Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста - Артур Миллер

Элизабет. Почему ты так поздно? Уже темно.

Проктор. Я работал почти у опушки леса.

Элизабет. Значит, сев закончен?

Проктор. Да. Мальчики спят?

Элизабет. Засыпают. (Берет с огня котелок, кладет куски мяса на тарелку.)

Проктор. Теперь молись, чтобы лето было удачным.

Элизабет. Буду молиться.

Проктор. Как ты себя чувствуешь?

Элизабет. Хорошо. (Пододвигает к нему тарелку.) Это кролик.

Проктор (садясь за стол). Попал в ловушку Джонатана?

Элизабет. Нет, случайно забрел. Вышла во двор после полудня, вижу — сидит в углу. Будто пришел в гости.

Проктор. Неплохая примета!

Элизабет. Видит бог, жаль было его убивать. (Наблюдает, как муж ест.)

Проктор. Он очень вкусно приготовлен. Элизабет (зарделась от похвалы). Я очень старалась, Джон. Мясо нежное?

Проктор. Очень. (Ест.)

Она наблюдает.

Скоро поля зазеленеют. Знаешь, Элизабет, земля теплая, как кровь. Если урожай будет хорош, я куплю у старого Джекоба телку. Ты довольна?

Элизабет. Еще бы.

Проктор (чуть заметно улыбнувшись). Мне хочется сделать тебе приятное.

Элизабет (через силу). Знаю, Джон.

Он поднимается со стула, подходит к ней, целует. Она не отвечает на его поцелуй. Огорченный, он возвращается на место.

Проктор (ласково, как только может). Ты забыла сидр, Элизабет.

Элизабет (упрекая себя за забывчивость). Ох, совсем забыла! (Встает, наливает сидр в кружку.)

Проктор (выпрямляясь). Когда идешь по полю, бросая в землю семена, поле кажется бесконечным. Элизабет (возвращаясь с сидром). Вероятно. Проктор (отпивает, затем ставит кружку на стол). Жаль, что в комнате нет цветов.

Элизабет. Ох, позабыла. Завтра нарву.

Проктор. У пас в доме все еще продолжается зима. В воскресенье пойдем вместе в поле. Я никогда не видел столько цветов.

Она наблюдает за ним.

(Сейчас душа его светла, будто тяжесть свалилась с плеч. Встает, подходит к раскрытой двери, смотрит в небо.) В сумерки сирень пахнет особенно сильно; кажется, что это сумерки пахнут сиренью. Массачусетс весной — почти рай.

Элизабет. Да, рай.

Пауза. Элизабет сидит за столом, наблюдает за мужем. Проктор прислушивается к ночной тишине, вглядывается в небо. Элизабет хочет что-то сказать, но не решается. Вместо этого она собирает со стола посуду, идет к умывальнику. Становится спиной. Проктор смотрит на нее, но теперь уже она не замечает его. Их отчуждение возрастает.

Проктор. Мне кажется, ты чем-то опять опечалена, Элизабет.

Элизабет (этот разговор ей не по душе). Ты пришел так поздно, Джон. Я уже думала, что ты пошел в Сейлем.

Проктор. Зачем? Мне нечего делать в Сейлеме.

Элизабет. Неделю назад ты говорил, что пойдешь в Сейлем.

Проктор (понимает, что имеет в виду Элизабет). Я передумал.

Элизабет. Мэри Уоррен сейчас там.

Проктор. Я же запретил ей ходить в Сейлем. Почему ты отпустила ее?

Элизабет. Я не смогла удержать ее.

Проктор (с упреком). Ты неправа, Элизабет! Неправа! В конце концов, ты хозяйка здесь.

Элизабет. Она меня очень напугала, Джон.

Проктор. Как могла эта пугливая мышь напугать тебя, Элизабет…

Элизабет. Сегодня она непохожа на мышь. Я запретила ей, но она ответила, задрав голову: «Я должна идти, гуди Проктор! Я выступаю в суде как официальное лицо».

Проктор. В суде? На процессе?

Элизабет. Да. Она сказала, что из Бостона приехал полномочный представитель губернатора и четверо судей по особо важным делам.

Проктор. Она не в своем уме?

Элизабет. Она говорит, что уже арестовано четырнадцать человек. Она сказала, что им, вероятно, вынесут смертный приговор.

Проктор (не веря тому, что слышит). Не посмеют повесить их…

Элизабет. Полномочный представитель губернатора поклялся, что повесит их, если они не признаются в своей вине. Город обезумел, Джон. Если послушать Мэри, то Абигайль — ясновидящая. Когда она с девушками появляется в суде, толпа расступается перед ними. Затем она падает на пол, девушки рядом с ней, воют и размахивают руками… А женщину, перед которой она свалилась, хватают и волокут в тюрьму как колдунью.

Проктор (с широко открытыми глазами). Это же грязный обман!

Элизабет. Я считаю — ты должен пойти в Сейлем, Джон.

Он отворачивается.

Ты должен пойти и объяснить, что это обман.

Проктор (мысли его далеко). Конечно, она всех обманывает… Конечно…

Элизабет. Пойди к Иезекиилю Чиверу. Он тебя хорошо знает. Расскажи ему, что она говорила тебе в доме Пэрриса. Ведь они только плясали в лесу. При чем тут колдовство?

Проктор (продолжая думать о своем). Конечно, ни при чем. Она сама говорила. Колдовство тут ни при чем.

Элизабет (боясь, как бы он не рассердился на нее за настойчивость). Господь не простит тебе, если ты не расскажешь того, что знаешь. Ты должен вмешаться, Джон.

Проктор (размышляя). Да, надо пойти и рассказать им обо всем. Удивительно, что они так слепо верят ей.

Элизабет. Я бы пошла в Сейлем сейчас же, Джон.

Проктор. Надо все хорошенько обдумать.

Элизабет (решительно). Ты не имеешь права молчать, наконец.

Проктор (начинает злиться). Я же сказал, что пойду. Надо все обдумать.

Элизабет (оскорблена, холодно). Ну ладно. Обдумай. (Направляется к двери.)

Проктор. Я вот о чем думаю, Элизабет. Если Абигайль уже считают святой, то трудно разоблачить ее. Город обезумел, а у меня нет доказательств. У меня нет свидетелей. Нас никто не слышал.

Элизабет (задерживается). Ты был с ней наедине?

Проктор (в упор). Да. Всего лишь одну минуту.

Элизабет. Значит, ты мне лгал?

Проктор (с нарастающим раздражением). Всего лишь одну минуту я был с ней наедине. Понятно? И сейчас же в комнату вошли остальные.

Элизабет (равнодушно, сразу потеряв доверие к его словам). Поступай как хочешь. (Отворачивается.)

Проктор. О женщина!

Она смотрит на него.

Я больше не в силах терпеть твои подозрения.

Элизабет (несколько высокомерно). У меня нет никаких…

Проктор. Я не хочу, чтобы ты подозревала меня…

Элизабет. Не надо давать повода для подозрений.

Проктор (вспылив). Ты все еще сомневаешься?!

Элизабет (улыбается, стараясь улыбкой защитить свое достоинство). Скажи откровенно, Джон. Если бы речь шла не об Абигайль, ты бы не колебался, я думаю.

Проктор. Послушай, Элизабет…

Элизабет. Я не слепая, Джон.

Проктор. Не могу больше оправдываться перед тобой, Элизабет. Прежде чем разоблачить Абигайль, я должен все хорошо продумать. У меня достаточно причин для этого. А ты, прежде чем осуждать своего мужа, загляни в свое сердце, Элизабет, — хочешь ли ты понять его? Я забыл Абигайль, Элизабет.

Элизабет. Я тоже.

Проктор. Смягчись, женщина. Будь добрее. Ты ничего не забываешь и ничего не прощаешь. С тех пор как она ушла от нас, все эти семь месяцев я хожу на цыпочках в этом доме. Куда бы ни пошел, что бы ни делал, у меня одна мысль — чем бы порадовать тебя. И все понапрасну — печаль навеки поселилась в твоем сердце. Ты сомневаешься в каждом моем слове, в каждом поступке. Ты все время стараешься поймать меня на лжи. Когда я вхожу в эту комнату, мне кажется, что я вхожу в зал суда.

Элизабет. Джон, ты со мной не откровенен. Ты сказал, что в комнате было много народу, а теперь выяснилось, что вы были наедине.

Проктор. Я больше не буду убеждать тебя в своей честности.

Элизабет (теперь уже она старается оправдаться). Джон, я только хотела…