Лиорн - Стивен Браст

не говорил. Но с пьесами всегда так: они берут то, что было, и совершенствуют. Поэтому они мне и по душе.

Когда актеры расходились со сцены, некоторые смотрели на меня, словно пытались понять, кто я и что тут делаю. Надо же; я думал, слухи разойдутся куда быстрее. Впрочем, возможно, разошлось сразу несколько противоречивых слухов, а они пытаются понять, который ближе к истине.

Можно было бы почитать, но книгу я оставил внизу; также я не хотел пережевывать свои эмоции насчет сына Крейгара — или насчет еще чего бы то ни было, — а потому просто сидел и вспоминал с Лойошем старые недобрые времена, а потом мы обсудили, как бы вырваться из — под Левой Руки. Я предложил приготовить для всех хороший праздничный ужин, после которого мы все непременно бы подружились. Лойош выразил некоторые сомнения насчет работоспособности такого подхода.

То, что Крейгар творит, когда его в упор не видно, всегда представлялось чем — то таким, что он делает не специально, и он говорил то же самое, вот натура такая — смешиваться с фоном. Но сейчас, непонятно почему, такого не случилось: он просто вошел в зал, нашел меня и подошел, ожидая. Ухмылочки, которая всегда была словно приклеена к его лицу, также не было. Я осмотрелся; на сцене и в зале расхаживали актеры, музыканты и техперсонал.

— Пошли, — велел я.

Я успел приметить за кулисами одну комнатенку, почти сразу за «краем один», которой никогда не пользовались, и рядом с ней не было других помещений. Там стоял письменный стол и пара стульев; подозреваю, что орка, Женька, ее использовал как свой кабинет, когда в том была нужда.

Я выдвинул из — за стола один из стульев, поставил напротив другого и сел.

— Твой сын, — проговорил я.

Он опустился на стул напротив.

— Ага.

— Так почему?

— В смысле почему связался с тобой вместо того, чтобы сдать тебя им, как они и хотели?

— Ага.

— А ты уверен, что я не часть всей этой схемы?

— Ага.

— Ты прав, не часть.

— Тогда почему…

— Потому что я тебя знаю, Влад. Люди, которые противостоят тебе, как правило, умирают, а люди, которые на тебя полагаются — живут дальше.

Обычно. Уж не знаю, это удача, искусство или их сочетание. Но чем бы оно ни было, я слишком часто видел, как это работает. Так что я ставлю на тебя против всей Левой Руки. Ну или хотя бы одной из ее фракций.

Я кивнул.

— И что ты должен сделать, чтобы Дерагара вернули?

— Сказать им, где ты, и не предупреждать тебя.

— Хорошо.

— Есть идеи?

— Пока нет, но дай минутку подумать.

— Да хоть две.

Это должно было быть обычной шуточкой Крейгара, но бесстрастный голос его придавал ей совсем иной окрас. Он беспокоился. Странное дело: даже раненый, почти на грани смерти, Крейгар не утратил привычного ехидства что в голосе, что на физиономии, а вот сейчас… В общем, мне даже стало несколько неловко, что я так мало о нем знал.

— Ладно, — проговорил я, — пока идей нет, но я попробую связаться с Сетрой, Морроланом и Алиерой, вдруг у них образуются мыслишки насчет поиска. И им понадобится что — то для зацепки.

— Например?

— Не знаю. Думаю, какой — то псионический образ был бы лучшим вариантом, но его не добыть. Четкое впечатление с твоей стороны, наверное, подойдет.

— И кто же будет вторгаться в мою голову?

— Вероятно, Сетра, возможно, Морролан. Алиеру просить не хочется.

Если нужно будет, Деймар.

Он кивнул.

— Кто была его мать? — спросил я.

Глаза его сузились.

— Это важно?

— Если ты уверен, что нет, меня устраивает.

— Я ни в чем не уверен, — чуть погодя сказал он.

— Добро пожаловать в мой мир.

— В противоположность тому, где я был последние двадцать лет?

— Ну ладно, согласен.

— Не суть, его мать…

Я ждал продолжений. Он выглядел необычайно задумчиво.

— Дело было во время Междуцарствия. В Организации царил полный раздрай. Я работал на парня по имени Дофер, тот занимался силовиками и еще владел парочкой прачечных. В Адриланке, спасибо графине, закон работал, но — недостаточно. Нельзя было точно сказать, где какую можно дать взятку и что нужно прятать.

— Печальная картина.

— Так и было. Говорю же, раздрай. И волшебство не работало, как ты понимаешь. Город заполонила хворь вроде простуды, я ее подхватил и был уверен, что тут мне и конец.

— Да уж, рад, что я все это пропустил.

— Это да.

Я не мог привыкнуть к тому, какой серьезный у него вид, а потом Крейгар спросил:

— Что такое, Влад?

— А?

— У тебя такое лицо…

— А. Да просто мелькнуло, что бы я чувствовал, если бы кто — то похитил Влада Норатара.

Он выдохнул и кивнул.

— Да. Итак. Междуцарствие, Дофер. Организовано все было не так четко, как сейчас, но Дофер работал на типа по имень Хальвар. И этот Хальвар о чем — то таком договорился с графиней.

— С графиней Белой Вершины, в смысле? — уточнил я.

Он кивнул.

— А о чем именно договорился?

— Не знаю точно, но это и неважно.

— Просто совсем не в ее обычае… Ладно, не суть. Продолжай.

— Я во всем этом практически не участвовал. В основном шатался рядом с Дофером, иногда собирал для него долги и внимательно ловил все слухи, которые могли бы означать, что нам надо временно затаиться. И вот где — то в тот период я прошел по рынку и увидел бронзовую статуэтку лошади.

Небольшую, она свободно помещалась у меня в руке, но работа была потрясающая. В таких подробностях, там буквально грива на ветру развевалась, можно даже заметить было… я тебе ее лучше как — нибудь просто покажу.

Я