Пиковый интерес - Валентина Демьянова

-Так ты все время был здесь?

-Конечно!-он тихонько засмеялся.-Сидел в кустах и наблюдал, как вы трудитесь в поте лица.

- А ночевал где?

-В соседней деревне. Прикинулся отдыхающим, снял комнату у одной милой старушки и целыми днями сторожил тебя.

-В Ольговке? Мы сейчас туда идем?

-Нет, не в Ольговке. Деревня называется Боголюбово. Она тут, за лесом.

-Почему ты поехал за мной? В смысле, зачем тебе это надо?

Я услышала, как он опять тихонько засмеялся, потом вдруг остановился, обхватил меня за плечи и притянул к себе.

-Какая ж ты любопытная! Все б тебе вопросы задавать! Нет бы, просто порадоваться, что в критический момент появился благородный рыцарь на белом коне со сверкающим мечом в руках и спас тебя от двух ужасных злодеев.

-И не с мечом вовсе, а с обломком грязной доски! И на прекрасного рыцаря ты как -то не тянешь!

-Вот она, женская неблагодарность!-дурашливо завопил он.

-Да ладно, Димка, ну что ты ...-заканючила я. -Тебе, что, трудно ответить?

-Ответить не трудно! Если знаешь, что сказать...

-А то ты не знаешь!-обиделась я.

-Давай, мы с тобой на эту тему поговорим потом, когда все будет позади.-примирительно сказал Димка.-А сейчас слушай меня внимательно. Хозяйке представим тебя, как мою жену. Я ей говорил, что жена из Москвы должна приехать. Значит, ты прибыла сегодня, я встречал тебя на станции, потому мы и возвращаемся так поздно.

-А машина твоя где стоит?

-Машина? Во дворе, под навесом.

-Так твоя хозяйка удивится, что ты меня без машины встречал!

-От, черт, я и не подумал! Хорошо, что подсказала, а то попал бы в просак!

-Скажи, что машина сломалась, потому ты и поехал на автобусе. Завтра для близиру повозишься с ней немного, сделаешь вид, что ремонтируешь. Она ничего не заподозрит!

-Молодец, Натаха! Соображаешь!-сказал Димка и чмокнул меня в нос.

Мне хотелось, что б его поцелуй не был таким легкомысленным, но и этот был ничего, поэтому я опять перешла к вопросам:

-Ты говорил ей, что может приехать жена?

-Я предвидел такую возможность.-самодовольно сказал Димка.

-Хорошо.-пробормотала я.

При слове "жена" сердце в груди екнуло и на душе стала тепло.

До деревни добирались больше часа. Димка шел впереди и ступал вполне уверенно, похоже, за те несколько дней, что он здесь провел, ему удалось досконально изучить каждую выбоину. Я же брела сзади, держалась за его руку и спотыкалась на каждом шагу. Тропинка казалась бесконечной и только, когда я совсем выбилась из сил и потеряла всякую надежду увидеть человеческое жилье, мы, наконец, вышли к околице деревни. Отсюда начиналась узенькая улочка, вдоль которой мы и пошли. Фонарей здесь отродясь не было, свет в окнах не горел, поэтому идти пришлось в полной темноте. Миновав несколько древних избушек, мы подошли к калитке "нашего" дома. Не выпуская моей руки, Димка взбежал на крыльцо и толкнул тяжелую дверь.

Я сделала шаг вперед и тут же зажмурилась от яркого света, а когда открыла глаза, то увидела, что нахожусь в деревенской избе с низким потолком и маленькими окошками в ряд. Посреди избы, прямо под абажуром, располагался большой стол, накрытый скатертью, а поверх нее еще и клеенкой. Пространство слева занимала русская печь, аккуратно побеленая и с горкой дровишек на полу около поддувала. Рядом с входной дверью примостилась очень древняя на вид лавка с ведрами для воды. Напротив входа, в простенке между двумя дверями, громоздился буфет, по древности не уступающий лавке. А прямо передо мной стояла полная седая женщина с простодушной улыбкой на приятном лице. Хозяйке было за шестьдесят, но кожа на лице была гладкая, упругая, а на щеках играл ровный румянец.

-А кто ж это у нас?-пропела она.-Неуж твоя жена, Димочка? Приехала, значит! И впрямь красавица! Не зря ты мне ее нахваливал!

Услышав такое, я в удивлении покосилась на Димку, но он сделал вид, что не видит моего выразительного взгляда и принялся объяснять:

-Вот, встретил, наконец! На автобус мы с Наташей опоздали, пришлось добираться на попутке, потому так поздно.

-А ничего страшного! Сейчас ужин соберу, чайку согрею. Да Вы, Наташа, не стесняйтесь, располагайтесь вот тут, возле стола.

Я послушно прошла вперед и примостилась на краешке жесткого стула с высокой спинкой. А хозяйка засновала по избе, захлопала дверцей буфета, загремела кастрюлями, споро накрывая на стол и ни на минуту не замолкая. Она говорила о погоде, о том, что грибы в лесу так и прут, хоть косой коси, расспрашивала о жизни в Москве. При этом не ждала ответов на вопросы, ей, как человеку уставшему от одиночества, достаточно было того, что ее слушают. Скоро весь стол был уставлен едой. Дымилась кастрюля с супом, стояла огромная чугунная сковорода с жареной картошкой и огромными, в ладонь, котлетами. Рядом пристроилась одна тарелка с селедкой, посыпанной зеленым луком, и другая, с малосольными пупырчатыми огурчиками. Между ними стояло блюдо с холодцом, какой я не ела с тех пор, как не стало бабушки. От всего этого изобилия рот наполнился слюной, а в животе громко заурчало, что было не удивительно, если учесть, что последний раз я ела аж утром. Димка сходил в соседнюю комнату и вернулся с бутылкой водки. Мы расселись вокруг стола, Димка разлил водку по допотопным граненым стаканчикам, а хозяйка сказала:

-Ну, со свиданьицем!

Она лихо опрокинула стопку в рот, слегка поморщилась и деликатно закусила огурчиком. Я охотно последовала ее примеру, потому что после того, что случилось в имении, хорошая порция алкоголя мне была просто необходима.

Быстро опорожнив тарелки с горячим наваристым супом, мы тут же выпили по второй, теперь уже за хороших людей. Немного перекусив, мы с Димкой уже не так жадно набрасывались на еду и могли вполне сносно поддерживать беседу.

Сначала разговор коснулся нашей хозяйки, которая всю жизнь учительствовала в местной школе, а теперь была на пенсии. Потом заговорили о местном житье, о посевах, о видах на урожай. Я мало что понимала в этом, потому больше молчала, а вот Димка говорил охотно и, похоже, по делу, потому что хозяйка не выдержала и спросила:

-И откуда ж ты Димочка, все это знаешь? Ведь ты вроде бы городской?

-Ну, какой я городской?-ухмыльнулся он в ответ.-Я с Кубани. У меня и дед и отец с матерью на земле всю жизнь работали.

-Значит ты у нас кубанский казак?

-По материнской линии-чистокровный казак, а вот по отцовской...

Он на секунду замялся, потом продолжал:

-Прадед у меня отсюда, из средней полосы. Из дворян он был.

Я удивленно вскинула глаза, а хозяйка всплеснула руками:

-Это как же Димочка?

-В восемнадцатом году он оказался на Кубани, воевал в Добровольческой армии. Совсем молоденький тогда был, можно сказать мальчик. Бои шли тяжелые, красные войска наступали с двух сторон, плотно сжимали кольцо, а в кольце металась Добровольческая армия. Белые отчаянно сопротивлялись, дрались из последних сил и несли страшные потери. В одном из таких боев прадеду не повезло, он получил серьезное ранение. Это случилось возле маленького хутора. После нескольких дней непрерывных боев белые отступили с большими потерями, а его оставили, с таким ранением он бы дороги не пережил. Ему повезло, что хутор, где он застрял, оказался таким маленьким, затерянным в степи, а до ближайшей станицы было несколько десятков верст. В нем насчитывалось всего несколько домов и все семьи были между собой в родстве. Именно это, да то, что хозяин хаты симпатизировал белым и поддерживал Учредительное собрание, спасло деда, иначе его расстреляли бы сразу, как только пришли красные. Но казак спрятал прадеда, а дочка казака выходила его.

Когда прадед поправился, власть уже давно была у красных. Он решил пробираться к своим на юг, но без хороших документов это было рисковано. Правда, казак, в доме которого он жил, через каких-то родственников достал справку, в который значилось, что прадед был уроженцем тех мест, воевал в Красной армии и получил ранение. Однако, на беду, справка была слабенькая, жить в глуши с такой бумажкой еще можно было, а вот пробираться с ней под видом крестьянина по занятым Красной армией местам, было безумием. Никакой, даже самой простой, проверки его легенда не выдержала бы.

В общем, прадед никуда не поехал, остался на хуторе. Немалую роль здесь сыграла хозяйская дочь, в которую он успел влюбиться за то время, что она его выхаживала. Они поженились и прожили вместе до самой войны. Когда она началась, прадед был еще в таком возрасте, когда еще призывали в армию. В Гражданскую войну ему повезло и он выжил, а в Отечественную погиб.

-Иш ты!-задумчиво сказала хозяйка.-Чего только в жизни не бывает!

-У вас тоже тут барская усадьба была.-подала я голос.

-Это ты про "графские развалины"? Как же, есть!

-А почему "графские"?

-Говорят, там раньше графья жили. А может и не графья, а это люди так только думают. Я сама точно не знаю, а только все твердят: "графские развалины", да "графские развалины", ну и я повторяю.