Смертельный эксперимент - Джон Локк

– Куда вы меня везете? – спросил я.

Хорошо одетый мужчина, явно подражающий представителям клана Сопрано, машет рукой.

– Ваша проблема заключается в том, что вы задаете слишком много вопросов. Я задал вам простой вопрос, а вы вместо ответа задаете мне целых два… Итак, сделаем еще одну попытку. Каков размер бюстгальтера Рейчел?

У меня холодеет внутри. Этому бандиту известно имя моей жены?

Если быть до конца честным, следует признать, что после длительных отношений с Рейчел шесть лет назад я женился на ней. И теперь, когда она перестала быть игривой и загадочной, я все еще очень люблю ее. Знаю, вам трудно в это поверить ввиду наших отношений с Карен Фогель и моего признания в любви к ней, сделанного в номере отеля. Вы должны понять… впрочем, нет, вы отнюдь не должны ничего понимать. Но я все-таки хочу объяснить. Ухаживание за Карен и ее соблазнение не имеют никакого отношения к моей любви к Рейчел. Я хочу – жажду – внимания… признания. Прошло так много времени с тех пор, как на Рейчел производило впечатление все, что бы я ни делал… Вы представляете, что это такое – изобрести то, о чем никто прежде никогда не думал? То, о чем знает лишь горстка людей в целом свете?

Нет, разумеется, не представляете. Не обижайтесь, но если бы вы совершили подобное, то рассказывали бы сейчас свою собственную историю вместо того, чтобы читать мою.

Что же я совершил такого особенного?

Не слышу оваций… Я изобрел компьютерную программу, которая делает невозможным отслеживание состояния банковского счета. Поверьте, вы не можете в полной мере оценить значение этого изобретения. Если вы вносите на банковский счет, скажем, сто миллионов долларов, моя программа разбивает эту сумму на сотню долей и направляет их со скоростью пули в разные банки по всему миру каждые двадцать секунд. Единственный способ остановить переводы заключается в том, чтобы ввести шестнадцатизначный код на моем сайте. Когда это происходит, доли оседают там, где они в данный момент находятся – до момента следующего ввода кода, известного только моим клиентам. Затем доли вновь объединяются на исходном банковском счете клиента. У меня всего восемнадцать клиентов, но каждый из них платит мне десять тысяч в месяц, дабы надежно скрывать свои деньги от любопытных глаз.

Мы сидим и смотрим друг на друга, в то время как лимузин проносится мимо узких улиц, пока не выезжает на I-64 (межштатная магистраль).

– Вы любите свою жену, Сэм?

Люблю ли я свою жену?

– Разумеется, люблю, – отвечаю я, пытаясь понять, куда он клонит.

Может ли он знать о моей интрижке с Карен?

– Если вы любите свою жену, то должны знать размер ее бюстгальтера.

По крайней мере, он ничего не спрашивает о Карен. Я позволяю себе немного расслабиться и с вызовом смотрю на него. Кем, черт возьми, он себя мнит? Если бы не очевидная серьезность ситуации, я поклялся бы, что это неуместная, несмешная шутка. До моего слуха доносится голос водителя, негромко говорящего по беспроводному телефонному устройству. «Четыре минуты» – это единственное, что мне удается разобрать из его слов.

Четыре минуты? До чего?

Голос гангстера звучит монотонно и бесстрастно.

– Размер бюстгальтера Рейчел, Сэм, – говорит он. – Это ваш последний шанс.

– Да пошел ты! – крикнул я.

Мы сворачиваем с межштатного шоссе на Кэннонс-лейн и направляемся в сторону Сенека-парк.

– Это похищение? – спрашиваю я, удивляясь тому, что эта счастливая мысль так долго не приходила мне в голову.

Молчание. Однако это не похоже на похищение – хотя мне трудно судить, поскольку до сих пор меня еще не похищали. Нет-нет, это что угодно, только не оно. Они скорее похитили бы Рейчел и потребовали бы с меня выкуп. И если бы они знали, чем я зарабатываю на жизнь, то разговор наверняка шел бы о семизначной сумме. Во всяком случае, пока от меня требуется лишь сообщить размер бюстгальтера моей жены… Конечно, Рейчел выглядит потрясающе, но я сильно сомневаюсь в том, что эти интимные сведения являются причиной моего похищения.

Мое имя – Сэм Кейс – не очень известно, даже в Луисвилле. Даже наши близкие друзья не имеют понятия, чем я занимаюсь. Они думают, я компьютерный гений, устраняющий неполадки в новых программах перед их вводом в эксплуатацию. Время от времени я выполняю подобные заказы, и они приносят мне четверть миллиона в год, а такие деньги на дороге не валяются. Но даже Рейчел не понимает, в чем состоит моя основная работа. Разумеется, я пытался объяснить ей это сто раз. Если вы сделали что-нибудь удивительное, вам не терпится рассказать об этом вашей жене, не так ли? Я вложил в это дело тысячи часов своего труда, душу и сердце, и когда работа была завершена, решил отметить это событие. Я хотел устроить грандиозный праздник. Мне не терпелось увидеть в ее глазах гордость и восхищение. Но ей было совершенно безразлично. В лучшем случае она воспринимала это как еще один источник доходов. «Локдаун Т3» – таково название моей программы электронных денег, которая постоянно перемещает вклады из одного банка в другой, по всему миру, трижды в час, семь дней в неделю.

Рейчел даже не потрудилась осознать смысл этого достижения. Выслушав в течение двух минут мои объяснения, она спросила:

– Как такое может быть? По выходным и праздникам банки закрыты.

– То, что американские банки закрыты в определенные дни, не имеет никакого значения, – отвечаю я. – Перевод всегда можно осуществить днем позже – или раньше.

– Ты истерик, – сказала она.

– Истерик?

Я ждал от нее чего угодно, только не этого.

Затем она добавила – честное слово, не вру:

– Передай, пожалуйста, соль.

Внешность и поведение гангстера, сидящего напротив меня, свидетельствует о солидном состоянии, хотя и недостаточном для того, чтобы войти в список моих клиентов. Но я не испытываю нужды в новых клиентах. Держится он абсолютно спокойно, говорит сухо, уверенным тоном, пытаясь придерживаться возвышенного стиля, что получается у него не очень. У него мясистые кисти рук с шишковатыми костяшками, а вокруг обоих глаз виднеются шрамы – следы былых сражений. У меня такое впечатление, будто этот человек с боем прокладывал себе путь вверх по очень шаткой лестнице. Будучи уже в возрасте и не имея при себе оружия, он почему-то внушает мне гораздо большее опасение, нежели расположившаяся рядом гора мышц.

Что касается горы мышц, все время, пока я нахожусь в сознании, его тело постоянно подергивается. Ткань костюма этого звероподобного существа едва не лопается под напором бугорчатых мускулов. Неподвижный, бессмысленный взгляд выдает в нем примитивного человека, который может в любой момент превратиться в Невероятного Халка.

Я отворачиваюсь и затем быстро поворачиваю голову обратно, чтобы увидеть, не дергается ли он. Нет, не дергается, лишь продолжает пристально смотреть на меня своими пустыми глазами хищной рептилии – словно побуждая приблизиться к нему на дистанцию смертельного броска.

– У Рейчел есть сестра, – нарушает молчание гангстер. – Ее зовут Мэри.

Я молча смотрю на него.

– Я говорю об этом потому, что хочу, чтобы вы знали, что должны отвечать на все задаваемые вам вопросы. Они могут показаться вам глупыми, слишком личными или – как это называется? – неуместными в данной ситуации. Но мне плевать, что вы там думаете. Вы ответите на них или – как это называется? – будете иметь последствия.

– Интересно.

Я ухмыляюсь, демонстрируя твердость духа, и слегка напрягаю мышцы.

Он вздыхает.

– О господи.

В этот момент водитель сворачивает на обочину и останавливает лимузин возле беговой дорожки, не выключая двигатель.

Гангстер качает головой из стороны в сторону, изображая глубокую печаль.

– Сэм, вы разочаровываете меня, – говорит он. – Очевидно, вы не готовы к нужному мне разговору. Поэтому я отпускаю вас. До поры до времени.

Я в недоумении моргаю и тру икру, из которой сочится кровь. События, последовавшие за моим появлением в гараже, лишены какого-либо смысла. Я принимаюсь лихорадочно соображать, удастся ли мне выбраться из автомобиля целым и вновь оказаться на планете Земля. Интересно, думаю я: это он меня дразнит или кому-то пришло в голову так неудачно подшутить надо мной? Во всяком случае, если он намеревается отпустить меня, то я намереваюсь как можно быстрее выскочить из салона.

– Мы подождем здесь минуту, – сказал гангстер. – На тот случай, если вы решите вернуться в отель вместе с нами.

Черта с два.

– Разверни машину и отопри дверцу, – приказывает он водителю. Когда тот выполняет его команду, вновь обращается ко мне: – Ну вот, Сэм, можете быть свободным.

Всю свою жизнь я руководствовался простым правилом: не задерживайся в салоне лимузина в компании сумасшедшего гангстера и звероподобного громилы. Следуя этому правилу, я выпрыгиваю из автомобиля, оказываюсь на беговой дорожке между Рок-Крик и Рис-стрит, и мчусь со всех ног к полицейскому, который беседует с сестрой Рейчел, Мэри.