Нежизнеспособный - Yuri Lepichuri

class="p1">– Ещё скажи, что каждый раз, когда я моргаю мир выключается и включается обратно. – то ли я сказал это слишком тихо, то ли Хитори не хотел отвечать из принципа, но дальше мы шагали в тишине.

Мы прошли несколько километров, как я остановился и невольно, растекаясь в предвкушении кушанья, присмотрел себе запечённую целую индейку и, подойдя, смущённо посмотрел на повязочного, а после одобрительного кивка оторвал ногу птицы. Мягкая волокнистая со специями неизвестными мне она, кажется, была лучшим блюдом, что мне довелось пробовать в своём пути сладковатая и острая, как от паприки и чили, ещё был привкус соевого соуса и ананасового сока, что подходил мясу на удивление хорошо.

Меня тянуло съесть ещё, но из чувства стыда перед товарищами, которых я заставлял ждать, я решил, что пора двигаться дальше и взял пару яблок на дорогу.

– Стой! Разве ты не видишь сколько тут еды?

– Вижу и что?

– Положи на место если не будешь есть, мы всегда найдём чем поживится, не думал, что ты облажаешься в таком простом испытании.

– Но что я сделал? – стоило мне подняться на ноги, как я встретился глазами с огромным свином, он был размером со слона, и я уж было подумал, что зверь пришёл съесть меня за мою прожорливость. Но тот только сел напротив меня с довольнейшим видом и съел блюдо с моей же тарелки.

– Ангела встретить это добрый знак, видать на первый раз судьба над тобой смилостивилась.

– Ангела? – я был несказанно удивлён, ведь огромного чавкающего свина на вряд ли можно назвать ангелом – Он ангел? Или ты снова решил устроить минутку самолюбования?

– Рад бы восхвалить себя, но это не комплимент. Этот товарищ и правда ангел на этажах есть путники, я называю некоторых из них ангелами, а некоторых демонами, просто потому что одни мне нравятся, а другие нет. Он разрешает покататься на спине вот поэтому и ангел. Если устал полезай ему на спину.

– Он же занят едой.

– Ну таки ладно.

Мы шли ещё какое-то время, и никто больше не прикасался к яствам, видимо Хитори со Стражем не шутили, говоря про создание предметов в царстве кукольника, они правда были сыты. Меня на удивление больше не привлекали кушанья хоть, как и прежде, они источали изысканный аромат и роскошный вид. Сейчас я к слову осмелился и забрался на спину свину с подачки Стража, что почти закинул меня на зверя. С высоты я видел, как стол простирался ещё на не малое количество километров до горизонта. И сейчас, сдвинувшись ближе к краю, я видел: под столом ничего не было. Любопытно узнать, насколько глубоко простирается пространство, но проверять не хотелось. И я переключился на вид перед нами.

– Там кто-то есть.

– Видишь старуху или ребёнка?

– Ребёнка. Он строит пряничный домик.

– Тогда всё нормально можем пройти мимо.

– А старуху нам встречать нельзя?

– Она демон для этого мира, я видел её только один раз. На удивление, она ко мне не подошла, даже не взглянула в мою сторону. На тебя, если я рядом тоже не накинется, надеюсь.

– Там вдалеке ещё люди.

– Как они выглядят?

– Я вижу очень полную женщину, тощего парня и маленького, совсем как шар круглого ребёнка. Девушка с выпирающими суставами и рёбрами и…

– Не обращай внимания они все провалили испытание.

– Мы можем им помочь?

– Если они сами хотели бы себе помочь, уже давно выбрались бы от сюда.

– Ты сказал про полную даму. Она и так довольна остаться здесь. Посмотри, если бы ей не нравилось есть она бы сидела тут?

– Нет.

– Верно, друг мой, сначала она почувствовала, как еда доставляет наслаждение, но, как и всё в долине наслаждений, после приходит только пустота. Этот мир не несёт ничего после, он проходит, как небрежная идея во сне, на утро ты и не вспомнишь о ней. Так вот женщина и застряла в колесе: пустоту она заедает, а после пищи приходит пустота.

– Так может нам вывести её отсюда?

– А ей это нужно? Говорю же, если бы хотела ушла, дело в том, что если человеку нравится так жить, больше чем как-то иначе, то пусть живёт, разве это плохо?

– Мне кажется она несчастна, наверняка ей нужно отсюда уйти – я собрался спрыгнуть со свина, как мне копьём пригрозил Страж, и я по умерил пыл, а тем временем мы уже поравнялись с женщиной, и я увидел слёзы на её глазах, отчего внезапно кровь вскипела в жилах, и я крикнул сверх меры громко: «Хитори, как ты можешь быть таким бессердечным?!».

– О чём ты? Я очень милосерден, ей нужна такая жизнь, она плачет не от того, что ей не нравится, а от того, что ей говорили, что так жить нельзя, наверняка её убеждали, что дойти до вершины, самое важное в её жизни или встретить Зелию или ещё что, но это глупости! Я делаю ей одолжение, что не мешаю.

– Неужели она тут живёт? – ужаснулся я.

– Пусть живёт раз уж еда дороже. Я правда не осуждаю, разве плохо жить так как хочется? Не нуждаться даже в крыше над головой, но делать так как велит сердце… ну или желудок. Досыта есть или жить во дворце, однажды всё станет не важно. Знаешь говорят жить надо легче?

– Хм… – потупился я, не найдя ответа.

– Так вот, речь идёт не о праздной жизни. Речь не о том, чтобы в выборе да или нет говорить да, а о том, чтобы не боятся того, что ты что-то не сделал, не сделал и ладно, значит не так сильно и хотел.

– Вот как… – я оглянулся назад и проводил женщину взглядом, мне правда жаль оставлять её здесь, но и ругаться с Хитори я не хочу.

– А как же тогда та белокурая? Кажется, она не ела пру дней, или даже недель. Можем мы её помочь?

– Она слишком глупа, зачем же падать в крайности. Еда всему вина? Вина её одиночества? Вина того, что её не любят? Если она не ест из идеала красоты, то ушла бы от сюда давно. Я уверен она зациклилась. Пока сама себе не поможет, ей никто не поможет.

– Почему ты такой жестокий?! Почему ты даже не попробуешь? – Возмутился я. Что ты о ней знаешь? Она просто прохожая, если бы тебе стало плохо, как ей ты был бы рад любой помощи. Что ещё за позиция: «Ничего не знаю – моя хата с краю»?

– Вот тебе не всё ли равно?