Потерянный - Даннил Филатов

привык к окрестностям Куба. Шумные улицы, заполненные сотнями автомобилей. Какие- то объявления, разносящиеся в воздухе над рутинной жизнью.

Даже в стороне от сердца Организации чувствовалось её присутствие. На углах ближайших зданий взгляд отметил крохотные глазки камер. Неспешно ходили среди обычных людей облаченные в доспех патрули Службы гражданской безопасности. Из пары дворов аккуратно выглядывали хищные носы служебных бронеавтомобилей с гербом державы.

— Дошли, — с удовольствием сообщил Брайер, жестом остановив Линду, и распахнул стеклянную дверь.

«У Шефа». Место выделялось простотой на фоне ряда бизнес- центров и роскошных ресторанов. И даже скромную узорчатую белую вывеску с поварским колпаком венчавшим разложенный бургер, легко можно было пропустить, если не знать, какое это заведение.

Девушка с облегчением выдохнула и тут же с готовностью нырнула внутрь.

Нильсон поздоровался с парнем, поспешившим встретить гостей, однако тот начал разговор первым:

— Доброго времени, Нильсон. Будете вдвоем? — буквально из воздуха он достал планшет, чтобы на ходу сделать заметки, — твой стол никто не занимает.

— Вдвоем, — кивнул Брайер, провожая Линду к обособленному месту в углу зала. Он мысленно прикинул, что лучше всего подойдет девушке и быстро шепнул заказ через спину.

Посетителей тут было немного, и это радовало сильнее всего: шум центра остался снаружи. Бесконечный поток людей — тоже. Здесь — только не режущее глаз скудное освещение да музыка, приятная слуху.

— Все- таки устала? — с легкой улыбкой спросил мужчина, наблюдая, как фигурка Тиль утонула в стилизованном под старину кожаном кресле.

— Все- таки да, — передразнила она, — а можно какой- нибудь салат?

— Уже заказал, — отозвался Брайер и с удовлетворением отметил реакцию девушки, — греческий. Не против?

Линда рассмеялась:

— Не против. Только оливки я не ем, — на лице её возникло какое- то виноватое выражение, которое Нильсон тут же заставил исчезнуть.

— Ничего, — произнес он, — я ем.

Пару минут они провели в молчании. Мужчина перехватил взгляд Тиль и отчего- то не нашел в себе желания тут же переключить внимание на что- то другое. Девушка смотрела на него заинтересованно. Блеск её глаз уже привычно показался Брайеру знакомым, как полузабытый сон. Но если с такими вот «воспоминаниями» ему уже удалось разобраться и все понять, то чувство тепла, разлившееся по телу от взгляда Линды, настигло впервые.

Или не впервые?

— Знаешь, — произнес Нильсон, не желая откладывать свои мысли в долгий ящик, — с тобой приятно проводить время. Не знаю, как это правильно сказать…

— Вот и не надо ничего говорить, — девушка коснулась его ладони своей, — ты и так знаешь, что это взаимно.

Резкий звук шагов вывел мужчину из транса:

— Приятного аппетита. Это тебе, — парень в первую очередь поставил перед Тиль блюдо с салатом, — а это — твоё, — перед Брайером оказался внушительных размеров бургер.

— Приятного аппетита, — с улыбкой пожелала Линда, приступая к трапезе, — кажется, я таких десять могу сейчас съесть.

Нильсон кивнул. Вновь повисла тишина, прерываемая лишь играющей музыкой.

Её спокойствие, реакция на его мимолетное признание, поразила сильнее всего. Мужчина догадывался, что девушка вновь оставляет за ним свободу принятия решения. Быть может, не хочет как- то давить, подталкивать.

А быть может, она и так лучше него самого понимает и то, что было сказано, и то, что пока оставалось в мыслях.

Она его не торопила, ни к чему не принуждала, но он подгонял себя сам, старался скорее закончить трапезу, чтобы быть последовательным. Изредка девушка посмеивалась его стараниям, но он не придавал этому большого значения. Утершись салфеткой Брайер посмотрел на нее.

— Отойду, — мужчина встал и направился к уборной. Он шел погруженный в свои мысли и чуть не столкнулся с официантом. Не без труда им удалось разминуться в узком проходе.

И даже маленький санузел едва вмещал мощную фигуру Нильсона Брайера. Он стоял перед зеркалом, включив воду и вглядывался в свое отражение, будто бы ждал, что оно оживет и подскажет ему правильный ответ.

Но решать только ему.

Нильсон освежился холодной водой, вытерся бумажными полотенцами и вернулся назад полный решимости поставить точку здесь и сейчас.

Тиль тем временем уже покончила с салатом и вглядывалась в смартфон, активно что- то набирая пальцами. За несколько шагов до столика она убрала телефон и переключила внимание на Брайера. Однако на ее лице появилось удивленное беспокойство, должно быть, он снова скорчил гримасу.

Нильсон поспешил разгладить лицо и сел в кресло.

— Я человек прямой, — начал он и тут же поперхнулся. Тяжелый кашель едва не согнул его пополам, но он не позволил себе дрогнуть, откашлявшись, он отпил из стакана с водой, быстро поданного официантом, — спасибо, — обратился ОПЗМовец к парню. Тот кивнул и удалился, — так вот, — продолжил он уже глядя на Тиль, — и эти недосказанности мне поперек горла встают. Поэтому скажу как есть, — он замолчал на секунду, будто бы почувствовав, что взоры всех присутствующих обратились к нему, но это не важно, даже будь оно так, куда как важнее, что она сейчас смотрела на него и внимала каждому слову, — я хочу завязать с тобой отношения. Если что- то и было, и оно мне неизвестно, так пусть остается там. Начнем с чистого листа такие, какие мы есть. И отбросим все эти нелепости.

Тиль молчала. Он заметил, как что- то блеснуло в уголке ее правого глаза.

— Ну ты и…оратор, — рассмеялась она сквозь слезы, — кто так начинает? Завязать отношения, — она снова положила свою руку на его, — но я рада это услышать.

Они оплатили счет и направились к выходу. Брайер пропустил девушку вперед, она вышла, и они остались на крыльце рядом друг с другом. Линда чуть подалась вперед, а Нильсон словно этого и ждал, он легко коснулся ее губ своими, девушка тут же перехватила инициативу и их поцелуй стал глубже.

Брайер чувствовал, что все камеры столицы обращены на них.

Ну и пусть.

VI

Освещенные застывшей в небе полной луной, под ними проносились территории Армии Освобождения. Те, что когда- то она могла назвать домом.

Но это было давно. Сейчас девушка смотрела на берег внизу, как на что- то чуждое. Дом ведь там, где близкие люди. Дом там, где тебе рады.

А из своих близких Линда могла вспомнить только одного человека, и он сейчас сидел рядом с ней.

Все пассажиры были крепко пристегнуты ремнями: транспорт ОПЗМ несся с приличной скоростью, а высота полета не превышала нескольких сотен метров.

И все были закованы в серые гвардейские доспехи. Все, кроме Тиль и её соседа.

Нильсон выглядел абсолютно спокойным: очевидно, для него операция была далеко