Том 3. Лица - Евгений Замятин

Диди – артистка из «Эмпайра». Кудрявая, тоненькая, быстрая: девочка-мальчик. Курит.

Джонни – фарфоровый мопс Диди. Очень похож на адвоката О'Келли.

М-р Мак-Интош – шотландец. Секретарь Общества Почетных Звонарей, торговец непромокаемыми пальто и философ. Голова – коротко остриженная, круглая, как футбольный мяч. Без штанов, в пиджаке и в пестрой шотландской юбочке («kilt»), чулки до колен, коленки и ноги выше – голые.

Леди Кембл – мать м-ра Кембла, супруга покойного сэра Г. Кембла. Голову держит вверх, как будто ее все время подергивают уздой. Высокая, костлявая – кости выпирают, наподобие пружин из сломанного зонтика. Губы извиваются как черви.

Миссис Аунти – содержательница меблированных комнат. Медовая.

Бобби – статуй. В крайних случаях – моргает.

Нанси – артистка из «Эмпайра». Очень хорошо чувствует себя без платья; в платье ей, несомненно, стыдно.

Четыре хористки из «Эмпайра».

Эксцентрик из «Эмпайра».

Сесили, Анни, Лори, Бетти – машинистки адвоката О'Келли.

Судья во время бокса. Почтенный, как премьер-министр.

Боксеры – Смис и Борн (без слов).

Мастер-палач. В корректном черном костюме, почти пасторском. Неестественно огромные руки. Шляпа надвинута на глаза. (Без слов).

Капельдинер.

Газетчики – мальчишки. Босые, в белых отложных воротничках.

Воскресные Джентльмены – в цилиндрах; все одинаковы, как пуговицы.

Голубые и Розовые леди.

Отряд Армии Спасения – с женщиной-офицером в синей лопоухой шляпе.

Два Спортсмена – в костюмах для гольфа.

Человек в кепке и Человек в шляпе.

Голоса из толпы.

Действие первое

Кабинет викария Дьюли. Викарий Дьюли, заложив руки назад и перебирая пальцами, расхаживает по кабинету. М-р Мак-Интош сидит с блокнотом и карандашом; он, как стрелка компаса, поворачивает голову вслед движениям викария. Миссис Дьюли на диване; в момент открытия занавеса она что-то говорит – не разобрать слов.

Вик. Дьюли (останавливается). Что?

М-с Дьюли. Я говорю, что все-таки вы завтра должны были бы съездить к адвокату О'Келли и поговорить с ним насчет нашего бедного м-ра Кембла.

Вик. Дьюли. Но, дорогая, поймите же, ради Бога: если я поеду к этому О'Келли, весь завтрашний день, все завтрашнее расписание у меня сойдет с рельс. Да, сойдет с рельс, опрокинется, разлетится в щепки! Понимаете?

М-с Дьюли. Но О'Келли говорит, что сейчас, весною, у него особенно много бракоразводных дел и что помощник нужен ему именно сейчас. Может быть, это – единственный случай устроить м-ра Кембла. И мне кажется, теперь, когда он, наконец, поправился и покидает наш дом… (Уронила на пол пенсне, сразу лицо – растерянное.)

Вик. Дьюли. Знаете, этот ваш м-р Кембл… (Смотрит на м-с Дьюли). Что с вами?

М-с Дьюли. Я, кажется… я потеряла пенсне…

Мак-Интош кидается, поднимает пенсне, подает.

Благодарю вас.

Вик. Дьюли (продолжает). Этот ваш Кембл… Не представляю, что вообще можно сделать из молодого человека, который ухитрился среди бела дня попасть под автомобиль? И не понимаю, зачем ему для этого понадобилось выбрать место именно против нашего дома? Это некорректно, это… я не знаю… это…

М-с Дьюли. Но я полагаю, что м-р Кембл вовсе не выбирал…

Вик. Дьюли. Ну да, ну да! Но во всяком случае, все эти две недели, пока он лежал там, наверху, я все время чувствовал… ммм… (С гримасой делает правой рукой какие-то движения на уровне лица.)

Мак-Интош. Флюс.

Вик. Дьюли. Что?

Мак-Интош. Я говорю… э-э-э… так сказать, затвердение, если взять метафору из быта…

Вик. Дьюли. М-р Мак-Интош, прошу вас: поберегите свои метафоры для речей на заседаниях нашего Общества. Возьмите-ка лучше завтрашнее расписание, пусть м-с Дьюли убедится сама, что это невозможно, немыслимо, все сойдет с рельс! Ну, читайте.

Мак-Интош (снял со стены одну из таблиц, читает). Суббота. Омовение и система Мюллера – от 8 до 8. Общение с Верховным Существом от 8 1/2 до 8 3/4…

Вик. Дьюли. Нет, пожалуйста, только вечерние часы: днем адвокат О'Келли – в суде.

Мак-Интош. Вечерние? Хорошо. (Читает.) От 7 до 8 – посещение больных, моцион. От 8 до 9 – обед. От 9 до 10 – заседание Общества Почетных Звонарей. От 10 до 10 1/4 – общение с Верховным Существом совместно с м-с Дьюли. От 10 1/4 до 10 1/2… (Кашляет.) Здесь… многоточие. Так сказать, занавес, если взять метафору…

Вик. Дьюли. Ну да, ну да… Благодарю вас. (Подходит к м-с Дьюли, целует ей руку.) Гм… мм-да, моя дорогая… Так вот: поехать в город к м-ру О'Келли и обратно – это не меньше… да, не меньше двух часов, и стало быть… (Берет расписание у Мак-Интоша, соображает вслух.) От 9 до 11… От 11 до часу… До часу!

Мак-Интош начинает записывать в блокнот.

Ради Бога, подождите записывать! (Бормочет про себя, высчитывает.) Это будет… позвольте: ничего не понимаю! Это будет… (Останавливается.)

М-с Дьюли. Простите, что будет?

Вик. Дьюли. Что? А то, что завтрашний обед будет послезавтра утром. Вот что будет!

Мак-Интош. Так сказать, будущее питание… Или если взять этот древнегреческий случай, когда Геркулес догонял черепаху… и, так сказать, под видом черепахи – обед, а ваше преподобие – под видом Геркулеса…

Вик. Дьюли. М-р Мак-Интош, сколько раз я просил вас…

Стук в дверь.

М-с Дьюли (вскакивает, тотчас же садится, поправляя пенсне). Да, да. Войдите.

Входит Кембл.

Вик. Дьюли. А, м-р Кембл! Очень кстати. Гм, гм… да. Так вы, оказывается, завтра покидаете нас? Чрезвычайно рад… ну да… то есть вы, значит, уже совершенно здоровы – это меня радует в высшей степени, да, да… (Жест в сторону Мак-Интоша.) Вы не знакомы?

Мак-Интош. Мак-Интош. Магазин непромокаемых пальто, так сказать. И секретарь Общества Почетных Звонарей прихода Сент-Инох.

Кембл (жмет ему руку. Сморщив лоб, соображает). Следовательно, это вы звоните в колокол? Я очень люблю звон колоколов.

Мак-Интош (обиженно). Прошу прощения, сэр: мы звоним, так сказать, невидимо, идейно. Мы, так сказать…

Вик. Дьюли. М-р Мак-Интош – большой философ, и я горжусь им, как одной из лучших овец моей паствы.

Мак-Интош. Разрешите, ваше преподобие, исправить, так сказать, грамматическую ошибку: поскольку речь идет об особе, так сказать, мужского пола, правильней сказать не «овец», а… а «баранов»… (Спохватывается.) Хотя, впрочем… в области скотоводства… э-э-э, так сказать, грамматического скотоводства… э-э-э…

Вик. Дьюли. Ну да, ну да… Это деталь, оставим это… М-р Кембл, мы здесь говорили о том, что у адвоката О'Келли может найтись работа для вас.

Кембл. Да, я знаю: м-с Дьюли была так любезна… И эти две комнаты на Гай-Стрит – для меня и моей матери – я их взял в расчете на работу у м-ра О'Келли.

Вик. Дьюли. Ах, так это, значит, одно с другим… Ну да, ну да! (Торжественно.) Дорогой м-р Кембл, вы меня знаете достаточно, и знаете, что когда речь идет о том, чтобы помочь… м-м-м… ближнему, я готов на самое трудное, даже невозможное. (К м-с Дьюли.) Дорогая, мы перенесем на сегодня некоторые… м-м-м… как вы знаете, очень дорогие для меня параграфы завтрашнего расписания – и тогда завтра я смогу поехать к адвокату О'Келли. Так что, дорогой м-р Кембл, вы можете быть уверены.

Кембл. Вы меня выведете из затруднения. Следовательно, я должен быть вам благодарен. Благодарю вас.

Вик. Дьюли. О, пожалуйста, пожалуйста! Я очень рад, что это даст возможность вам и вашей матери… Да, кстати: возьмите на себя труд передать уважаемой леди Кембл, что мы избрали ее действительным членом нашего Общества Почетных Звонарей, а вас – членом-соревнователем. Я полагаю, ей будет приятно узнать это.

Кембл. Я уверен.

Вик. Дьюли. Очень рад. Спокойной ночи, м-р Кембл! (Смотрит на часы, потом на м-с Дьюли.) Без десяти одиннадцать. У меня осталось ровно десять минут до… до…

Мак-Интош. До – так сказать – занавеса…

Вик. Дьюли (свирепо). М-р Мак-Интош, спокойной ночи.

Выходит. Мак-Интош торопливо прощается и катится за ним. В дверях викарий Дьюли оборачивается.

Надеюсь, дорогая, вы не задержите надолго м-ра Кембла, а?

М-с Дьюли. О нет! Конечно… (Кемблу, который берет себе стул.) Нет, я хочу, чтобы вы сели здесь, вот сюда.