Сводные. Любовь вопреки - Анастасия Градцева

— С кольцом придешь, тогда поверю! — фыркнула она зло. 

Ого! Шантаж? Это интересно. 

Ладно, у нас еще будет время об этом поговорить. А сейчас, пока она так хорошо устроилась в моих руках и негодующе смотрит своими зелеными глазищами, я могу думать только об одном. 

— Я тебя сейчас поцелую, — хрипло сообщил я.

— Нет! Убери руки! Не трогай меня! — громко зашипела Алиса. 

Вполне убедительно, кстати. И я мог бы даже поверить, если бы ее ладошки в это время не гладили жадно мою спину. А стройные бедра не прижимались тесно к моим.

Поэтому я поцеловал ее. Уверенно, глубоко, нежно. 

А когда оторвался от припухших зацелованных губ, то Алиса уже не возмущалась. Таращила бессмысленно глаза и коротко, часто дышала.  

— Я тебе нравлюсь, — прошептал я и осторожно погладил ее по щеке. — Не ври, что это не так.  

Я вышел из ее комнаты, мимоходом отметив, что зря мы не закрыли дверь, все же не одни в доме, но едва повернулся, чтобы идти к себе, как меня словно обухом по голове шарахнуло.

В коридоре, прямо около моей комнаты, стоял отец.

И судя по его лицу, глухотой он не страдал. 

— Нам надо поговорить, — в его голосе зазвенел металл. — Пошли в мой кабинет. 

Глава 24. Когда земля уходит из-под ног

Алиса

Чертов Ник! 

То нос от меня воротит, то такими признаниями разбрасывается, что я дышать перестаю. Вот как ему верить? Никак. 

А между тем, поверить ужасно хотелось. Его словам, его рукам, его поцелуям… Но ведь, если и правда любит, он же не сдастся после одной неудачной попытки? Снова придет. И снова поцелует. И снова скажет. И тогда я… отвечу. И мы попробуем быть вместе.

Господи, звучит, как сказка! Неужели это все может быть реальностью?

Я засыпала с этими мыслями, а когда проснулась, меня ждало короткое сообщение от Ника, упавшее мне на телефон где-то посреди ночи.

«Малыш, мне надо уехать. Скорее всего надолго. Потом объясню. Все будет хорошо»

Чего?!

Я перечитала эти несколько предложений на три раза, но все равно ничего не поняла. Когда он уезжает и куда? А главное, зачем? И почему нельзя сказать мне лично? Это какая-то тайна? 

Я подскочила, оделась и побежала к комнате Ника. Дверь была нараспашку, а в комнате все лежало в беспорядке, как будто кто-то очень быстро собирался. Ноутбука — серебристого прямоугольника, в котором у Ника заключалась вся жизнь — на столе не было. Он что, реально уехал? Вот так взял и уехал?

Я растерянно опустилась на его кровать и, повинуясь внезапному порыву, прижалась лицом к подушке, которая еще хранила его запах. Острый, пряный, мужской, с едва уловимыми нотками сигаретного дыма и парфюма. Родной и знакомый до такой степени, что тело тут же откликнулось на него сладким томлением. 

Уехал. Надолго. Но почему? Неужели из-за того, что я ляпнула про кольцо? Но я ведь просто пошутила! И уж Ник-то должен был это понимать, как никто другой! 

Я вернулась к себе в комнату и, поколебавшись, набрала его номер. 

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети»

Серьезно? Мало того, что уехал, так еще и телефон отключил? Да он совсем охренел что ли?!

Я спустилась вниз и увидела дядю Славу, который с мрачным выражением лица возился с кофемашиной.

— Доброе утро, — скороговоркой выпалила я. — А вы не знаете, где Ник?

Он едва не выронил чашку с кофе. А потом повернулся ко мне и каким-то очень странным голосом сказал:

— Не переживай, Алиса. Он уехал.

— Куда уехал? — с отчаянием воскликнула я. 

— Неважно. 

— Надолго? 

— Навсегда, — жестко сказал дядя Слава и снова повернулся к своему кофе. Сделал несколько глотков и, не глядя на меня, глухо сказал: — Я все знаю. 

— Что «все»? 

— Про Ника. И тебя. 

У меня кровь отхлынула от лица, и стало вдруг так дурно, что я едва не упала в обморок. 

— Вы… но… откуда? — пролепетала я.

— Случайность, — сухо сказал он. А потом коротко добавил: — Я в бешенстве. 

Я стояла ни жива ни мертва. Нет, я понимала, что наша связь не вызовет у него восторга, но чтобы была настолько жёсткая реакция… Хотя мы же теперь считаемся братом и сестрой, и для дяди Славы это, наверное, выглядит чем-то отвратительным.

— Но я… Мы… 

— Не надо ничего говорить, — попросил он и тяжело вздохнул. — Ник уехал, и теперь все кончилось. 

— Это вы попросили его уехать? — ахнула я, наконец сложив два и два. 

— Да. Я не вижу другого выхода. 

Я кусала губы и смотрела в пол. Конец. Тупик. Все то, чего так боялся Ник и о чем совсем не думала я, случилось. 

— Вы можете ничего не говорить моей маме? — наконец еле слышно попросила я. 

— Уверена? — дядя Слава помрачнел. — Нет, я бы тоже был только рад ее этим не огорчать, но…

— Вот и не надо! — с силой перебила я.

— Как скажешь, Алиса. Тут решать только тебе. 

— Спасибо. 

Я пошла обратно в свою комнату, чувствуя внутри абсолютную пустоту. Ник даже не стал за нас бороться… Отец сказал — он уехал. Оставил мне только это дурацкое сообщение, из которого ничего не ясно. 

Я еще раз позвонила Нику, ожидая от него тех самых обещанных объяснений, но его телефон все еще был недоступен. И выглядело так, что сделано это было специально для меня. 

Что ж, я так тоже могу.

Я кинула номер Ника в черный список, заблокировала его во всех социальных сетях, стерла с диска несколько гигабайт его фотографий, а потом взяла рюкзак, как будто иду на учебу, а сама уехала в парк. Ходила там, пока не замёрзла, потом пошла отогреваться в какое-то уличное кафе, и снова ходила, ходила по улицам, пока не стемнело. С темнотой я поехала домой. Легла спать. А утром открыла глаза и поняла, что я ничего не хочу. Ни вставать, ни