(Не) моя свадьба (СИ) - Рымарь Диана

– Еще бы мне не видеть, – сощурила глаза Карина. – И браслет подметила, и кулон. Даже ты мне таких не дарил… Почему–то! И лифчик у нее с цепочками, наверное ж не дешевая бижутерия. Она крутит им, как хочет, а он и ведется. Молодой, глупый!

– Да что сказать о женщине, которая даже еду ему не готовит, все из ресторана заказывают! – Вазген поднял вверх указательный палец.

– Совести у нее ни на грош, – продолжала злиться Карина. – И не стыдно ей было подавать на стол ресторанную еду? Вот к Кире как ни придешь, все сама приготовит, а сестра… Одно расстройство, а не сестра, упустили девку.

– Что ж ты хочешь, мать у нее рано умерла, Кира в Москву подалась, – начал рассуждать логически муж. – Вот и отбилась девка от рук, пошла по мужикам, а тут наш Баграт, буйна головушка. Соблазнила поди его…

– Естественно, соблазнила, – Карина снова замахала руками. – Сам бы он к сестре будущей невестки не полез, тем более на помолвке у брата. А Левон еще говорит, мол, хорошая девочка, вы порадуйтесь. Чему тут радоваться? Тому, что Баграт заделал гулящей девке ребенка и живет с ней, как будто они женаты? А та не будь дурой, только и знает, что пылесосом сосет из него деньги. Разве с такой построишь нормальную семью? Разве она – надежный тыл для нашего сына? Тьфу, а не тыл!

– Никакой нормальной семьи с гулящей девушкой быть не может! – сжал кулаки муж.

В этот момент дверь в гостиную скрипнула.

Супруги Саркисяны притихли, прислушались, как–то разом поняли, кто там подслушивает под дверью. Впрочем, как обычно.

– Асмих? – позвала Карина домработницу. – Это ты там стоишь? Если так, выходи!

За дверью послышалось шуршание, после этого в дверном проеме и вправду появилась объемная фигура домработницы, обряженная в бордовое платье до пола.

– Опять подслушиваешь? – пожурила ее Карина, впрочем, без всякой строгости в голосе.

Асмих работала в их доме столько лет, что ее давным–давно никто не стеснялся. Знала все секреты Саркисянов. Искренне любила сыновей Карины и Вазгена, нянчила их как своих, когда те были маленькими. Много десятков раз доказала свою верность семье.

– Неужто с Багратиком беда? – чуть не плакала домработница, теребя в руках красный головной платок.

– Беда, Асмих, ой, беда… – пуще прежнего заголосила Карина. – Садись, слушай, что скажем…

Вазген уступил ей место и супруги Саркисяны вдвоем нависли над ней, принялись вводить в курс дела. Рассказали все в красках и эмоциях, положенных подобной шокирующей ситуации.

Асмих сидела ни жива ни мертва, смотрела на хозяев блеклыми от старости карими глазами, мяла в руках свой платок, слушала, слушала.

Супруги Саркисян, видя ее живой интерес в судьбе их сына, еще больше принялись стараться, вложили в рассказ все силы.

– И вот эта вот прошмандэ соблазнила нашего безгрешного мальчика, – подвела итоги Карина, – А тот, конечно, не смог оставить своего ребенка, взял ее к себе. Так она теперь живет на всем готовом, ничего не делает и только знает, что требовать у него подарки! – завершила свою речь Карина.

Асмих после их рассказа замахала себе платком, видно, пыталась прийти в себя. Шумно задышала. А потом выдала то, чего они от нее уж никак не ожидали услышать:

– Вазген, Карина, где ж вы видели, чтобы девственницы кого–то соблазняли? Сдается мне, наоборот было, вы что Баграта не знаете?

– Да каких девственниц? – насупил брови Вазген. – Ты о чем вообще, Асмих? В своем ли ты уме?

– Асмих, ты и правда умом не тронулась? – поддакнула мужу Карина. – Ты нас вообще слышала? Мы тут полчаса перед тобой распинались…

Домработница посмотрела цепким взглядом сначала на Карину, потом на ее мужа и произнесла четким голосом:

– Я доподлинно знаю, что это Багратик сестрицу Киры испортил в ночь после их помолвки…

После этого она, охая, то и дело прерываясь на то, чтобы помахать себе на лицо платком, поведала им историю про испорченные девственной кровью простыни. Рассказала также про то, как Милана пыталась это скрыть, и как после свадьбы брата Баграт прилетел к ней выспрашивать детали про те самые простыни.

– А я ведь видела эту девочку, Милану, на свадьбе Киры с Левоном, – продолжала свою историю Асмих. – Еще приметила, как она пялилась на нашего Баграта всю церемонию, потом вспомнила ее мальца, между прочим, вылитый Саркисян! Я потом до самого утра думы думала и поняла, что в ту самую ночь он его Милане и сделал, по срокам подходит. Так что никакая она не прошмандэ… Просто влюбленная дурочка. А то, что готовить не умеет, так ты, Карина, в девятнадцать много умела готовить, когда вышла за Вазгена замуж?

Последнее высказывание домработницы Карина благополучно пропустила мимо ушей.

– Что ж ты молчала про простыни? – разозлилась она на домработницу. – Раз все знаешь со свадьбы Левона и Киры, что ж нам не сказала?

– Баграт просил не говорить, – пожала плечами Асмих. – Я ему обещала.

Такое объяснение очень не понравилось чете Саркисян.

– С каких это пор тебе Баграт дороже родных хозяев, с которыми ты прожила бок о бок тридцать пять лет? – ошарашенным голосом спросила Карина.

А Асмих не растерялась. Посмотрела на хозяйку с вызовом и сказала:

– С тех пор, как родился, с тех и дороже.

– Не боишься ли ты, что мы за такое тебя уволить можем? – громогласным тоном спросил Вазген. – Как могла такое скрыть?

На это Асмих лишь поджала губы.

– Коли не ко двору пришлась, так и увольняйте, – проговорила скорбным голосом. – Но я мальчику обещала, что ж он на меня полагаться не должен, что ли?

Карина смекнула, что разговор пошел не в то русло. Прекрасно знала взрывной характер мужа. Его чуть тронь и пойдет рубить с плеча, а ей потом отпаивай впечатлительную домработницу валерьянкой.

– Вазген, ну что ты? Успокойся, милый, – тут же начала лебезить она. – Иди Асмих…

Домработница ретировалась с рекордной для ее возраста скоростью.

А вот муж остался.

– Не могу уместить в голове все, что она сказала, – пожаловался он и плюхнулся на диван, где еще недавно сидела Асмих.

– Напомни мне, Вазген, а почему мы решили, что Милана гулящая? – спросила Карина.

– Так очевидно же было, – пожал он плечами.

– Очевидно… – вздохнула она и устроилась рядом с мужем.

Оба крепко задумались.

Ведь правда, на первый взгляд история выглядела банальной дальше некуда, и наводила на крайне очевидные выводы.

Когда Карина с Вазгеном узнали, что у младшей сестры Киры есть грудной малыш, а мужа нет даже в перспективе, сразу очень пожалели девочку. Но не из–за того, что родила ребенка. Ребенок – счастье. А потому пожалели, что бог не дал ума сохранить девственность до свадьбы. Они этого, конечно, при родственниках не озвучили. Но между собой по многу раз обсудили, что, должно быть, прежде чем забеременеть, она вела разгульный образ жизни, меняла мужиков, как перчатки. Вот и забеременела невесть от кого, раз даже сестре не сказала имени отца. Скорей всего, сама его не знала.

Они прожили с этой уверенностью многие месяцы. Даже предположить не могли, что тут отличился их сыночек, умудрился уложить в постель невинную девушку. Новое знание в корне меняло ситуацию.

– А давай позвоним Артуру? – вдруг предложил муж.

– Давай, – закивала Карина. – Только говорить буду я, аккуратно выспрошу, деликатно…

– А я что, по–твоему, не деликатный? – тут же разозлился супруг. – Я самый деликатный человек в мире. Все сыновья пошли в меня этим качеством, разве нет? Скажи, Карина!

– Да, да, в тебя, – послушно закивала она. – Ты очень деликатный. Просто ты сам сказал раньше, у тебя болит голова. Давай, я поговорю, чтобы она у тебя еще больше не разболелась, хорошо?

На это муж кивнул.

Карина достала телефон, поставила на громкую связь и позвонила младшему сыну.

– Да, мам, – тут же раздалось в трубке.

– Артурчик, сыночек, здравствуй, как у тебя дела? – запела нежным голосом она.

– Все в порядке, а что? – тут же спросил он.