Потерянный - Даннил Филатов

Девушка старалась ступать осторожно, оглядываясь по сторонам и стараясь не оставлять спину незащищенной. Однако что насчет реакции?

Нильсон резко появился в окне, выставил руку вперед так, как будто держит винтовку и громко и отчетливо выкрикнул: «БА- БАХ!»

Линда обернулась на его крик и подняла руки вверх.

— Ты мертва, — Нильсон покачал головой, — а это всего лишь два направления. Представь, что было бы на открытой местности, а кроме того, вокруг был бы такой шум, что и представить сложно…

— Ты звучишь так, — перебила его Линда, — как будто вообще пытаешься отговорить меня от операции, а не стремишься подготовить. Такой настрой меня не устроит.

— Я…не этого хотел, — Нильсон замолчал на секунду, — думаю, что с учетом твоей сниженной реакции, тебе нужно подготовить защиту заранее, а не создавать ее в момент опасности. Понимаешь?

— Кажется, да, — ответила она.

Испытание повторилось вновь. Конечно же Нильсон сменил позицию, и в этот раз оказался с другой стороны, однако с удивлением обнаружил, что Линда обзавелась ледяным щитом на руках и продвигаясь к позиции старалась закрываться им. Неплохо в целом, можно сменить тактику. Брайер тут же кинул к ее ногам оставленный кем- то муляж гранаты.

Девушка среагировала за две секунды и вырастила перед собой ледяную стену в свой рост.

— Молодец, — Брайер снова появился в окне, — реакция лучше. Похоже, инстинкт самосохранения мы включили. Осталось только в этот момент не выключать голову. Ты вырастила перед собой стену. Как думаешь, что это значит для врага?

— Что он не достанет меня гранатой, очевидно, — Линда уперла руки в пояс.

— Да. Но твоя реакция сразу же выдает твои дальнейшие действия: тебе нужно вперед, он останавливает тебя гранатой, от которой ты закрываешься. Вперед ты уже не пойдешь, либо мешает стена, которую не разнесло взрывом, либо она оказалась разрушена, ты же не кинешься сквозь осколки, значит ты либо пойдешь назад, либо станешь обходить свою же стену, значит не будешь видеть, что впереди, значит…

— Меня можно будет убить.

— Верно. Старайся действовать так, чтобы противник не мог сразу же предугадать твои дальнейшие действия и уж тем более управлять ими. Попробуем еще раз.

Тиль снова и снова с неугасаемым задором бросалась на подготавливаемые им испытания, своим умом она изучила сложные ледяные конструкции и за три выделенные им часа тренировок смогла от простых стен перейти к горкам, облегчающим передвижение, а также мелким снарядам, способным поразить противника. Не раз и не два ей удавалось вморозить его в пол, ограничив подвижность. Иногда получалось действовать более точечно и охладить руки, в которых должно было быть оружие.

Под конец тренировки даже он начинал дрожать от холода и вздыхать от усталости. Но только не Линда. Она готова была продолжать.

— Ну что?! — воскликнула она, обнаружив его в очередной раз и прибив ледяными кольями к стене, — что у тебя еще осталось?!

Нильсон заметил как восхищает его эта сокрытая в ней сила и готовность идти до конца и как она в одном человеке соседствует с ледяным спокойствием. Он заметил, что молчит дольше нужного, заглядываясь на ее образ.

— На сегодня ничего, можешь меня размораживать, — когда лед треснул, Брайер встал на ноги, — справилась?

— Более чем. Нам есть куда расти, но есть еще два дня. Постараемся реализовать их по максимуму.

— Я бы предложил пока зайти куда- нибудь восстановить силы. Ты как?

— Кажется, не устала, — улыбнулась девушка. В задорном голосе прозвучал вызов.

Но опытный взгляд Нильсона отметил легкие изменения в Линде: девушка дышала явно тяжелее, чем перед тренировкой. Да и в целом вся она чуть покачивалась из стороны в сторону.

— Устала, — это Брайер произнес так твердо, что Тиль отступила на полшага, и ОПЗМовец поспешил объяснить, — сейчас организм еще на адреналине. Через пару часов он тебе «спасибо» не скажет.

Спорить она не стала, признавая правоту напарника.

Приняв душ и переодевшись, они предъявили удостоверения дежурному на выходе из полигона, после чего Нильсон повел Линду к вертолету. Мимолетный обмен взглядами лишь подтвердил впечатление мужчины: в девушке явно начала сказываться усталость, и это было заметно уже даже по её глазам.

Транспорт довез их прямо до Куба, но стоило выбраться на площадку, как у Брайера уже возник план:

— Здесь неподалеку есть хорошее место, где можно посидеть, — предложил он.

— Зачем? В Кубе есть столовые, — Тиль пожала плечами, — я обычно туда и хожу.

— А разве не хочется выбраться куда- то, где не висит по шесть камер на каждом углу? — Нильсон как бы невзначай бросил взор на небольшую надстройку на крыше. Там, как раз в подтверждение его слов, медленно повернулся внимательный объектив камеры, меняя сектор обзора.

— Ладно, согласна, — кивнула девушка, предоставляя инициативу мужчине, — тут ведь недалеко идти?

В голосе непроизвольно прозвучала чуть ли не мольба. Брайер усмехнулся:

— Недалеко. Далеко меня и не отпускали.

Разговор они продолжали уже двигаясь по коридорам Куба. Некоторые из встречных служащих провожали Нильсона взглядом, но здороваться никто не спешил: друзей или хотя бы приятелей мужчина тут не завел.

— Не отпускали? — удивилась Линда, — что- то я за этот год не заметила на тебе никакого браслета. И ошейника с цепью тоже не было.

Нильсон усмехнулся:

— Так я и не в неволе. Просто знаешь, — он почесал подбородок, — стоило отъехать достаточно далеко, как тут же появлялась какая- то задача, которая требует срочного моего вмешательства. Будто подгадывали.

Девушка посмотрела на него вплотную. Озера глаз были наполнены сочувствием.

— Ну, ты же сам понимаешь, — напомнила она, — Титов опасается за тебя после всего, что было год назад. Файн и остальные пытались как- то на тебя повлиять, и в чем- то у них получилось.

Нильсон нахмурился. Почувствовал, как кулаки сжались сами собой.

— Не будем об этом всем, — отмахнулся он.

Минут десять пара шла в молчании. Брайер чувствовал, что и сам уже хотел бы присесть и отдохнуть.

Громада Куба осталась позади. Они выбрались на широкий проспект, уводящий вглубь мегаполиса.

Линда держалась спокойно, даже равнодушно. Но мужчина заметил, как взгляд девушки с любопытством изучал повседневную жизнь Организации.

Она ведь еще ни разу не выбиралась на такую вот прогулку, понял он. Сначала — больница, потом — Куб. Всё под контролем, все рядом.

Как раз с ней действия Титова были логичны: тому, кто только вчера был по другую сторону баррикад, сегодня незачем свободно гулять по улицам.

Вот только это «сегодня» очень уж затянулось.

Он сам же ничего другого не помнил. Да и за последний год