Карлики - Максим Дегтярев

Абметов поймал-таки на вилку кусок недоеденного хруммеля и отправил себе в рот — хруммель послужил предлогом для того, чтобы не заканчивать мысль.

Еле слышным попискиванием комлог известил меня о приходе сообщения из Отдела. Возникшая по вине Абметова пауза была как нельзя кстати. Получив разрешение ненадолго отлучиться, я вышел в вестибюль, нашел свободное кресло в самом дальнем углу и включил комлог.

Яна торопливо докладывала о своих изысканиях. Сведений об Абметове в Канале еще меньше, чем о Франкенберге. Архив Истории Науки в природе существует, но ни где он находится, ни списка его сотрудников Яне разыскать не удалось. Имя Симеона Абметова всплыло дважды. Во-первых, Абметов упоминался как участник научной конференции по фундаментальной антропологии. Та конференция проходила на Земле, двадцать пять лет тому назад. Примечательно, что одним из докладчиков на конференции был профессор Франкенберг.

Во-вторых, Яна раскопала старую — тридцатилетней давности — статью, за подписью «С. Абметов» — в то время он еще не был «доктором». Статью я привожу частично — только в качестве иллюстрации к тому научно-историческому направлению, что выбрал для себя молодой Абметов. Отрывок является, по сути, пересказом значительно более старой концепции, выдвинутой в самом начале двадцать первого века неким Дэвидом М. Гиптфилом. Вот этот отрывок:

Всем хорошо известно, с какими трудностями пришлось столкнуться египтологам, пытавшимся современным языком передать представление древних египтян о пространстве и времени. Основная проблема заключалась как раз в том, что у египтян не было отдельного слова, которое бы могло означать понятие, близкое по значению к нашему понятию «пространство», и, аналогично, для понятия «время» у них также не было специального слова. Но, зато, вместо привычных нам «пространства» и «времени» у египтян были «нехех» и «джет». Вот тут мнения ученых и расходятся. Многие так и переводят эти слова, как, сответственно, «время» и «пространство». Этих горе-переводчиков смутило то, что в «Книге Мертвых» «нехех» и «джет», в совокупности, означают «все сущее». Ближе всех к истинному смыслу этих таинственных слов подошел крупнейший египтолог двадцатого столетия, профессор Хайдельбергского университета, Ян Ассман. Он справедливо заметил, что «нехех» можно интерпретировать как «изменчивость», то есть это «время», движение которого суть изменения, происходящие в природе. Что же тогда такое «джет»? Ассман интерпретирует это слово как «завершенность», или, точнее, как «продолжение того, что уже завершилось», или как «результат завершения». Итак, что мы имеем. «Нехех» и «джет» вместе означают «все сущее» или, что на наш взгляд, более правильно, «когда-либо сущее». Так ведь это, ничто иное, как ставшее теперь классическим четырехмерное «пространство-время» или «пространство событий»!

Мы установили, чтo «нехех» и «джет» означают в совокупности, но что же они означают по отдельности? Подойдем с другой стороны. Как в двадцатом веке представляли себе пространство событий? Критики теории относительности знают ответ: пространство событий делилось на две области — область событий абсолютно удаленных во времени и область событий абсолютно удаленных в пространстве. Называли эти две области соответственно времениподобной и пространственноподобной. Формально, первая характеризуется тем, что для любого события из этой области существует система отсчета, в которой это событие происходит в том же месте, что и начало исходной системы отсчета, но, разумеется, в другое время. Напротив, для любого события из пространственноподобной области существует система отсчета, в которой это событие происходит одновременно с началом исходной системы отсчета. Но все это лишь формальные определения. В чем же их суть? А суть в том, что абсолютно удаленные в пространстве события хотя и происходят где-то рядом, но недоступны для нашего влияния, более того, мы их не видим, хотя наша интуиция подсказывает, что там, «по ту сторону добра и зла» находятся и живут своей жизнью результаты некоего становления. То есть пространственноподобные события суть «джет». Но в отличие от своих далеких потомков, древний египтянин считал, что именно такие события и решают судьбу мира. Если б боги жили где-нибудь в туманности Андромеды, то нам бы оставалось лишь предполагать, чем там они сейчас занимаются, ведь с Земли галактику мы видим такой, какой она была полтора миллиона лет назад. Иначе говоря, мы не поспеваем за тем, что там происходит. Не случайно именно с концепцией «джет» связывают образ бога Осириса. Его, также, часто называют «сеф», то есть «вчерашний день» — мы знаем его таким, каким он был вчера.

С событиями из времениподобной области ситуация другая и она куда проще. Это события «нашего» мира: рождение и смерть, восход и заход Солнца-Ра, вечный круговорот — все суть «нехех».

В целом, статья была посвящена тому, чтобы уже с позиций современной науки пересмотреть точку зрения Гиптфила на древнеегипетскую мифологию.

Когда я вернулся, Абметов с Татьяной ворковали как два голубка.

— О чем речь ведете? — поинтересовался я.

— О Боге, который покинул мир, — ответила Татьяна и стыдливо потупила глазки.

— То есть вы воспользовались моим отсутствием, чтобы поговорить наконец о делах серьезных… — я осекся. Моим собеседникам было не до шуток. Абметов недовольно поморщился.

— Это действительно серьезный вопрос. Я бы не стал так иронизировать, — сказал он.

Мне пришлось извиниться.

— Да, все это очень серьезно… — задумчиво повторил Абметов, — у разных народов, раз за разом повторяется одна и та же легенда о Боге, оставившем наш, посюсторонний мир. Как объяснить исчезнувших невесть куда сапиенсов? Куда они делись? Нырнули в Канал и там утонули? Но мы в нем не тонем — мы по нему плаваем, но плаваем-то мы лишь вдоль одного берега — вдоль того, что ближе к нам, людям. И как перебраться на другой — мы не знаем. Где тот Харон, что перевезет нас через Канал, и сколько он возьмет с нас за перевоз?.

— С мертвых он брал обол, — подсказала Татьяна.

— Вот именно. Живым перевоз обходился дороже… — опять полунамеком, тихо и с трагическим оттенком, произнес Абметов.

Принесли кофе. Разговор о покинувшем нас Боге мы не возобновляли. После кофе Абметов вспомнил про какой-то важный разговор или важный звонок, который ему просто позарез нужно сделать, причем, немедля и из своего номера. Десять раз извинившись, он церемонно раскланялся, поцеловал Татьяне руку и заявил, что никогда раньше не встречал такой умной и очаровательной женщины. Пообещав напоследок, что за ужином мы непременно встретимся снова и уж тогда вдоволь поговорим обо всем на свете, он удалился. Он так обставил свой уход, что я все ждал, не разразится ли зал аплодисментами, но завтракающие постояльцы не обратили на Абметова ровно никакого внимания — все были заняты исключительно едой. Татьяна сказала, что после такого плотного завтрака не мешало бы немного прогуляться. Идея мне пришлась по душе и мы пошли к выходу.