Большая игра. Война СССР в Афганистане - Фейфер Грегори

Тремя месяцами позже, в мае 1986 года, Организация Объединенных Наций, которая с 1982 года выступала посредником в продвигавшихся с трудом переговорах между правительствами Афганистана и Пакистана, помогла организовать мирные переговоры между Советами и моджахедами. Во время встречи на высшем уровне в Женеве в ноябре 1985 года новый советский лидер Горбачев ясно дал понять Рейгану, что он серьезно относится к выводу советских войск из Афганистана и предложил новый срок — через четыре года. И все же, переговоры не привели к какому бы то ни было соглашению. Вскоре Горбачев объявил о частичном одностороннем выводе советских сил из Афганистана, численность которых к тому времени выросла до 115 000. Он заявил о выводе 6000 из них. Правда, американская разведка утверждала, что в то время как некоторые советские воинские соединения действительно вернулись домой, на смену им в Афганистан в том же году было отправлено еще 9000 советских солдат.

Позже Варенников обвинял Вашингтон в том, что тот сыграл ведущую роль в попытках помешать успешному завершению войны и в подрыве политики «национального примирения». Несомненно, ЦРУ приложило все свои силы, чтобы убедить лидеров моджахедов продолжать свои действия с целью еще более втянуть Советский Союз в этот изматывающий смертельный конфликт. И разве не очевидно, что это было отзвуком высокоэффективной политики «холодной войны»?

Глава 6

Рокировка

В сентябре 1985 года непосредственный начальник Николая Калиты позвонил ему в его офис в новой штаб-квартире начальника Первого Главного управления КГБ, недавно отделанной в духе новомодного финского дизайна. Оплот советской внешней разведки располагался в бетонно-панельном пригороде Москвы — Ясенево. 26-летний Калита сразу же бросился к зданию дома, где размещали обычно гостей КГБ из Никарагуа, Кубы и других стран советского блока. За свои пять лет службы в КГБ этот способный и общительный офицер успел заслужить особое уважение начальства.

— Как вы смотрите на то, чтобы войти в «группу «А»? — спросил шеф Калиты, при этом нимало не удивившись озадаченному выражению, которое появилось на лице его подчиненного. Ведь молодой офицер, как и большинство сотрудников КГБ, никогда не слышал о такой группе…

— Вы слышали что-нибудь о штурме дворца Амина? — продолжил начальник.

Калита слышал об этой операции, которая проводилась еще семь лет назад и уже успела стать легендой. Слышал он и той роли, которую сыграл в ней спецназ…

— Ну, я знаю немного об этом, — ответил он.

— Хорошо. Так вот «группа «А» и захватывала дворец.

Пытаясь выйти из тупика в Афганистане, КГБ все более активизировал операции спецназа. Калита не стал раздумывать дважды и сразу принял такое исключительное предложение. Он присоединился к группе офицеров КГБ, которые прошли уйму тестов на физическую и психологическую пригодность, чтобы войти в состав самой молодой и самой элитной части специального назначения, которая в скором времени получила новое имя — группа «Альфа».

Во время одного из занятий Калите была поставлена следующая задача: «Вы в тайге с другими офицерами. Воды нет, а в ваших флягах осталось лишь несколько глотков. Ваш товарищ выпил все, но просит у вас еще. Дадите вы ему остаток вашей воды?».

— Да, — кивнул Калита, — я бы дал ему.

Очевидно, ответ был правильным…

Ежедневные тренировки постоянно менялись с целью отсеять лишних кандидатов. Расслабившись с обучаемыми за чашечкой кофе и беседой о семье, инструкторы в любой момент могли спросить: «А ты готов умереть завтра?» Если ответ «Да!» не раздавался сразу же, кандидата отчисляли. Так же обстояло дело и с недостаточной пригодностью или готовностью к физическому контакту с противником, подтверждением чего мог служить хотя бы письменный рапорт о драке или даже арест.

После того, как Калита был зачислен в группу, ему пришлось пройти еще более суровый курс подготовки, чем шесть лет назад проходил Валерий Курилов из группы «Зенит» перед штурмом дворца Тадж-Бек. Во время подготовки приходилось выполнять и настоящие задания. На время одного из таких заданий Калиту временно прикрепили к группе офицеров МВД, которые должны были освободить пассажиров самолета, захваченного двумя солдатами-дезертирами из сибирского города Уфы. Угонщики успели убить одного заложника и двоих милиционеров, прежде чем их удалось обезвредить и арестовать.[84] Несмотря на все трудности такой подготовки, Калита был рад этой атмосфере — относительно свободным отношениям между подчиненными и их командирами, установившейся с тех пор, как КГБ стало считать их сливками своих специальных сил, а не каким-то куриным дерьмом.

Последним испытанием должна была стать 2-месячная командировка в Афганистан с декабря 1986 года. Благодаря фальшивым «легендам» и удостоверениям, некоторые офицеры «группы «А» числились как военные инженеры, тогда как Калита и другие были официально приписаны к армейским частям. И хотя их назначение было секретным, их письма, отправленные своим семьям из советской Центральной Азии, открывали многое, поскольку и отправляли их из пыльного туркменского городка Керки, расположенного всего в 40 милях от афганской границы. Прибытие «новобранцев» в униформе без знаков различия озадачило солдат из воздушно-десантной части, к которой они были временно прикреплены. Новое пополнение — мужики в возрасте около тридцати лет — не были похожи на молодых призывников. К тому же они носили натовские ножи, эффектные компасы и необычные каски особого образца с двусторонней радиосвязью. К тому же им было позволено носить солнцезащитные очки и переделывать на любой вкус свою униформу, что было запрещено солдатам Красной Армии.

Через несколько дней, которые ушли на акклиматизацию и совещания по поводу последних событий в Афганистане, офицеры спецназа были доставлены самолетом в Шибирган — афганский город на северных равнинах страны, где уже валялось множество обгоревших каркасов от самолетов и вертолетов. Там их расквартировали вместе с мотострелковым полком, главной задачей которого в этом районе было охранять советских инженеров, занимавшихся разведкой месторождений природного газа. Гуляя по улицам Шибиргана, Калита особенно удивлялся женщинам, одетым в «бурку», и мальчишкам с протянутыми руками, пристававшим с криками «Бакшиш! Бакшиш!» в надежде выклянчить денег или хоть какой-то подарок. За пределами города большую часть северного Афганистана контролировали полевые командиры узбекских и таджикских моджахедов. Один узбек по имени Расул Пахлаван,[85] считавшийся командиром высшего ранга, своей беспощадной властью держал под контролем всю провинцию Фарьяб. В феврале советские спецслужбы получили развединформацию, что тот планирует перебраться со своей группировкой мятежников в Пакистан после ссоры с местными пуштунскими племенами. Тем не менее, части Афганской армии и советские войска выдвинулись в этот район, чтобы перекрыть группировке Пахлавана пути к отступлению. А мест, через которые он мог бы легко уйти, было много.

В конце того же месяца «группа «А» была отправлена на задание с целью перехватить и атаковать группировку Пахлавана. Советское командование получило дополнительную информацию, что группировка двигалась по высохшему руслу реки среди пустынных кустарников. Незадолго до наступления полночи Калита был послан на военный пост из 30 человек, включавший в себя советский минометный взвод и подразделение афганских солдат. В трех часах пути к югу от Шибиргана они на трех БТРах подошли вплотную к сухому руслу реки. В кромешной тьме им пришлось рыть окопы. Калита уже готовился занять пулеметную позицию для поддержки снайпера из группы «А», когда командовавший подразделением майор вызвал его на пункт связи, который размещался неподалеку, чтобы принять сообщение. Тому пришлось оставить свой окоп и, спотыкаясь и едва различая что-либо в темноте, искать пункт связи. Нашел он его только тогда, когда услышал русскую речь прямо перед собой. Командир минометного подразделения оживленно обсуждал положение с двумя лейтенантами.