От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному Капитализму - Валентин Катасонов

А ничего удивительного в этом нет. Только не думайте, что американская экономика за одно десятилетие сумела резко «рвануть» вперед и значительно увеличить свои материальные активы (материальную составляющую национального богатства). В истекшем десятилетии Америка трудилась не над тем, чтобы создавать что-то новое и приумножать реальное национальное богатство, а над тем, чтобы «надувать» цены на то, что у них есть. Это называется «экономикой пузырей». О том, что это так, свидетельствуют отчасти данные той же ФРС.

На начало 2007 года, когда американская экономика была на «пике», реальные активы сектора домашних хозяйств были оценены ФРС в 30,0 трлн. дол., а сектора нефинансовых компаний (без сельского хозяйства) — в 23,1 трлн. дол. Таким образом, за период с начала 2007 года до 1 октября 2010 года реальные активы сектора домашних хозяйств «похудели» на 6,8 трлн. дол., или на 22,7%; сектора нефинансовых компаний — на 4,1 трлн. дол., или на 17,7%.

Если в начале 2007 года в секторе домашних хозяйств долги были равны 43% стоимостной оценки реальных активов, то на 1 октября 2010 г. это соотношение составляло 60%. По сектору нефинансовых компаний в начале 2007 г. долги были равны 41% стоимостной оценки реальных активов, то на 1 октября 2010 г. это соотношение увеличилось до 58%. Эти цифры свидетельствуют о том, что стоимостные оценки реальных активов в американской экономике были сильно завышены. Многие аналитики полагают, что «корректировка» цен еще не завершилась, а это грозит полным «дефолтом» разных категорий должников. И рядовые американцы, и частные компании настолько отягощены долгами, а цены могут настолько «обвалиться», что в один прекрасный день выяснится, что никакого имущества у них нет, а есть лишь одни долги. Американцы даже считают показатель, который называется «чистые активы», который равен стоимости активов за вычетом обязательств. Так вот, они могут стать владельцами «чистых активов» с минусовыми значениями! Все они — рабы ростовщиков в долговых кандалах.

4.8. О долговых тюрьмах

У современного человека понятие «долговое рабство» чаще всего ассоциируется с «долговыми тюрьмами», или, как их еще называли в прошлом, — «долговыми ямами».

Коротко об этом институте. Раньше должников держали в специальных тюрьмах, которые назывались «долговыми». Как утверждают некоторые историки, первые такие тюрьмы появились в России в XV веке; по другим сведениям, они берут свое начало с времен Петра I. В Москве подобная тюрьма находилась около Воскресенских ворот Китай-города (у нынешнего здания Исторического музея). Камеры в тюрьме назывались в соответствии с категорией содержащихся в них заключенных: «мещанская», «купеческая», «дворянская», «управская», «женская». Деньги на содержание арестантов платили кредиторы. Дату освобождения из ямы назначал кредитор по своему усмотрению. Теоретически должник мог находиться в заточении до конца своей жизни. Но в реальной жизни он выходил на свободу — даже если не находил возможность покрыть свои обязательства. Дело в том, что кредитору надоедало оплачивать пребывание должника в яме. Конечно, условия пребывания в яме были, мягко говоря, не комфортными, т.к. кредитор не желал сильно тратиться. В долговой тюрьме побывали многие представители русской интеллигенции, дворяне, купцы. Про долговые тюрьмы мы узнаем из произведений русских писателей: Ф. Достоевского, А. Островского, М. Салтыкова-Щедрина, В. Гиляровского и др. Долговые тюрьмы в России были упразднены лишь в 1879 году.

В отличие от России в долговых тюрьмах Европы за свое пребывание платили не кредиторы, а сами обитатели этого заведения. За счет части средств, полученных от реализации взысканного имущества. Но когда средства заканчивались, то должник оказывался на свободе. Часто уже через несколько месяцев. Само сидение в тюрьме было достаточно бессмысленным: ведь вероятность того, что сиделец станет счастливым обладателем какого-либо наследства, была минимальной. Вероятность появления других источников средств покрытия долга (например, сострадательных родственников) была столь же мизерной. В «Крошке Доррит» Ч. Диккенса мы узнаем, что отец героини сидит за долги более двадцати лет. Уже через десять лет после своего заселения в долговую тюрьму он стал считаться старожилом. К сожалению, в романе не удается узнать, каким образом оплачивалось столь длительное пребывание героя в тюрьме.

В общем, долговые тюрьмы были мрачным заведением — как в России, так и в Европе. Вместе с тем назвать их институтом долгового рабства молено лишь условно: сиделец тюрьмы не трудился или трудился время от времени. То есть назвать его «живой машиной» по «деланью денег» для кредитора вряд ли возможно. В те времена долговая тюрьма скорее была заведением, наделенным «воспитательно-устрашающими» функциями.

С момента закрытия последней долговой тюрьмы в России прошло более 130 лет. Сегодня об этом институте опять вспомнили: в Российской Федерации обсуждается вопрос о восстановлении долговых тюрем, причем арестантами могут оказаться должники как по кредитам (займам, ссудам), так и другим обязательствам (налогам, платежам за коммунальные услуги, возмещению ущерба другим лицам, невыполнению обязательств по любым договорам и контрактам и т.п.). Новые долговые тюрьмы предлагается сделать более «рыночными», чем те, которые были до революции: их сидельцы должны работать и своим трудом не только покрывать расходы на свое содержание, но также погашать свои долги. Даже если для этого придется работать десять, двадцать или пятьдесят лет. Многим, видимо, придется сидеть до гробовой доски. Банкирское лобби активно продвигает проект поправок к Уголовному кодексу РФ, предусматривающих введение уголовной ответственности за долги для физических лиц и помещение должников в специальные тюрьмы.

4.9. Современное долговое рабство: формы и масштабы

Как бы там ни было, но сегодня таких долговых тюрем «нового поколения» (пока) нет. А вот долговое рабство существует. Чаще всего оно незаметно, но при этом очень многообразно, всепроникающе и очень масштабно. По своей значимости в современном финансовом капитализме долговое рабство не уступает наемному рабству. Оно представляет собой эксплуатацию ростовщиками тех, кто своим трудом создает богатство. Эксплуатация осуществляется путем присвоения ростовщиками части этого богатства. Если давать нравственно-правовую оценку деятельности ростовщиков, то она нацелена на ограбление людей труда без применения прямых методов физического насилия (хотя косвенно такое насилие со стороны контролируемого ростовщиками государства присутствует постоянно).

Основные формы (способы) ростовщического ограбления следующие.

Первая форма. Через прямое взимание ссудного процента с граждан, которые пользуются кредитами банков. Кредитное обслуживание населения банками сегодня осуществляется в форме выдачи ипотечных кредитов, целевых кредитов на учебу, отдых, покупку автомобиля и других товаров длительного пользования, потребительских кредитов (выдача наличности без определения цели и способа расходования денежных средств). Также все большее распространение приобретают так называемые «карточные» кредиты, связанные с выпуском банками кредитных карточек.

Вторая форма. Через опосредованную оплату ссудного процента покупателями товаров и услуг. В условиях финансового капитализма в кредитные отношения опосредованно и насильственно втягиваются даже те, кто не пользуется кредитами банков. Подавляющее число компаний-производителей товаров и услуг вынуждено пользоваться банковскими кредитами. Свои процентные затраты банки, согласно правилам бухгалтерского учета, покрывают в первую очередь за счет их включения в издержки производства. Если процентные ставки по кредиту превышают ставку рефинансирования Центрального банка, то дополнительные процентные затраты покрываются за счет прибыли. Монополии достаточно спокойно могут брать дорогие кредиты, так как для них не составляет большой проблемы покрыть эти дополнительные затраты с помощью повышения цен на свою продукцию. Между банками-кредиторами и монополиями-производителями товаров и услуг образуется устойчивое «взаимовыгодное сотрудничество», жертвой которого оказываются граждане как конечные потребители.

В изданной за рубежом книге Маргарет Кеннеди приводятся некоторые примеры, дающие представление о том, насколько значимым оказывается «скрытое» долговое рабство для тех, кто пользуется услугами жилищно-коммунального хозяйства. В начале 1980-х гг. доля «процентных издержек» в плате за отдельные виды услуг ЖКХ Западной Германии были равны (%): вывоз мусора — 12; водоснабжение — 38; канализация — 47; пользование квартирами социального жилищного фонда (аренда) — II.