Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою - Рафаэль Халхатов

Эсминец промчался над ней и сбросил серию глубинных бомб. На сей раз на субмарине из строя вышло и аварийное освещение, командир получил доклады о поступлении воды в носовые отсеки и о пожаре в отсеке дизельных двигателей. Лодка стала проваливаться в глубину. Экипаж отчаянно боролся за спасение корабля и собственных жизней. А охотник сделал еще один заход и обрушил на немцев новую серию бомб. Вахтер понял, что следующая атака может стать для «у-бота» последней, и дал команду на всплытие. В это время на корме «Хесперуса» кипела работа: матросы подняли из погребов глубинные бомбы и трудились по пояс в воде, захлестывающей корму, заряжая кормовые бомбосбрасыватели и бомбометы. Эсминец заходил в новую атаку, когда лодка внезапно появилась у него прямо перед носом. Дистанция не позволяла англичанам использовать 120-мм пушки, и огонь открыли из «эрликонов». Ливень снарядов смел с мостика субмарины несколько подводников, неосторожно появившихся из рубочного люка, U-223 «протелепала» малым ходом у самого борта английского корабля. Рядом с ней разорвалось еще несколько глубинных бомб.

Макинтайр вспоминал:

«К моему глубокому удивлению, лодка оказалась крепким орешком. Она продолжала упрямо двигаться. Освещая непотопляемую железку прожекторами, мы открыли огонь из 4,7-дюймовок (120-мм орудия. — Р. Х.). Было отмечено несколько попаданий».

Оказавшись в таком отчаянном положении, немцы, имея убитых и раненых на борту, тем не менее не прекратили сопротивления. Более того, Вахтер пытался отбиваться: выпустил из кормового аппарата торпеду в приближающийся эсминец, а затем, с трудом развернувшись, и все четыре торпеды из носовых аппаратов. Торпеды промчались мимо «Хесперуса». И тогда немцы пошли на таран. Увы, из этой затеи ничего не вышло: лодка уже едва могла двигаться.

«Немецкая субмарина снова замерла в неподвижности, — вспоминал Макинтайр, — но явно не собиралась тонуть. Она покачивалась на волнах, угрожающая, опасная. Я никак не мог решить, что же теперь делать. Следовало что-то срочно предпринять, потому что мы могли стать мишенью для торпедной атаки.

В какой-то момент я размышлял о возможности тарана. Таранить лодку, рискуя получить значительные повреждения, было бы неразумно. Да и после трагической гибели „Харвестера“ нам было приказано не прибегать к этой мере без крайней необходимости».

«Что ты думаешь, Билл, — спросил я стоящего рядом Ридли (командира эсминца. — Р. Х.), — сможем мы протаранить ее как-нибудь деликатно? Немножко подтолкнуть эту жестянку на дно, не повредив при этом корабль?

„Попробуем, сэр“, — невозмутимо ответил он.

„Мы уже изрядно опустошили свой боезапас, а с конвоем еще предстоит долго возиться. Не хочется тратить снаряды на этого упрямого ублюдка“».

На самом малом ходу «Хесперус» приблизился к U-223 и легонько «стукнул» ее форштевнем. Лодка медленно перевернулась. Но, когда эсминец дал задний ход, на глазах изумленных англичан субмарина вновь приняла нормальное положение. Правда, сидела она так глубоко в воде, что Макинтайр решил — конец ее близок.

«Когда же мы немного увеличили расстояние, чтобы снова дать возможность артиллерии открыть огонь, лодка выпустила торпеду, которая прошла совсем рядом. Я невольно почувствовал нечто вроде уважения. Воистину бесстрашный и очень опасный враг!»

Поднявшись на мостик, капитан-лейтенант Вахтер понял, что лодка обречена, и с тяжелым сердцем приказал покинуть корабль. Двое первых матросов прыгнули за борт, один из них, раненый, тут же утонул, а другого волны отнесли от борта субмарины. И тут, к величайшему изумлению Вахтера, английский эсминец повернул и скрылся в темноте. Немцы бросились по местам и продолжили борьбу за живучесть корабля. Как одержимые они работали в течение двенадцати часов и спасли U-223. Через двенадцать дней воскресшая из мертвых, она прибыла в базу Сен-Назер во Франции.

Макинтайр поражался живучести и упорству немцев: «Если бы их история не подтверждалась самыми разными очевидцами событий, ей никто бы не поверил»[58].

Удивительной оказалась и судьба матроса, прыгнувшего за борт подлодки. Все в экипаже U-223 были уверены, что он утонул. Бедолага провел несколько часов в ледяной воде и уже потерял всякую надежду на спасение, когда рядом с ним всплыла субмарина U-359, подобравшая его. Нет! Чудеса все-таки бывают.

Утром 12 мая радисты на кораблях эскорта стали перехватывать массу немецких радиограмм. Вокруг конвоя кружило более 10 вражеских подлодок. Около полудня «Хесперус» установил гидроакустический контакт с одной из них. Макинтайр вспоминал: «Не успели операторы классифицировать отраженный сигнал, как я с удивлением заметил прямо по курсу перископ, рассекавший водную гладь. Я приказал установить взрыватели глубинных бомб на малую глубину. „Вечерняя звезда“ на полном ходу понеслась к противнику. Когда мы приблизились, перископ ушел под воду, но я на глазок определил удачный момент для атаки и сбросил глубинные бомбы. Был уверен, что лодка как минимум получила серьезные повреждения.

Вернувшись на прежнее место, чтобы завершить начатое, мы снова быстро установили контакт. Теперь наша цель оказалась значительно глубже. Наши акустики слышали шум выходящего воздуха и другие звуки, свидетельствующие о том, что лодка терпит бедствие. Чтобы быть полностью уверенными в успехе, мы провели еще одну атаку. Явственно почувствовали подводный взрыв на большой глубине.

Мы еще немного покружили на месте и с глубоким удовлетворением заметили расплывающееся на воде нефтяное пятно, в котором плавали обломки. Мы подобрали несколько кусков дерева, чтобы и меть доказательства своей победы. Кстати, за один из них зацепился кусочек человеческой плоти… Таким был конец U-186». Командовал подлодкой капитан-лейтенант Зигфрид Хеземан. Субмарина погибла во втором боевом походе, потопив 3 судна. Вместе с лодкой ушли на дно остатки 53 подводников.

Весь световой день корабли эскорта успешно отгоняли «волков» Дёница от конвоя, загоняли их под воду. Дональд Макинтайр писал в мемуарах: «Небритые физиономии офицеров и членов команды выглядели измученными. Люди были на ногах уже тридцать шесть часов, ночью ни один из нас не сомкнул глаз. Со стороны мы, наверное, больше напоминали команду пиратов, с волнением ожидающих очередной схватки с врагом».

Но, несмотря на доклады о контактах с субмаринами, атак на конвой не последовало. «Остаток ночи пролетел незаметно. Наступило утро, и наш конвой продолжал неторопливо идти своим путем, — вспоминал Макинтайр. — Вся суета накануне уже казалась пустыми хлопотами.

А быть может, дело обстояло так же, как и с настоящей волчьей стаей? Смелый отпор, убийство одного из членов стаи удерживает других от нападения.

Как все изменилось! Даже не верится, что в первые месяцы битвы за Атлантику горстка вражеских лодок была способна причинить громадный ущерб нашим конвоям.

…Я впервые оказался свидетелем того, как „волчья стая“, видя добычу перед собой, проходит мимо, даже не сделав попытки атаковать. К 16 мая конвой миновал опасный район. Нас очень огорчала мысль, что мы потеряли два судна из конвоя, но мы чувствовали, что отомстили за них».

О впечатлениях, которые произвели на немецких подводников сражения с эскортами конвоев ONS-5, SC-129 и действия противолодочной авиации союзников, поведал своему дневнику старший помощник командира U-230 Герберт Вернер:

«5 мая. Мне вручили расшифрованную радиограмму: „Эсминец. Атакован. Тону. U-638“. Это сообщение было последнее, что удалось сделать U-638. Больше о ней ничего не слышали. (Потоплена корветом „Санфлауэр“. — Р. Х.).

Два часа спустя расшифровали новый печальный сигнал: „Атакован эсминцами. Глубинные бомбы. Покидаю лодку, U-531“. Атака на конвой вызвала необычайно свирепые контрмеры его защитников. (Потоплена эсминцем „Видетт“. — Р. Х.).

6 мая. …С поля боя через Атлантику полетел сигнал: „Атакован корветом. Тону. U-438“. (Потоплена шлюпом „Пеликан“. — Р. Х.) Это сообщение о гибели разозлило и озадачило нас. Что вызвало этот неожиданный поток сообщений, который говорил только о гибели?

И тут поступило еще одно: „Авиация. Бомбы. Протаранен эсминцем. Тону. U-125“. (Потоплена эсминцем „Ориби“ и корветом „Сноуфлейк“. — Р. Х.). Четвертый погибший. Наш гнев сменился шоком.

7 мая. …Еще один последний рапорт: „Воздушная атака. Тону… U-663“. Это была пятая лодка, пошедшая ко дну за три дня… Но семь часов спустя, после повторных запросов штаба об их координатах не ответили U-193 и U-531. Они встретили свою судьбу, атакуя все тот же конвой к юго-западу от Гренландии.

11 мая. Еще один некролог… из Бискайского залива: „Атакован авиацией. Тону. U-528“.