Чаровница (СИ) - Айна Суррэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, я не настолько ужасный ребенок!
— Тебя отпустили одного в другой город, и ты чуть не умер в первый учебный день, — как бы между прочим напомнил Кайл.
— Давайте сделаем подкоп! — Эйл сел на кровать, тыкая тыльной пальца стороной в угол с задачами. — Мы в любом случае должны выполнить все пункты, — он достал список. — Я нашел информацию обо всех свидетелях, и всех нужно опросить. Но… думаю, стоит начать с того, кто ближе всех, — юноша поджал губы. Одно дело спрашивать чужих людей, а другое — друга. — Расскажешь?
— Лучше показать, — Ли Ван вздохнул. Таави тут же подорвался, оборачиваясь к парню.
— Так твой брат… — он сжал в руке край футболки. — Это его вещи…
— Таави, — юноша взял его за плечи и посадил обратно. — Тебе эта одежда нужнее. Все в порядке.
— Мне так жаль, — он опустил голову и поджал губы. К горлу подступил удушающий ком.
— Я уже смирился… Спасибо за поддержку, — юноша отошел к столу. — У меня нет таких же камней, как у Жрицы, поэтому ритуал придется провести другой. Лучше если вы увидите. Эйл очень хорошо систематизирует информацию, он может заметить то, на чем я не акцентировал внимание, — он достал три белые свечи, ставя на стол, зажигая их. В воздух наполнился приятным, ненавязчивым ароматом.
— Садитесь удобнее. Запах поможет расслабиться. Не знаю, как долго смогу держать связь, никогда не делал это, еще и с таким количеством человек, — юноша сложил пальцы, прикладывая ко лбу, закрывая глаза. — Чертоги бытия, откройте врата сознания пред людьми доверенными, ибо в знаниях моих нуждаются они. Позвольте поделится воспоминаниями о днях минувших, — легкое свечение окутало тела ребят, соединяя их едва заметными оранжевыми нитями.
Пока они не сильны, и использовать заклинания без произношения их вслух не могли, к тому же, сил на долгое поддержание связи не хватало. Все уселись поудобнее, кто куда, расслабляясь, закрывая глаза.
***
Утро началось со вкусного запаха, разносящегося по всему дому. Торт уже пекся, а все семейство бегало туда-сюда, громко и радостно обсуждая что-то. Ли Ван сидел в комнате, заканчивая последние штрихи: небольшую коробочку он заканчивал заворачивать в упаковочную бумагу. Идеально.
Юноша спустился вниз, где сосредоточился весь шум. Розабэль дергала за уши брата, отчаянно отбивающегося от нее, а в сторонке стоял мужчина со старой камерой, снимая их.
— Пап, убери ее от меня, ты чего снимаешь?! — возмущенно кричал Натан, смеясь.
— Нужно же запечатлеть день твоего совершеннолетия! — со смехом ответил мужчина.
— Но не на такую рухлядь! — возмутился юноша. — Я же подарил тебе новую на Новый Год!
— Конечно, она хороша, а эта несет в себе память о предках.
— Оно и видно, — Ли Ван посмеялся. — Хей, шибко взрослый, иди сюда! — он обнял брата, начиная его трепать, вручая ему коробочку. — С днем рождения, Натаниэль. Ты уже такой больший, ишь.
— Ну тебя, всего год разница, не относись ко мне как к ребенку, — фыркнул юноша. Он взял коробочку, без замедлений сдирая упаковку. — О! Новенькие гарнитуры! Спасибо!
— Только без пакостей и шутливых звонков людям, я слежу за тобой, — Ли Ван отпустил его, но все равно прическу окончательно испортил. Натан поправил взъерошенные волосы.
Ксин выключил камеру, оставляя ее на столике. Он с долей умиления наблюдал за своими детьми.
— Скоро мама торт закончит, так что давайте к столу.
— А… — Натан замялся. — Давайте сядем позже? Я друзьям обещал, что мы поедем кататься сегодня.
— Не на моей машине случайно? — поинтересовался он.
— Ну… — юноша замялся еще сильнее. — Если честно, я наврал им, что это моя машина и вы подарили мне ее заранее…
— У-у-у, загнул-то как! Перед кем понтуешься, ловелас? — Ли Ван плюхнулся на диван, утягивая брата за собой.
— Да есть там девчонка одна в их компашке, Эдана. Красивая такая, шатенка высокая, стройная, прям мечта. Ну я решил немного повыпендриваться…
— Фу таким быть! — Розабэль показала ему язык. — Мерзость, я пошла, — она быстро убежала на кухню.
— Да что ты понимаешь, а! Мелочь пузатая, — Натан лишь посмеялся.
— Все с тобой ясно, — Ксин пригрозил парню пальцем. — Врать еще уметь надо, и только тогда, когда тебе в этом содействовать будут. У тебя нет прав, я не дам тебе ключи. Скажи им правду.
— Да они меня засмеют!
— В следующий раз будешь думать перед тем, как врать. Уж извини, я не хочу отскребать тебя и всю компанию от асфальта, выплачивать всем страховку и потом чинить машину не только свою, но и тех, в кого вы врежетесь, поэтому нет. Если хочешь отпраздновать с друзьями, я ничего против не имею. Сходите в кафе, погуляйте, но пешком.
— Эрик водить умеет, ничего страшного не произойдет! Вечно ты мне все запрещаешь. Я же уже водил с тобой. Не нужно так переживать.
— Ты мой сын, я всегда буду за тебя переживать. В жизни не все бывает так, как хочется. Попробуй завоевать ее сердце не крутой тачкой и подарками, а своими положительными качествами, у тебя их достаточно. Любить надо не за наличие кучи денег, а за то, какой ты человек, — Ксин потрепал сына, уходя на кухню узнать, нужна ли его помощь в чем-то.
Натан расстроился из-за отказа отца, хоть и предполагал, что все будет именно так. Юноша насупился, недовольно проводив его взглядом, после откидываясь на спинку дивана.
— Тц. Как мне теперь оправдываться? Они ж меня засмеют.
— Если они к тебе так относятся, можно ли назвать их друзьями? — Ли Ван закинул ноги на журнальный столик. — Не пытайся казаться крутым, иначе закончится все не особо хорошо и ты расстроишься. Просто будь собой.
— Тебе легко говорить, всеобщий любимец. Прилежный ученик, поступил в крутой специальный класс, на прикольное направление, — он закатил глаза. — Я еще тут только потому, что мамин тортик люблю сильнее нравоучений, — юноша поднялся, уходя на кухню. Оливия расставляла все на столе.
На протяжении всего застолья Натан сидел темнее тучи. Настроение сразу испортилось, стоило получить отказ. После вкусного обеда он ушел к себе, демонстративно закрыв дверь. Ли Ван лишь вздохнул.
Брат никогда не отличался покладистым характером, разного рода выходки норма для него. Главное — не пытаться переубедить и не лезть на рожон, иначе скандала не миновать. Натан всегда считал себя взрослым, все понимающим, знающим, как устроена жизнь, и его упрямство часто приводило к неприятным ситуациям. Вместо того,
