Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

заговор окажется под ударом, если срочно, немедленно что-то не предпринять.

Оставалось лишь один шанс.

- Гилетор! – крикнул он. – Уходи, живо! Сообщи обо всем хозяину! Пусть позаботится о наших семьях!

Тут горла Краза коснулось холодная сталь широкого топора, а следом за ним из дыма проступила могучая фигура Дагны. Виконт бросил меч и поднял руки.

- Все кончено, - сказал дварф, пинком отшвыривая клинок. – Все твои люди мертвы.

- Таков путь, - пожал плечами Краз и резко подался вперед, с хрустом насаживаясь на острое лезвие.

Дагна с негодованием глядел в быстро стекленеющие глаза виконта, оседающего в лужу собственной крови.

- Окс двергур! – проревел он.

- Двергур хадад! – грянуло в ответ девять глоток. Но громче всех был бурлящий азартом, срывающийся голос мэтра Уолерта.

Глава 17

- Все целы? – крикнул в дымовую завесу Дагна, вытирая лезвие топора о лежащий у его ног труп.

- Цел, - ответил откуда-то справа Вильямин.

- Порядок! – раздался голос Минуса. – Братишка, ты как?

- Руку зацепило, ерунда, - ответил Ноч. – Акетон спас.

- Кого еще ранили? – забеспокоился дварф, слыша тщательно скрываемое болезненное кряхтение. – Не молчите, вонючий пепел!

- Сюда! – крикнул Аэсон. – Робу и Олафу нужна помощь!

Дагна, сориентировавшись в дыму, поспешил на голос егеря. Когда впереди проступили знакомые силуэты, дварф облегченно выдохнул. Бортник сидел, прижимая к рассеченной щеке уже пропитавшийся кровью кусок ткани, а Олафу Аэсон перебинтовывал ногу.

- Ничего серьезного, командир, - прокомментировал Аэсон. – Клинок по кольчуге скользнул да шкуры кусок отхватил. Заживет.

- Дагна-унгар! – раздался крик Рикона. – Нужно найти птицегляда, уйдет!

Рядом с дварфом из дыма вынырнул Фред с луком наготове.

- Надо спешить, Аэсон!

- Давайте, парни, – сказал егерям дварф, напряженно глядя на раненых товарищей. - Возьмите себе в помощь братьев. Мало ли что.

Аэсон кивнул и, ободряюще хлопнув по плечу Олафа, быстро скрылся вместе с Фредом в белой пелене.

- Рикон, Вил! Берите плащи и помогите мне разогнать треклятый дым! Мэтр Уолерт, вы понимаете в лекарском деле?

- Разумеется, ваше величество, - отозвался алхимик. – Три курса академии и обязательная полевая практика.

- Цены вам нет, мэтр, - покачал головой Дагна и заозирался по сторонам. - Хармит! Хармит? Где треклятый пленник?!

Когда благодаря совместным усилиям дым наконец рассеялся, Дагна медленно и витиевато выругался. Возле остатков развороченного костра лежали брошенные одеяла. Пленник исчез. Как и его конь.

Вскоре вернулись с разведки егеря и братья О’Тол. По их кислым физиономиям дварф все понял без слов.

- Ушел, говнюк, - сплюнул в сердцах Фред, устало плюхаясь на бревно. - Там следов от копыт – тьма-тьмущая. Этот козёл хитромудрый отвязал лошадей, на которых приехали наши покойнички, и хорошенько их шуганул. Все следы ведут в разные стороны, и понять теперь, куда он удрал, быстро не получится. До утра провозимся, а то и дольше.

Тут егерь заметил мрачное лицо Дагны и озадаченно огляделся.

- Погодите-ка, а где этот… как его, проклятье…

- Сбежал, пока мы тут воевали, - заиграв желваками, ответил дварф. – Забрал своего коня и сбежал.

- Ох, милостивые боги, - застонал Фред.

- Бежим, парни! – воскликнул Минус. – Его-то мы точно догоним!

- Кого ты там догонишь? – иронично глянул на него егерь. – Ночь, лес, холод собачий…

- Никаких погонь, - жестко отрезал Дагна.

- Но, командир, если он действительно знает о заговоре, мы обязаны его поймать! - горячо возразил Минус.

- Мы обязаны дойти до Морингарда! – рявкнул дварф. – Сейчас не время разделяться. Наши товарищи ранены. Им нужна помощь, а всем нам - отдых. Имена предателей известны, все остальное – задача тайной канцелярии. Хватит делать за них работу. А теперь займитесь телами, будьте так любезны. Обыщите каждого. Кольца, медальоны, записки – всё, что укажет на то, кто они. Хотя надо быть полным идиотом, чтобы прийти сюда во всех регалиях.

- Все верно командир говорит, - кивнул Фред и вяло махнул рукой Минусу и Ночи. – Пошли, братва, за лопатами. Нужно закопать трупы. Сейчас хоть и холодно, завоняют они не скоро, но, не ровен час, ночные падальщики пожалуют.

Дагна трудился наравне с остальными, разбивая твердую землю киркой. Обыск, как и опасался дварф, не дал ровным счетом ничего. Кроме оружия и доспехов у напавших на них людей при себе ничего не оказалось. Когда тела свалили в общую яму и зарыли, а мэтр Уолерт закончил с ранами бойцов, Дагна сказал всем устраиваться на ночлег, сам же остался в дозоре, охранять сон товарищей. Вместе с ним вызвался и Вильямин. Через два часа заступали братья О’Тол, а после, перед самым рассветом, – егеря и Рикон. Алхимик же, несмотря на все продемонстрированные умения и лихой настрой, все же был пожилым человеком со скверным зрением и не годился даже для того, чтобы просто заметить приближающегося противника.

Дагна сперва колебался, стоит ли заново разводить костер, но, в конце концов, рассудил, что раз птицегляд противника ушел вместе со своим филином, то тьма не станет врагу помехой. И пусть лучше его товарищи отдохнут эти несколько часов в тепле, ведь кто знает, что их ждет завтра. К тому же огонь отпугнет диких зверей, почуявших запах впитавшейся в землю крови.

Люди устало придвинулись поближе к костру и, завернувшись в теплые одеяла, быстро уснули, ловя короткие часы отдыха.

Дагна, оставив Вильямина поддерживать огонь, поднялся на один из окружающих низину холмов, чтобы свет не мешал ему вглядываться во тьму. Пару раз чуткий слух дварфа улавливал шевеление неподалеку, но никто так и не потревожил их покой. Лошади тоже вели себя смирно, храпя и посвистывая сквозь сон, явно давая понять, что поблизости нет опасных хищников. Затем через положенные два часа Дагна аккуратно растолкал Минуса и Ноч, и пока зевающие воины сгоняли с себя сон умыванием холодной водой, дварф и барон уже тихо посапывали.

Ночь прошла спокойно.

***

На следующий день отряд, по совету егерей, двинулся еще дальше на север, стремясь уйти как можно глубже в лес. Кроны деревьев надежно прикрывали Дагну и его соратников от слежки с неба, но и они лишились воздушной разведки в лице Синама. Рикон все равно бы не увидел своего сокола в вышине, а значит не