Новое тысячелетие - Вера Камша

— Никто не хотел остаться без стула, когда замолчит музыка, — не дал договорить дядя Яша.

— Ерунда. — Андрей встал с табурета, взял шампуры и подошел к мангалу. — Ты меня неправильно понял, — грустно сказал он, чуть подержав над углями ладонь с растопыреннымл пальцами, и начал раскладывать шампуры. — Я не пытаюсь искать виноватого. Я его знаю. Мы все виноваты, Кто больше, кто меньше… Но если кто-то был просто глуп и ленив, а кто-то все делал намеренно, то куда же смотрели те, кого ты называешь цветом нации, ее генофондом?

— Я думаю, они запутались, — ответил дядя Яша. — Да-да, именно запутались. Ну скажи, пожалуйста, как можно сказать нет, когда человек просит поддержать его протест против смягчения наказания за издевательства над малолетними детьми? Что ты ответишь, когда кто-то предложит увеличить наказание с двух месяцев до десяти лет за издевательство над животными? Конечно, ты скажешь, я с тобой. А через месяц кто-то, и от твоего имени тоже, внесет в парламент закон об уравнивании ответственности за убийство животного и за убийство человека. Ну не пойдешь же ты к дому своего депутата с плакатом «Я с этим не согласен».

— А почему бы и нет? Раз ты доверил президенту от твоего имени начать войну, ты ровно столько, сколько и он, и его генерал, несешь ответственность за каждого убитого на этой войне. За каждый взорванный дом.

— А как быть тем, кто не голосовал за президента, объявившего войну? — спросил дядя Яша.

— Точно так же. Ты гражданин страны, которая бомбит чьи-то города. И если за эту войну в чужой стране тебе плюют в глаза, нечего возмущаться, что ты не причем.

— Но ведь бывает и так, что до руля говориться одно, а у руля другое.

— Чувствуешь, какой запах? — довольный процессом спросил Андрей.

— Боюсь, я слюной захлебнусь раньше, чем ты скомандуешь к столу, — ответил дядя Яша.

— Нет, дядь Яш. Они не запутались. Вспомни, что ты мне говорил двадцать лет назад, когда я тебе задал вопрос: «Что такое государственная машина и почему ее так трудно повернуть в сторону?»

— Двадцать лет назад это было правильным. Сейчас… не знаю.

— Я ни в чем не обвиняю это общество, — Андрей взял кусок картона и начал гонять ветер над мангалом. Вкусный едкий дым тут же заклубился, полез в глаза. — Боже упаси. Но я прошу… Нет, я требую, не говорить при мне: «Поделать было ничего нельзя. Мы не думали, что все примет такие крайние проявления, поэтому не придавали большого значения. Толпа, она во всем виновата». Я имею на это право. Вот она имеет, — Андрей показал на жену. — Потому что нас здесь не было.

— Зря ты так… Непросто идти против общества. Что еще оставалось этим людям, кроме как все замечать, не соглашаться с тем, с чем совесть не согласна, и по мере сил противостоять?

— Мне кажется меру, с которой надо было противостоять, они отмерили уж слишком маленькую.

— Послушай, можно подумать, что мне здесь все нравится, — сказал дядя Яша. — Как будто я кого-то защищаю.

Калитка скрипнула и отворилась. Андрей, Динака и дядя Яша обернулись. В сад вошла пожилая чета Лабадзе, соседи из дома напротив. Они переехали шесть лет назад, и Андрей был с ними не знаком. Дядя Яша сразу же заподозрил неладное.

— Добрый вечер, — поздоровался Оскар Лабадзе. Джейн повторила слова мужа.

— Добрый вечер, — хором ответили дядя Яша и Андрей.

— Виктор и Эльза дома, — поинтересовался Оскар.

— Нет, — ответил Андрей. — Они в Инсбрук уехали. Через пару дней вернуться.

Было заметно, что Оскар хочет что-то сказать, но теряется.

— Может я смогу чем-нибудь помочь? — спросил Андрей, перестав размахивать картонкой.

— Вы, Андрей… — предположил Оскар, — а это ваша жена Динака…

— Да.

Теперь и Андрей почувствовал себя неловко. «Да что же ты так трясешься? — подумал он про Оскара. — Виктор тебе денег должен и не отдает? Ты решил попросить меня повлиять на брата?»

— Право, не знаю как начать… Андрей, вы очень долго жили на острове и скорее всего не знаете, что мясо… — Оскар замолчал.

— Мясо нельзя продавать и употреблять в пищу на улице, дабы не вводить в соблазны неокрепшие души. — Андрей намеренно взял издевательский тон: «Какого черта?! Еще не хватало у себя в доме спрашивать разрешение соседей, что съесть на ужин». — Ио мы, кажется, никого не вводим в соблазны. Здесь присутствуют уже сформировавшиеся личности, и они осмысленно собираются употребить в пищу жареное мясо.

— Яков, — вмешалась Джейн, — но вы-то прекрасно знаете, что можно делать цивилизованному европейцу, а что не следует. Я поражена вашим поступком. Неужели вы не могли объяснить это своему молодому знакомому?

— Я думаю, он уже достаточно не молод, чтобы самостоятельно решать, что прилично делать в саду своего брата, а что нет, — ответил дядя Яша.

Динака отвлеклась от салата и вышла из беседки.

— Минуточку, а что, собственно, происходит? — свел брови Андрей. Я нахожусь у себя в саду, за забором…

— Но запах! — возмутился Оскар. — Совершенно невозможно находиться на улице. Ветер дует с северо-запада…

— А нечего нюхать чужое, — неожиданно даже для самого себя выдал Андрей. — Или в законе записано, что запрещено жарить шашлык в саду своего дома, с четырех сторон окруженного забором.

— Я поражена вашим поведением. Я даже представить себе не могла, что…

— Я очень рад что смог удивить вас.

— Довольно. Я не намерена дальше терпеть неуважение к общепринятым нормам морали и этики.

Джейн фыркнула, и соседи Лобадзе ушли, демонстративно задрав нос.

— Наверное, не следовало этого им говорить, — сказал Андрей, как только калитка захлопнулась.

— Ты начал процедуру оформления вознаграждения по контракту? — спросил дядя Яша.

— Нет… Да причем здесь деньги?.. Виктору с Эльзой здесь еще жить…

Андрей вздохнул и, присев возле мангала, снова занялся шашлыком, Динака вернулась на веранду, дядя Яша сделал глоток вина и, запрокинув голову, посмотрел на небо.

Ужин на свежем воздухе был великолепен. Дядя Яша снова расспрашивал Андрея о жизни на острове, о коллективе, о климате. Динака отвечала на бесконечные вопросы о родственниках. Было нетрудно заметить, что старику нравился все, что рассказывали Андрей и Динака.

Андрей проснулся поздно, около десяти часов. Он вышел в сад и, жмурясь в лучах утреннего солнца, сладко потянулся. Утро было солнечным, день обещал быть добрым. Вернувшись в дом, Андрей обшарил его в поисках Динаки, но нашел лишь записку на зеркале в ванной. Динака отправилась в Комитет по образованию, оттуда в Комиссию по малым народам и Департамент защиты природы тропических островов. Андрею во второй половине дня предстоял поход в банк. Нужно получить деньги, зайти в агентство по торговле недвижимостью, купить путевку на горный курорт. Куда-нибудь, где снега побольше, надоели пальмы. Купить путевки можно было не выходя из дома, но Андрей решил по старинке пройтись по офисам.