Каэхон - Максим Варежкин

Все шло отлично. Моя команда становилась все сильнее. К третьему году обучения слава о самой несуразной, но при этом самой эффективной команде ушла даже за пределы Обители. Задания становились сложнее, интереснее… Цена за них — выше. Нас не ставили в пример, но нами восхищались, И не понимали, как такая команда может быть эффективной.

А тем временем Харакор начал войну. По Обители расползались разные слухи — о том, что сотни быстрых драккаров разрезают хладные воды Ледяного моря. О том, что тысячи варваров спустились со своих гор, что помогают им зловещие силы… Но самый «волнующий» слух был о том, что часть войска Харакора повернула, и направляется прямо к Обители Тумана — так же, как и к остальным Обителям. Наставники успокаивали нас, молодых магов — варвары не смогут найти остров, а даже если бы нашли — победить такое количество магов невозможно!

Но слухи шли, и не всегда радостные… Пала одна пограничная крепость, другая. Несколько портовых городов подверглись нападению быстрых кораблей варваров. Прошел месяц безнаказанных действий Харакора, прежде чем наш король внял голосу разума (как я полагаю, в его роли выступал небезызвестный принц). Стали спешно собираться армии, лорды пытались сделаться незаметными, чтобы не посылать своих людей на войну. Но, так или иначе, Армия Радории, как гордо назвали объединенные войска короля и доброй половины лордов, выдвинулась навстречу своему противнику.

В общем, в Обители Туманов половина магов наплевала на всех варваров мира вместе взятых, а другая — сидела как на иголках. Лишь Наставница была спокойна и рассудительна, как всегда. Она приказала заниматься в том же ритме, но резко сократила количество заданий, что выдавались ученикам и магам Обители. Все занятия переориентировались на военный лад. На нашей кафедре учили лечить в быстром темпе, оказывать экстренную помощь. Однако я все меньше уделял внимания целительству, отдавая предпочтения Акирону. Магия душ увлекала меня, даря странные возможности, что иногда пугали…

Эта магия не походила на использование любого другого Камня. Несмотря на все их различия, волшебство с их помощью было сходно: Оторо, контакт с камнем, и управление им — почти всегда как частью тела. Но эти ощущения были сугубо личными, у каждого свои, и сути дела не меняли. С Черным Камнем Хадкитора же было немного по-другому. Мне не нужно было входить с ним контакт — достаточно было мысленно к нему потянуться, вспомнить о нем. Возможно, это была просто особенность Камня и его обитателя: призрак обещал помогать. Управлять им также было легче: знаки использовать было все еще нужно, но я пытался отойти и от этого.

Да и по действию… Почти вся магия действует на материальный мир. Что там — почти, вся! Даже магия Иллюзий изменяет материю в области рецепторов, обманывая, заставляя человека чувствовать и видеть чужую фантазию. Говорить о Камнях Стихий не приходится.

С магией Смерти, с магией Душ все иначе. Материя, с которой приходится работать, по мнению многих не существует — и, если бы не маги вроде Акирона, их мнение стало бы неоспоримым. Только волшебство может связать мир духов с нашим… Хотя называть его миром неправильно: по сути, это всего лишь слой нашего мира.

Обучение Акирон делил на две основных части: боевую, в свете войны с Харакором, и куда более сложную и интересную — создания артефактов, големов. Магию соединения материального и не слишком… Это было и интересней, и куда сложнее. Мир наполнен множеством духов, что витают без дела — нужно лишь поймать и уговорить одного из них, чтобы он делал именно то, что нужно тебе. Однако это не так просто: у них всех есть свой характер, свои предпочтения. Кто-то согласен оживить голема на многие века, кому-то интересно на пару дней стать зачарованной стрелой. Кто-то будет работать из интереса, непостижимого уму человека, другой же может потребовать плату. Знак Орохе — знак единения материи и души, основной в деле созидания волшебных вещей.

Еще сложнее — подчинение духа своей воле: дело зачастую бесполезное, трудоемкое и опасное. Небольшая схватка. И вершина этого искусства — подчинение своей воле души человека, живой или мертвой! Однако для этого требовался знак Заключения, которому учить меня Акирон отказывался. Как он говорил, по действию он похож чем-то на знак Орохе, но если тот знак — добровольное действие, то этот — насилие, принуждение.

С боевой магией все было проще — в теории. Единственное, из-за чего магия Смерти была не распространена именно для военных действий — дальность. Все, что можно было сделать с помощью Камней Духов, требовало прикосновения. Лишь самые сильные Черные Маги, как рассказывал мне Акирон темными вечерами, могли творить жутковатое чародейство на расстоянии.

Посмеиваясь, Акирон рассказывал мне о магии битв:

— Все былые маги Смерти, как их называли иногда, Черные Чародеи, были склонны к патетике, может быть — к некоему тонкому чувству юмора. Не знаю. Но еще с очень древних времен идет обычай, давать распространенным заклинаниям имена. К примеру, Веяние Смерти. Патетично, не так ли, Каэхон?

— Не без того.

— По сути — заклинание простое, Оторо, Хорт, Уруз, Архо. Контакт, вложение своей силы-воли, и отделение знаком Управления души от тела. Грубо и действенно, к тому же — обратимо: душа обычно находит путь обратно. Но пока человек без души — им овладевает уныние, проявляется отсутствие желания жить. Но в любом случае, все эти красивые названия, Рука Печали, Аура Вечности, хороши лишь для запугивания, если ты не смог подобраться достаточно близко. А с этим у многих магов, как ты знаешь, проблемы.

Мирные дни закончились в один прекрасный, туманный день… Точнее, в одну не менее прекрасную, туманную ночь. Тайсама и я, как обычно, предавались тренировкам на одной из площадок подальше от живых людей. В мою голову лезли различные мысли, далекие от нашего дружеского поединка, но по большей части ничего серьезного.

— А это что такое? — Остановилась вдруг Тайсама, остановив свое копье у моего лица.

Нервно сглотнув, я огляделся. Ничего странно замечено не было… Все как обычно. Легкий ветерок, девушка рядом, пустынная площадка с парой вбитых в землю столбов.

— И что?

— Туман пропал! — Хмыкнула девушка. — Точнее, он рассеивается, медленно, обрывками… Растворяется в воздухе.

— Надо бить тревогу, — озабочено произнес я. — Тут что-то не то.

— Да ну?

— Угу. Я встревожен. Нужно срочно предупредить Наставницу, а она уже пусть думает.

— Всего лишь туман рассеивается, — фыркнула Тайсама, однако согласно кивнула и первой кинулась в Обитель.