Долг грабежом красен - Михаил Серегин

– Это мое единственное условие, – ответил Лобников.

Через полчаса к дому подъехал Николай. Он вошел в гостиную и, бросив на Полунина вопросительный взгляд, спросил:

– Ну, что будем делать дальше?

– Валерий едет с нами. Он собирается переговорить со следователями из московской бригады.

Николай криво усмехнулся и сказал:

– Ну тогда погнали. Не будем терять времени.

– Ты останешься здесь до приезда охраны, – приказал ему Полунин и, поднявшись, пошел к выходу.

Однако в этот момент в кармане Лобникова зазвонил сотовый телефон. Он поднес трубку к уху и через секунду изумленно протянул ее Полунину:

– Это вас… Сатаров…

Полунин медленно взял трубку.

– Здравствуй, Иваныч, – послышался знакомый голос Сатарова.

– Я тебя слушаю, Олег, – сухо ответил Полунин.

– Не ждал, что я тебе позвоню? – спросил Сатаров с иронией в голосе.

– Я жду от тебя любых пакостей, – ответил Владимир. – Так что давай, говори. Не тяни.

– Говорят, что ты собрал немало компромата против меня благодаря моим бывшим приятелям, Лобникову и Петрову, – заявил Сатаров.

– Все это так и есть, – твердо заявил Полунин. – Завтра я отдам прокурору из Москвы большую бомбу, которая, взорвавшись, похоронит тебя и твоих дружков.

– Вместе с твоим сыном, – прервал Полунина Сатаров. – Ты забыл об этом слабом звене твоей обороны?

Лицо Полунина побледнело, глаза сузились от ярости.

– Ты что же, урод, решил в нашем споре детей использовать? – хрипло вскричал он.

– У нас, Иваныч, не спор, а война на выживание, и я не хочу в ней проиграть. Не знаю, как ты это будешь делать, но мне нужны все эти документы в ближайшее время. Да, и захвати с собой Петрова и Лобникова, если сам не можешь с ними разобраться. Шустри, Иваныч. У тебя очень мало времени. Я жду тебя в своем особняке, на улице Глинской…

Когда Сатаров отключил связь, Полунин вернул Лобникову мобильник и, тяжело вздохнув, произнес:

– Эти козлы взялись за моего сына.

У металлических ворот, ограждающих вместе с забором трехэтажное кирпичное здание Савеловского детского дома, остановился черный джип «Гранд-Чероки». Из машины вылезли двое крепких парней, одетых в темные костюмы, и подошли к калитке.

Шедший первым светловолосый парень с бульдожьим лицом что есть силы стал колошматить кулаком по калитке, не обращая никакого внимания на кнопку звонка, вмонтированную в стену.

Через минуту после того, как ночная тишина огласилась грохотом кулака о калитку, небольшое окошечко в калитке открылось, и на ночных визитеров уставился сторож.

Это был пожилой мужчина, лет шестидесяти. Его широкое, заросшее бородой лицо явно не помещалось в окошечко калитки, зато хорошо были видны внимательные глаза, с интересом и удивлением взирающие на хорошо одетых парней и дорогой джип за их спинами.

– Вам чего, ребятки? – спросил сторож хриплым голосом. – Детдом на сегодня закрыт, больше никого не принимаем. Если вы сироты, приходите завтра. Вас оформят.

Белобрысый посмотрел на своего спутника, высокого рыжеволосого детину, и произнес тихим голосом:

– Ах ты, гнида старая!

Он быстро просунул руку в окошечко и схватился за бороду сторожа, который от боли заверещал:

– Ой-ой! Она же не приклеенная…

Но белобрысому этого оказалось недостаточно. Он вынул пистолет из заплечной кобуры и, сунув дуло в окошечко, скомандовал:

– А ну, открывай ворота, старый козел!

– А может, калитки достаточно? – деловито переспросил сторож.

Бандиты снова переглянулись, и белобрысый согласно кивнул:

– Можно и калитку.

Через секунду щелкнул замок, и белобрысый, отпустив сторожа, переступил порог. Следом за ним вошел его приятель.

Сторож стоял перед ними почти навытяжку, зачем-то держа в руке метлу, рукоятка которой была толстой и блестела от многократного употребления.

Сам сторож был высокий, здоровый мужик, одетый в рабочую спецовку, с повязанным спереди фартуком. На голове у него красовалась вязаная шапочка, а большая часть лица была скрыта окладистой бородой, по форме напоминающей штыковую лопату.

– Тебя как зовут, дядя? – спросил у сторожа белобрысый.

– Дети зовут меня дядя Эльдар.

– Вот что, дядя Эльдар. Если ты не хочешь, чтобы мы сейчас из тебя тетю Элю сделали, отведи нас к одному пацану, которого мы заберем.

– Не положено. Мы детей только родителям отдаем или родственникам, если есть, конечно, – заявил сторож.

– Я тебе сейчас эту твою метлу в ж… забью! – осклабившись, произнес белобрысый, глядя на старика.

– Понял, – ответил тот. – А какой мальчик вам нужен?

– Полунин Антон Владимирович, – ответил бандит.

– Знаю такого, – нахмурившись, произнес сторож. – Тихий мальчик, молчаливый. А вы что, его родственники?

– Мы ему больше чем родственники, – заявил белобрысый. – Мы друзья его папы. Ну давай, не стой здесь как пень, веди нас.

Сторож развернулся и понуро поплелся в сторону здания, волоча за собой метлу.

Когда все трое вошли в здание, сторож вдруг остановился и, повернувшись к бандитам, произнес:

– Мужики, побеседуйте лучше с дежурным воспитателем, нехорошо так ребенка забирать, не предупредив никого.

– А что, кроме тебя, есть еще и воспитатель? – спросил рыжеволосый парень.

– Ага, – радостно кивнул старик. – Он на втором этаже сидит в двести пятой комнате. Он вас к мальчонке и проведет.

Бандиты снова переглянулись, и рыжый детина сказал:

– Ладно, пойдем побеседуем и с воспитателем.

– Вот и ладушки, вот и хорошо, – запричитал сторож, видимо радуясь, что с него снималась ответственность за воровство ребенка.

Все трое по чугунной лестнице поднялись на второй этаж. Сторож подошел к двести пятой комнате, открыл ее и крикнул:

– Вячеслав Евгеньевич, к вам гости.

После чего он отступил в сторону, пропуская гостей в кабинет.

Сатаров и Романенков находились вдвоем в гостиной трехэтажного особняка, принадлежащего Сатарову, когда раздался телефонный звонок.

Сатаров, нервно ходивший по комнате и потягивающий из фужера мартини, подошел к телефонному аппарату и поднял трубку. Несколько секунд он спокойно слушал информацию, затем вдруг, дернувшись всем телом, так что мартини выплеснулось из фужера, закричал в ярости:

– Почему, черт возьми? Что вам помешало? Где они теперь?

Закончив разговор, Сатаров положил трубку на рычаг и перевел взгляд на Романенкова.

– Они не выполнили задания.

– Что случилось? – переспросил Романенков, с тревогой глядя на Сатарова.

– А ничего, – неожиданно спокойно ответил Сатаров. – Просто он действовал оперативнее. Черт, я должен был это предвидеть. Конечно же, все это его рук дело.

– Кто он? О ком ты говоришь? – зачастил Романыч.

– Я говорю о Полунине, – ответил Сатаров и, отвернувшись к окну, сделал глоток мартини. – Компромат у него. Лобников остался жив, тоже благодаря ему.

– Как это случилось? – спросил Романенков.

– Об этом тебе лучше спросить твоих хваленых рязанских братков. Из них живым остался, видимо, один Музыкант. Похоже, Полунин устроил на них настоящую охоту. Вызвав их в город, ты сделал ему большой подарок.

– В таком случае, у нас в запасе еще один контрудар, – заявил Романенков. – Я сейчас же пошлю ребят в детский дом. И зря мы не сделали этого раньше.

– Поторопись, – сказал Сатаров. – Спрячьте пацана где-нибудь понадежнее, тогда мы заставим Полунина вернуть нам все, что надо.

– Не волнуйся, успеем. Детский дом в десяти минутах езды отсюда.

Романенков вышел из гостиной и отдал распоряжение двум охранникам Сатарова, сидящим на диване в прихожей.

Он вернулся в гостиную и снова уселся на диван. Оба мужчины стали молча ждать известий от своих людей. Прошло не более получаса, когда сатаровский телефон снова зазвонил. Романыч взял трубку.

– Молодцы, ребята. Отвезите его в подвал, на улицу Панфилова. И держите его там до тех пор, пока вам не позвонят.

Он положил трубку и, бросив на Сатарова удовлетворенный взгляд, сказал:

– Пацан Полунина у нас. Так что его папаша больше не будет нам мешать.

Сатаров молча подошел к телефонному аппарату и набрал номер сотового телефона Лобникова. Трубку взял сам Валерий.

– Привет, Валерий. Это Сатаров звонит. Если Полунин рядом с тобой, передай ему, пожалуйста, трубу…

Через несколько минут Сатаров положил трубку на рычаг и сказал с облегчением:

– Он приедет и привезет все, что надо. Ради сына он готов на многое.

Телефон снова зазвонил. Сатаров поднял трубку.

– Я слушаю, – произнес он.

– В таком случае слушай меня внимательно, – послышался мужской голос на том конце провода. – Сегодня твой приятель, некто Петров, явился в гостиницу «Советская», к следакам из Москвы, и начал давать показания. Говорят, что он пришел не пустой. Принес кое-какие документы. Ты хоть понимаешь, что это означает?