Краткая история спецназа России - Борис Заякин

Общая обстановка в Афганистане после подписания женевских соглашений, психологический настрой, царивший в среде военнослужащих 40-й армии, наложили на его бойцов свой отпечаток.

Однако спецназ, в отличие от подавляющего большинства других подразделений и частей армии, продолжал воевать с моджахедами, и практически каждую ночь его группы уходили на караванные тропы.

Для этих людей война продолжалась. К сентябрю многие части специального назначения покинули Афганистан, а несколько оставшихся батальонов сменили пункты прежней дислокации.

В мае-июле все войска спецназначения ушли из южных и юго-западных провинций Афганистана, передав обжитые базы местным правительственным войскам.

Эти свидетельства самой оппозиции красноречиво подтверждают результативность действий спецназа. Многие солдаты и офицеры частей спецназначения, вспоминая этот период, отмечали, что напоследок брали гораздо большее количество моджахедов в плен, чем раньше.

«Так много, как под Кабулом осенью того года, мы никогда прежде не брали», - поделился своими впечатлениями один из офицеров. Война для подавляющей части наших войск закончилась, но спецназовцы продолжали воевать, и это обстоятельство приводило к дополнительным нагрузкам на их и без того измотанную нервную систему.

К тому же, стоило подразделениям спецназа стянуться в Кабул, как высокое штабное начальство, прежде не баловавшее своими визитами базы спецназа, пока тот стоял в опасных районах, зачастило в их расположения с проверками.

Многие офицеры спецназа, считавшие несправедливостью, что в условиях вывода всех наземных войск лишь спецназ продолжает каждодневные боевые действия, увеличили дозы потребления алкоголя в свободное от войны время, не имея возможности выразить свое отношение к условиям обстановки другим способом. Мысль о забастовке в головы рейнджеров не приходила.

Однажды, уже в январе 1989 года, к ним в батальон нагрянул неожиданно сам Громов. Он бегал по модулю, а офицеры спецназа, закрывшись в комнатах и набравшись с самого утра, не открывали. Уезжая, он грозился, что наведет порядок, но в условиях того бардака, который царил на выводе, его угрозы остались пустым звуком.

В феврале 1989 года последние батальоны спецназа покидали Афганистан. Последний бронетранспортер с круглой белой эмблемой на борту, на которой молния пронзала парашют со звездой, 13 февраля пересек мост Дружбы через Аму-Дарью, оставив за кормой не только чужую страну и ее многострадальный народ, но и девять лет самой затяжной в XX веке для советской армии войны.

Далеко не радостные перспективы ждали уходящих из Афганистана. Особенно это касалось офицеров, ибо все солдаты, прошедшие войну, были полностью демобилизованы к лету 1989 года.

Не прошло и десяти месяцев, как спецназ вновь вышел на блокирование и охрану коммуникаций в Азербайджане в январе 1990 года. Снова пули летели в тех, кто думал, что навсегда забудет их свист после афганской войны, в тех, кого так неласково встретил Союз эпохи демократических преобразований.

Наверняка, покидая Афганистан, они не могли себе представить, что в них снова будут стрелять и что до их ушей вновь долетит клич джихада. В начале 80-х годов во многих центральных советских газетах появлялись любопытные карикатуры, по-разному обыгрывающие один и тот же сюжет.

Омерзительного вида душман со всклокоченной бородой, с кинжалом, зажатым в зубах, и остроконечных туфлях на босу ногу лезет из-за кордона на афганскую территорию, где его уже поджидает местный пролетарий с самыми решительными намерениями.

Подобное освещение афганской войны советскими средствами массовой информации оказало медвежью услугу политическим и военным кругам Советского Союза, которые формировали его внешнюю политику, когда на повестку дня встал вопрос о выводе войск из Афганистана.

Дезинформированному советскому гражданину, которого десять лет дурачили подобными картинками, было непонятно, почему могучая Советская армия с ее современным вооружением, опытными командными кадрами и славными традициями не смогла разгромить каких-то басмачей в полосатых халатах, и как удалось этим басмачам в конечном итоге изменить военно-политическую ситуацию в стране в свою пользу.

Партизанская война — это война, ведомая скрывающимися среди местного населения вооружёнными формированиями, избегающими открытых и крупных столкновений с противником.

Выход на пункт сбора

Если кто-то думает, что выйти разведчику на пункт сбора это самая простая задача, то он заблуждается. В боевом приказе на любые действия обязательно указываются основной и запасной пункты сбора и время их работы для того, чтобы группа могла собраться после выполнения задачи.

Во всех учебниках и наставлениях указывается, что разведчик на учениях должен выходить по улитке, проверяя, нет ли хвоста. Вариант, которому мы обучали своих подчиненных, был придуман фронтовыми разведчиками Великой Отечественной именно в целях повышения живучести.

После налета или засады командир отходит с подгруппой, выполнявшей основную задачу, захвата или уничтожения, то есть первым. Определяя пункт сбора, командир должен указать, через какой ориентир выходить на него.

Например, пункт сбора поваленное дерево, выходить со стороны одинокой сосны. Прибывая на пункт первым, командир оставляет двух разведчиков с задачей: первый находится вблизи ориентира, обозначающего пункт сбора, и, замаскировавшись, осуществляет прием подходящих подгрупп и одиночных разведчиков, указывает им ориентир и направление движения, куда убыл командир.

Второй, замаскировавшись на участке поваленное дерево одинокая сосна, осуществляет контроль следа, то есть следит, чтобы не было хвоста или преследования.

В случае обнаружения преследования, он установленным сигналом оповещает об этом разведчиков на пункте сбора, и они уходят к основным силам группы.

Хитрость этого способа заключается в том, что оттого ориентира, который указывает командир после своего ухода, может быть еще два-три или более колен, в зависимости от осторожности командира.

Тот, кто придумал этот способ, воевал со второго дня войны и дожил до ее конца. Особые испытания. Безусловно, возможна масса вариантов развития этой или подобной полосы.

В частности, мы применяем свой старый грузинский опыт; из старой формы мы изготавливали чучело-манекен, одевали его в старую прыжковую форму, покрой которой стилизован под полевую форму одежды армии США, в нагрудный карман прятали какой-либо документ.