Другая единственная - Наташа Колесникова

— Ты и вправду думаешь, что я могла…

— Теперь нет. Извини, я теоретически тоже мог… Недоглядел, упустил… Сам себя проклинаю.

— Я позвоню. Мы команда, Влад. И мы разберемся с теми подонками, которые нас достают! — жестко сказала Лена.

— Я с тобой. Знаешь, как ты сказала про Пашу, про свое отношение… Это дорогого стоит. Бабы… извини, вы, конечно, так думаете, но чтобы сказать прямо… Класс! Я желаю тебе удачи.

— Спасибо, Влад, только не этой ночью, но я особо не переживаю. Сегодня я нужна ему просто как человек, который сможет уберечь его от глупых поступков. Ладно, до завтра.

Они вышли из офиса, Лена заперла дверь и пошла к своей машине, а Влад к своей. Самарин уже сидел на заднем сиденье «вольво», потягивая водку из горлышка. Ему все было неинтересно, скучно. И то, что Лена отвезет его домой, — да ладно, пусть везет, ему все равно, а то, что они хотят чего-то выяснить, найти злоумышленников, — не получится. Все это очень скучно. И до боли знакомо.

— Ты с ума сошел, выпил без закуски почти целую бутылку водки! Паша?

— Да? Извини, что тебе не предложил, ты так сосредоточенно смотрела на дорогу… У меня в баре еще есть, хочешь? Сейчас принесу, и мы выпьем.

Он не казался пьяным, просто был совершенно отстраненным от событий этого мира человеком, спокойным, улыбчивым. И это пугало больше всего. Уж лучше бы матерился, орал, бил посуду, хоть как-то выражал свои чувства? Булыгин, когда случались неудачи, кстати, не по вине Паши, а по его собственной глупости, орал на кухне так, что соседи по даче слышали. А этот лишь улыбается, глядя на нее.

— Паша, пойдем, я уложу тебя спать.

— И сама ляжешь рядом?

— Если не прогонишь. Я хочу быть рядом с тобой в это жуткое время.

— Нет, не прогоню. А почему оно жуткое? Нормальное время.

— А почему теперь ты меня не прогонишь?

— Странный вопрос. Габи сказала, что мне нужно найти любимую женщину.

— Габи?! Да пошел ты вместе со своей Габи! — закричала она и побежала из гостиной наверх.

Открыла первую попавшуюся дверь, чтобы рухнуть на кровать, если она там окажется, включила свет и замерла, глядя на огромный портрет красивой испанки на стене. Девка смотрела на нее своими черными глазами и улыбалась. Прямо наваждение какое-то, мистика! Лена смотрела на портрет, не могла глаз оторвать, а испанка смотрела на нее, улыбалась и как будто хотела сказать: «Я не возражаю». Чертовщина, да и только! Лена выбежала в коридор, помчалась вниз по лестнице, нашла Самарина на кухне. Он уже откупорил бутылку водки, соорудил себе закуску из мясных нарезок и пил.

— Паша! — закричала она. — Твоя Габи сказала, что не возражает против меня… Чушь какая-то, но именно это я поняла…

— Леи, сядь за стол и выпей. Ты сегодня уже много сказала, расслабься.

— Но это…

— Садись, Лена.

Он усадил ее за стол, налил водки, взглядом велел взять рюмку, она послушалась. Посмотрела на него. Самарин взял кусочек карбонада, попросил ее выпить, протянул карбонад к ярко-красным губам. Лена выпила, куснула мясо, торопливо пережевывала его, стараясь заглушить горечь водки. Все-таки запивать «Кампари» шашлык куда приятнее. Нo все изменилось теперь в ее жизни. Может, к хорошему, а может, и нет. Никто ничего не знает. Эта Габи на портрете… Прямо как живая! И она улыбалась ей! А ведь тогда, на фотографии, когда еще дача не была достроена, смотрела с такой злостью, что хотелось взять эту фотографию и зашвырнуть в помойное ведро!

— Паш, нам нужно многое выяснить. Расскажи мне, каким образом ты попал в фирму Булыгина? Только честно.

— С удовольствием, если ты составишь мне компа-

Он снова наполнил ее рюмку, поднял свою, они чокнулись, и Лена выпила, сама взяла кусочек буженины для закуски. Прожевав, сказала:

— Рассказывай.

Ее рюмка снова наполнилась.

— Это сложная история, Лена.

— Я готова слушать.

— Нo сначала выпьем.

Ей пришлось подчиниться, иначе, чувствовала, он ничего не расскажет. Но пить становилось все легче и легче, уже и закусывать не хотелось, несмотря на жжение в горле.

— В 99-м я продал дачу господина Иванова, российского бизнесмена, который попал в затруднительное положение, господину Флягину. Сделка была полностью корректна, проверена основательно. Господин Иванов был полновластным хозяином дачи, у него не было родственников, которые могли бы претендовать на свою долю. Сделка завершилась у нотариуса, документ, подписанный всеми, заверенный всеми инстанциями, лежал у него в сейфе. Потом из банка позвонил человек Иванова, сказал, что деньги переведены на указанный счет, кстати, миллион баксов, как и теперь. Документы и дача переходят к Флягину, остальное — дело техники.

— Ну и что случилось?

— Все было в полном порядке. Моя маржа десять процентов от сделки. Но потом выяснилось, что дача была построена в историческом заповеднике и ио суду может быть уничтожена. Такой процесс был инициирован областными службами.

— Чушь, — уверенно сказала Лена. — Гы там ни при чем. Если сделка была чистой изначально…

— Тут главным фактором становится психология покупателя. Он не хочет рисковать своими деньгами, дожидаться решения судебной инстанции, даже в том случае, если дело на девяносто процентов выигрышное. Ему нужно получить свои деньги. А с кого их взять? Господин Иванов уехал в Америку, а господин Флягин сказал: «Верни деньги, и все дела, сам судись, я не хочу в этом дерьме купаться».

Лена принялась возмущенно доказывать, что если сделка была совершена правильно, он не обязан возвращать покупателю деньги. Пусть суд решает, кто тут прав, кто виноват. Она так разошлась, что не заметила, как выпила еще одну рюмку. Самарин лишь руками развел в ответ, а потом стал объяснять, что гарантировал чистоту сделки и это был 99-й год, а Флягин — серьезный мужик, и он не шутил.