Время льда и огня - Евгений Филимонов

И Норма пригласила нас внутрь. Мы вошли в эту стройную боевую машину под сдержанные приветствия экипажа (с Нормой здоровались куда сердечнее) и кое-как разместились в рубке стрелка-оператора, которую сам он, отстрелявшись, оставил. Модуль дрогнул и, неслышно, но мощно набирая скорость, взмыл над площадкой, прошелся еще над разгромленной, дымящейся снеговой равниной и с нарастающим свистом рванул вверх. Я все смотрел в маленький иллюминатор на уходящую, утопающую во мгле громаду ледника, где столько пережито, столько выстрадано, столько найдено, — когда Норма мягким движением повернула мою голову вправо.

Над нами в немыслимой высоте, затмевая близкие звезды, словно бы распяленная в пространстве, сияла как никогда ярко чистейшим серебряным блеском снежинка Галакси. И мы устремились туда.

25

Совершенно внезапно сноп солнечных лучей ударил в иллюминатор, да так, что я на некоторое время прямо-таки ослеп, — и немудрено после чернильной тусклоты Темной стороны. Когда я открыл глаза, ослепительный режущий свет играл на потертой обивке рубки, на зачехленном боевом пульте, на наших помятых, истерзанных одеждах; и вот это, последнее, скорее всего и было причиной рефлекторного движения Нормы — она рывком задернула светофильтр иллюминатора, и мы тут же оказались в мягком голубоватом освещении, как бы в подводной среде.

— Ох! — смеялась Норма. — Мы выглядим под стать самым последним бродягам-ночникам. Не представляю, в каком виде мне докладывать старшему… Не в этой же рвани!

Тут до меня дошло, что, в отличие от нас с Наймарком, она-то возвращается домой, к своим. И вместе с радостью недавнего освобождения вдруг потянуло холодком неопределенных опасений — ведь неизвестно еще, как отнесутся обитатели спутника к агентам вражеских сообществ… Я поставил себя на место предполагаемого командира Галакси, и неуверенность моя усилилась. Только выработавшаяся за недавнее время (когда мы регулярно попадали из огня да в полымя) привычка позволила мне не показать своей озабоченности. Лишь Норма заметила, что со мной творится.

— Расслабься, Петр. Здесь тебя не посадят в стальной бокс. И знаешь почему?

Глаза ее смеялись, она испытующе смотрела мне в лицо. Я сделал вид, что тоже забавляюсь сложившимся положением. Наймарк один не присоединился к нашему веселью, он зачарованно, во все глаза смотрел в иллюминатор на приближающуюся симметричную восьмилучевую звезду Галакси.

— А потому не посадят, что места мало, — объяснила наконец Норма. — Там попросту нет подходящего помещения…

— У ночников, если помнишь, тоже не было кутузки, нас поселили на складе.

— Ну, здесь не ночники, здесь другие люди — впрочем, сам увидишь… Во всяком случае, от Португала они тебя пока спасли.

— Хватит вам спорить, взгляните-ка на эту красоту! — вмешался Наймарк и для полноты впечатления отдернул светофильтр, в котором уже не было нужды: наши глаза привыкли к яркому свету. — Глядите, мы все ближе к Галакси.

В самом деле, ажурный кружок спутника на глазах вырос — раза в три в сравнении с тем, как он виднелся с земли, и стали различимы детали, которых мы оттуда не замечали.

— Минут через двадцать будем на месте, — сипя, объявила Норма.

— Так быстро? — спросил недоверчивый Наймарк.

— Да. Мы идем навстречу Галакси, к точке пересечения орбит. Уже скоро…

Я встал и прошелся по рубке — полтора шага туда, полтора сюда, больше размеры рубки не позволяли. Гудели двигатели. Через стеклянную перегородку (тот же светофильтр) видны были силуэты команды — три человека, спокойно расположившиеся у рулевого пульта и сосредоточившие внимание на приближающемся гиганте, материнском корабле. Да-а, отсюда уже не убежишь, вдруг подумалось мне с внезапной тоской, это тюрьма похлеще Радиатора.

Между прочим, тюрьма Галакси приближалась — чем дальше, тем быстрее; она уже заняла собой все смотровое окно рубки управления и продолжала стремительно расти. Вдруг двигатели смолкли, и я легко взмыл вверх. Норма рассмеялась:

— Держись за что-нибудь. Невесомость. Сейчас будем входить в шлюз, в гнездо.

— Вижу, у тебя большой опыт по этой части… И сколько раз ты входила в это гнездо? Не единожды, сознайся!

— Сознаюсь, — ответила Норма с некоторой гордостью, как мне показалось.

Громада спутника закрывала полнеба; на модуле включили двигатели, чтобы приноровиться к движению Галакси, уравнять скорости, и как-то незаметно мы оказались над центральным узлом, откуда выходили радиальные лучи. Теперь уже было видно, что это не тоненькие нитеподобные перепоночки, а мощные, метров десять в диаметре, трубы с равномерными рядами иллюминаторов; они соединялись с огромными то ли баками, то ли газгольдерами… Но тут, перекрывая поле зрения, надвинулась какая-то широченная металлическая стена, вся сплошь в пятнах свежей окалины; раздался приглушенный лязг, модуль дернулся и стал. Мы пришвартовались к Галакси.

Команда в соседней рубке всплыла над пультом и, хватаясь за поручни, открыла лючок в днище. Затем все тот же стрелок заглянул к нам и предложил выходить. И мы, цепляясь, точно павианы, за крючки, вделанные в стены (как я понял, исключительно с этой целью), подолгу зависая в воздухе, пробрались наконец сквозь узкое горло шлюза и вышли на гладкую металлическую поверхность взлетной площадки.

Вернее, сами выбрались мы с Наймарком, а девушку нашу буквально выдернули из люка и закружили в объятьях (благо невесомость) какие-то бородачи в облегающих цветных костюмах, какие-то девицы в строгом белом и даже несколько детишек — все они явились встречать Норму. И пока шла эта патетическая сцена встречи, мы с Наймарком неловко стояли, вернее, пытались сохранять вертикальное положение возле стенки: крайне неприятное ощущение создает эта невесомость для людей, еще только час назад обремененных всяческими тяжестями и опасностями. Наконец цветной клубок встречающих потихоньку распался, и улыбающаяся, растрепанная Норма подплыла к нам.

— А это мои друзья, — и она представила нас.

Мужчины одарили меня и нашего ветерана короткими испытующими взглядами, девушки смотрели повнимательнее, особенно на меня; ну да я и сам не слишком заинтересовался бы двумя оборванцами, которых милости ради взяли на борт. Я только с удовлетворением отметил, что королевские апартаменты в клинике и особенно роскошная ванная комната обеспечили нам сравнительно пристойный внешний вид и вполне сносное качество бритья.

Бородачи церемонно поклонились и, указывая путь, повели, вернее, отбуксировали нас к лифту. Я заметил, что местные ходят безо всяких затруднений, как и полагается людям, а не мухам, — как выяснилось, благодаря эластичным подошвам с присосками. У лифта встречающая свита нас оставила, ибо лифт вмещал троих, не более, — и нас опять куда-то повлекло.