Во имя Рима: Люди, которые создали империю - Адриан Голдсуорти

Решив повторить то, что ему удалось прошлым летом во время кампании против Митридата, Помпей повел свои легионы ускоренным маршем, чтобы опередить царя и отрезать ему путь к отступлению. Это окончилось скорее боем, а не засадой, но победа римлян и в этот раз была полной. В иберийской армии было много лучников, но Помпей приказал своим легионерам наступать на большой скорости, не обращая внимания на нарушение боевого построения, чтобы как можно быстрее приблизиться к вражеским лучникам и уничтожить их. Говорят, что Арток потерял 9000 солдат убитыми, а 10 000 были взяты в плен. Сам же он сдался вскоре после этого.{183}

Из Иберии Помпей направился на запад в Колхиду и к побережью Понта Эвксинского. На этом этапе кампании, когда армия передвигалась по труднопроходимым Мосхским (Месхийским) горам, главным препятствием для римлян стала природа, а не неприятель. Страбон сообщает, что солдаты Помпея построили 120 мостов, чтобы перейти извилистую реку, протекавшую в долине. Одно из самых заметных отличий между профессиональными легионами поздней Республики и их предшественниками времен старой призывной системы заключалось в их технических навыках и инженерном обеспечении. Впечатляющие достижения в области строительства дорог в непроходимой местности и сооружении мостов через реки праздновались почти так же как, и победы, одержанные в бою.

Достигнув Понта Эвксинского, Помпей обнаружил, что Митридат добрался до Херсонеса и, будучи единственным противником римлян, которого не сломили неудачи, готовился возобновить войну. Посчитав, что для обуздания Митридата вполне достаточно флота, Помпей с главной римской армией продолжил свое движение. Полководец решил, что албанцам нужно еще раз продемонстрировать мощь Рима, и вторгся в царство Ороза. Легионы перешли вброд реку Кир, при этом кавалеристы выстроились в ряд вверх по течению для ослабления быстро текущей воды, чтобы пехотинцам и вьючным животным было легче переходить реку. Дорога к реке Абант (приток Куры, совр. Алазань) через каменистую область Камбисена оказалась трудной, особенно, когда местный проводник сбился с пути, что всегда было опасно при движении по неизвестной территории. В Древнем мире было мало карт, и вряд ли они были достаточно подробными для того, чтобы армия могла осуществлять свое передвижение, руководствуясь только ими. В конечном счете римляне добрались до реки и беспрепятственно перешли ее.

Ороз собрал большую армию, насчитывающую, по словам Страбона, 60 000 пехотинцев и 22 000 кавалеристов — хотя Плутарх в отношении кавалеристов приводит цифру в 12 000. О численности римской армии в наших источниках не говорится, но, вероятно, она была значительно меньше, чем 40 000-50 000, которые Помпей выставил против Митридата в прошлом году. Многих солдат пришлось оставить в качестве гарнизонов или направить на подавление последних очагов сопротивления на недавно завоеванной территории. С другой стороны, проблемы со снабжением провиантом и фуражом людей и животных в трудно проходимой местности не позволяли использовать слишком большую армию.

Численность войск Помпея, возможно, была в два раза меньше, чем в 66 г. до н. э., и у албанцев было в этом отношении значительное преимущество. У них, несомненно, имелось больше кавалерии, часть которой составляли тяжело вооруженные воины. Поэтому Помпею нужно было найти способ бороться с ними, поскольку царь, очевидно, решил провести решающую битву и двинулся ему навстречу.

Выставив своих собственных всадников в качестве прикрытия, Помпей вышел на равнину, по бокам которой тянулись гряды холмов. Часть легионеров спряталась в теснинах на этих высоких участках и накрыла свои бронзовые шлемы тряпками, чтобы солнце не отражалось от металла и не выдало их местонахождение. Другие когорты легионеров стали на колени за кавалерией, чтобы их не было видно противнику спереди.

Ороз начал наступление, видя перед собой обычный отряд всадников. Помпей повторил тактику, которую он использовал против Митридата, приказав кавалерии смело атаковать, а потом удариться в притворную панику и отступить. Албанские всадники, веря в свое превосходство во всех отношениях, с азартом принялись преследовать отступавших, нарушив боевой порядок. Римские вспомогательные всадники отступили в промежутки между когортами пехотинцев, которые затем встали, и албанцы неожиданно столкнулись со свежими и хорошо построенными пехотинцами, наступающими на них с боевым криком.

Оказавшись за легионерами, римская кавалерия перестроилась и, обогнув когорты своих пехотинцев, напала на вражеские фланги. Тем временем все больше когорт появлялось из теснин, чтобы ударить на врага с тыла. Положение албанцев было безнадежным, но, несмотря на это, они продолжали упорно сражаться. В одном источнике говорится, что Помпей сразился в рукопашном бою с братом царя и убил его в лучших традициях Александра Великого или Марцелла.

Упорное сражение оказалось решающим, и Ороз вскоре принял предложенные ему условия мира.{184}

После победы над албанцами Помпей направился к Каспийскому морю, но, по словам Плутарха, находясь всего в трех днях пути от его берегов, повернул обратно из страха перед районами, якобы кишащими ядовитыми змеями. Помпей направился в Понт, где крепости Митридата по большей части уже не могли оказывать серьезное сопротивление, и захватил там огромную добычу. В одной твердыне вместе с золотом, серебром и произведениями искусства обнаружились подробные записи об убийствах членов семьи и страстные любовные письма, написанные наложницам, а также научные труды царя Понта, которые Помпей приказал перевести на латынь.

Затем он направился в Сирию, уничтожив последние остатки монархии Селевкидов, которая вскоре ненадолго восстановилась после ухода Тиграна. Гражданская война, свирепствовавшая в Хасмонейском Иерусалиме, спровоцировала римскую интервенцию, и Помпей захватил город после трехмесячной осады. Большая часть сражения происходила возле Храма. Во время последнего успешного штурма первым на стену взобрался Фавст Корнелий Сулла, сын бывшего диктатора. После штурма Помпей и его старшие офицеры вошли в святую святых внутри Храма, следуя римскому стремлению быть первыми во всем, но, проявив уважение, ничего там не трогали.

В 63 г. до н. э. последовала кампания против набатейских арабов, столицей которых являлась Петра, но на пути к этому городу Помпея остановило прибытие гонца с новостью о смерти Митридата. Армия еще не закончила установку походного лагеря, и не было места, откуда полководец мог бы обратиться к своим солдатам. Тогда легионеры набросали в кучу седла, и Помпей с этого импровизированного трибунала объявил радостное известие восторженному войску, которое за окончательную победу провозгласило его императором.

Митридат, полностью разуверившись в возможности восстановить свое былое могущество, когда большинство его офицеров и собственный сын пошли против него, приказал телохранителю-галату убить его. Принимать яд было бесполезно, поскольку неоднократный прием противоядий сделал царя невосприимчивым к их действию.{185}

Война, которую Помпею поручили провести на Востоке, была окончена. За последние два года появилось немало поводов для ведения других боевых кампаний против народов этого региона, но Помпей уже добился почти всего, чего хотел. Он, например, решил не начинать войны с Парфией, возможно зная, что эта империя гораздо сильнее в военном отношении, чем те соперники, с которыми Рим сталкивался ранее, и быстро победить ее не удастся. Помпей достаточно прославился в регионе, который всегда ассоциировался с именем Александра, величайшего завоевателя всех времен.

Хотя боевые действия были завершены, задача Помпея не была еще выполнена полностью. Более года потребовалось для того, чтобы восстановить Восточное Средиземноморье. Были организованы провинции, основаны или восстановлены города — включая Никополь, посвященный Нике, греческой богине победы, который должен был увековечить победу над Митридатом, — и налажено управление зависимыми государствами.

Многое из того, что сделал Помпей, сохранится до конца римского правления в этом регионе. Масштаб его деятельности был огромным, и это лишний раз свидетельствует о его гениальном таланте организатора. В некотором смысле Помпей олицетворял римскую имперскую политику, когда после разрушительной и жестокой войны следовало создание стабильной империи с господством закона. Позднее в I веке до н. э. поэт Вергилий устами Юпитера скажет, что Риму суждено «милость покорным являть и смирять войною надменных» (рагсеге subiectis, et debellare superbos), принося в мир закон и порядок. С точки зрения римлян, именно это и сделал Помпей.{186}