глазах.

Я вижу… себя.

После закрытия Пайпер, тяжко вздохнув, направляется к выходу.

– Прости, дорогая! Я бы тебя дождалась, но Уайетт обещал подкинуть. Я еле жива…

– Понимаю. – Я к таким сменам привыкла. – Иди спать.

У дверей она оглядывается.

– Кстати, я видела, что ты с кем-то болтала. Не разглядела его за толпой. Кавалер нарисовался? Я помню, ты всем говоришь, что у тебя есть парень… Но не пора ли начать ходить на свидания, если тебя столько зовут? – Она ухмыляется. – Ого, да ты покраснела! Что он сказал?

Я пожимаю плечами и держу язык за зубами.

– Ничего.

Она уходит, а я приступаю к уборке, пока Карла подсчитывает выручку у себя в кабинете. Потихоньку официантки расходятся, а где-то к часу я заканчиваю и закрываю все двери.

Карла провожает меня до парковки.

– Тебя кто-то ждет, – замечает она, кивая в сторону высокого парня, который прислоняется к «Мерседесу», припаркованному рядом с Луизой.

Затаив дыхание, киваю.

– Все в порядке. Это знакомый.

– Горячий, – бормочет она, а потом садится в машину и уезжает.

С минуту я просто стою и смотрю на него. Затем делаю глубокий вздох и иду навстречу, мурлыча мелодию.

Он здесь.

Ждет меня.

Ждал уже очень долго.

И я его тоже.

Я подхожу к нему вплотную, как будто не было этих лет ожидания. Касаюсь лица, провожу пальцем по шраму, спускаясь к губам.

Он прикусывает подушечку.

Вздрогнув, смеюсь, и он улыбается.

– Я думала, ты просто позвонишь, – говорю я, рассеянно ковыряя асфальт.

– Хотел посмотреть на тебя перед сном. Сильно устала? Хочешь есть? Можем найти круглосуточную кафешку.

По телу бежит жар.

– Не устала. И есть не хочу.

Наоборот, я давно не ощущала себя настолько живой.

Он заправляет мне волосы за ухо.

– Я не хотел торопить события, когда тебя сегодня увидел…

– Поторопи.

Из его груди вырывается долгий выдох. Он сглатывает.

– Поехали ко мне.

– Это куда?

– Я снял квартиру тут рядом. Переехал в прошлые выходные.

– Хорошо.

Он открывает мне дверь, и я проскальзываю в гладкий кожаный салон. Сам он садится за руль, заводит машину и выезжает с парковки. Время позднее, и дорога почти пустая, но иногда автомобили все же попадаются, и их фары освещают его лицо.

– Чего смотришь? – спрашивает он с легким смешком, бросив на меня быстрый взгляд.

В его прекрасных глазах я вижу обещание. Серьезность. Жар. Я вижу его. Парня, который любит нечасто, но если любит, то всем собой.

– Не удержалась. – Дыхание спирает. Я до безумия хочу обнять его и не могу думать ни о чем больше! Прошло столько времени, но он здесь, и я задыхаюсь, я…

Будто прочитав мысли, он берет меня за руку.

– Потерпи, Тюльпан. Осталось немного.

Он останавливается у симпатичного дома неподалеку от кампуса, выпрыгивает из машины и обходит ее, чтобы открыть мне дверь.

– Ну наконец-то! – стонет, когда я бросаюсь в его объятия и обхватываю ногами за пояс.

– Пойдем, – бормочу я ему в шею, вдыхая его запах.

Он бегом поднимается по лестнице и сворачивает в коридор на втором этаже. Нашарив ключи, кое-как вставляет их в замочную скважину и пинком открывает дверь.

Краем глаза я успеваю заметить темную комнату, заставленную распакованными коробками, валяющиеся на столе книги, включенный телевизор, беззвучно показывающий футбол. Придерживая меня, он опускается на кожаный диван, а я сажусь сверху, касаюсь руками его лица, глажу, зарываюсь пальцами в волосы, обвожу лицо, плечи.

Не отводя взгляда, он позволяет очерчивать контуры его подбородка, а сам целует мою ладонь, легко касаясь бьющейся венки у меня на запястье. Дрожащей рукой прикасается к сердцу, с участившимся дыханием скользит по ключицам и шее, путается пальцами в волосах. Потом зарывается носом, шепчет мое имя, и я слышу в голосе одновременно муку и нежность, переплетенные воедино.

Ноги сжимаются на его талии сами собой.

Я не могу отпустить его. Дыхание сбивается, когда он касается ладонью лица. Я под водой – и он нужен мне: нужен как воздух.

– Поцелуй меня, – умоляю. – Поцелуй меня! Боже, пожалуйста, поцелуй меня! Прости, что я тебя бросила, я без тебя не…

И он целует – жадно и голодно впивается в губы. Я отвечаю тем же, кусаю его, скольжу языком.

Он стягивает с меня майку, а я дергаю его за футболку и стаскиваю через голову.

На мне голубой кружевной бюстгальтер; он проводит по нему пальцами, а потом сжимает грудь легким прикосновением, и все равно я захожусь в стоне. Тоска и жажда, копившиеся так долго, рвутся наружу, током танцуя по венам.

– Тюльпан… Моя, только моя! – низко шепчет он, склоняясь и обхватывая сосок через кружево.

Во рту пересыхает, когда я вижу его рельефную грудь, подкачанный живот и косые мышцы, спускающиеся к поясу джинсов. Когда вижу татуировку в виде букета тюльпанов и изящные буквы над розовыми бутонами, в глазах встают слезы. Эмоции захлестывают меня ураганом, одновременно поднимают в небеса и бьют о землю, и я провожу пальцами по словам «Тюльпан, я буду ждать тебя вечно».

Он судорожно вздыхает.

– Тюльпан, черт, черт! Не бросай меня больше, ты слышишь? Останься, будь со мной рядом. Я сделал все, что ты просила. Я отпустил тебя, дал время раскрыться, успел обрести себя. Но я не справлюсь один, не могу больше видеть все эти пляжи, горы и деревеньки и думать, где ты, с кем ты, любишь ли ты меня… – Голос срывается, и он обхватывает мое лицо. – Скажи, что любишь!

Сердце останавливается и вновь запускает ход.

– Ли Нокс Грейсон, я любила тебя, люблю и буду любить до конца жизни. Я не забывала о тебе. Не сдавалась. Нас связала судьба. Вселенная передо мной в сраном долгу, ты слышишь?

Он дрожит.

– Я присматривал за тобой, Тюльпан. С самого начала знал, где ты.

– Даже не сомневалась. Ты любишь меня. Ты меня любишь.

– Нам нужно было начать новую жизнь, и я хотел дать тебе эту возможность. Ты могла бы встретить кого-нибудь. Могла бы… забыть обо мне. Уйти и никогда больше обо мне не думать.

– Ни за что! – говорю я ему в губы.

– Я так тебя хочу… Я понимаю, я только вернулся…

– Возьми меня. Пожалуйста! Я твоя.

Он стонет и целует меня, и вместе мы избавляемся от обуви и одежды. А потом он вновь обнимает меня, и я смотрю