Орден госпитальеров - Владимир Захаров

Из отчета о заседании Генерального капитула в 1182 г. явствует, какое большое значение Орденский дом в Константинополе имел для госпиталь-ерской деятельности ордена. В отчете подробно перечисляется, какие поставки состоятельные приорства ордена обязаны направить в Иерусалимский странноприимный дом. Так, приорат Французский обязан был поставлять ежегодно 100 штук зеленого сукна для больничных одеял; приорат Сен-Жилльский — такое же количество штук сукна такого же цвета и качества; приораты Пизанский, Венецианский и Антиохийский — 1000 локтей крашеной хлопчатобумажной ткани ежегодно; приорат Константинопольский — 2000 штук войлочной ткани.

Ученым предстоит еще много исследований в области пока что мало изученной истории Константинопольского приората ордена госпитальеров. Нам не известна его роль в Латинской Империи, основанной после завоевания в 1204 г. Константинополя крестоносцами. Неизвестно также, когда приорат прекратил свое существование. По мнению немецкого историка Адама Винанда, скорее всего, он просуществовал до завоевания византийской столицы турками в 1453 г., в ходе которого были уничтожены все западные христианские миссии и учреждения[366].

Глава 9

Падение Иерусалима в 1187 г. Королевство Акры

Прелюдией к решающей битве при Хаттине явилась стычка небольшого отряда рыцарей с сарацинами 1 мая 1187 г. В тот роковой день Великие магистры орденов госпитальеров и тамплиеров в сопровождении примерно 150 братьев-рыцарей выехали из Тивериады в Назарет. У истоков реки Крессон они натолкнулись на расположившихся там лагерем 7000 египетских мамелюков, отчаянных воинов, всегда готовых к нападению и потому внушавших страх любому противнику. Тем не менее, Великий Магистр храмовников, Герард де Ридфор, призвал рыцарей немедленно напасть на сарацинов. Некоторые крестоносцы стали отговаривать его, указывая на гигантское численное превосходство мусульман. Тогда Герард публично обвинил их в трусости. Рыцарям-монахам не оставалось ничего иного, как атаковать. В последовавшей вслед за тем резне, все они были перебиты. Погибли маршал храмовников Иаков де Мальи и Великий Магистр Иерусалимского Госпиталя Роджер де Мулэн. Избежать гибели удалось всего троим христианам, в том числе Великому Магистру храмовников Герарду де Ридфору. Поле боя осталось за торжествующими мамелюками, отрубившими павшим рыцарям головы и насадившими их на пики.

После этого по обе стороны границы начали лихорадочно готовились к войне. И без того огромное войско под командованием правителя Египта Саладина (Салах ад-Дина) непрерывно пополнялось все новыми воинскими контингентами со всех концов его необъятной державы. На другом берегу Иордана король Иерусалимский Ги де Лузиньян, которого во многих хрониках и в последующих исторических сочинениях называли Гвидо, неустанно призывал баронов и рыцарей своего королевства присоединиться к его войску у Акры. Ордены храмовников и госпитальеров, обуреваемые желанием отомстить сарацинам за резню при Крессоне, привели под знамя короля всех своих пребывавших в Святой Земле рыцарей, оставив для охраны орденских замков и крепостей лишь небольшие гарнизоны. Кроме того, король Ги де Лузиньян получил от храмовников солидную сумму денег, предоставленную Ордену тамплиеров королем Генрихом II Английским для финансирования крестового похода.

1 июля 1187 г. Саладин перешел Иордан, а 2 июля он, взяв христианский город Тивериаду, расположился станом у его стен. Христианское войско, все еще не имевшее единого верховного командования, неоднократно меняло свои планы, как наступательные, так и оборонительные. В конце концов король Иерусалимский, отличавшийся крайней нерешительностью, последовал совету Великого Магистра храмовников и христианское войско знойным днем 3 июля двинулось по безводной, раскаленной пустыне на Тивериаду, чтобы отвоевать город у мусульман. План Саладина заключался в том, чтобы не допустить крестоносцев к уже видневшемуся вдали Генисаретскому озеру и вообще к каким бы то ни было водоемам. Христианскому войску пришлось провести всю следующую ночь в безводной местности близ Хаттина. На помощь Саладину неожиданно пришла поднявшаяся ночью песчаная буря, усилившая мучительную жажду, терзавшую крестоносцев, и скрывшую от них передвижения сарацинского войска. Чтобы увеличить страдания христиан, магометане подожгли кустарник по всей низменности, вследствие чего в лицо христианским воинам повалил густой и едкий дым. Не вынеся мучений, пехота крестоносцев, под защитой которой стояли рыцари, взбунтовалась. Пехотинцы частью перебежали к мусульманам, частью убежали на две горные вершины, возвышавшиеся над равниной, не поддаваясь ни угрозам, ни просьбам короля и епископов спуститься вниз и принять участие в битве. Тем не менее, битва еще не могла считаться выигранной мусульманами. Согласно воспоминаниям Малика аль-Афдаля, сына Саладина, участвовавшего в битве плечом к плечу с отцом, дальнейший ход битвы выглядел следующим образом.

Король франков, стоявший на холме с дружиной своих рыцарей, совершил блестящее нападение на противостоявших ему мусульман и погнал их туда, где находился мой отец. Я следил за отцом и видел, что он был сильно озабочен. Мусульмане вновь вступили в бой и загнали христиан обратно на холм. Увидев, что франки отступают, а мусульмане преследуют их, я возрадовался и воскликнул: «Мы победили!». Однако франки вернулись и атаковали снова, и снова гнали мусульман до того места, где находился мой отец. Но тут мусульмане контратаковали и снова загнали христиан обратно на холм. И снова я воскликнул: «Мы обратили их в бегство!». Однако мой отец обратился ко мне со словами: «Молчи, мы не сможем одержать над ними верх, пока не падет этот (королевский) шатер!». И в это мгновение шатер, о котором он говорил, рухнул. Мой отец спешился, бросился на землю, вознес хвалу Аллаху и. заплакал от радости…[367]

После этих последних отчаянных, но безуспешных атак рыцарей, сила их сопротивления была окончательно сломлена, и христианское войско потерпело полное поражение.

Крест, который епископ Акрский, как обычно, нес перед войском, шедшим в бой, попал в руки мусульман. Добравшись до вершины холма, победоносные мусульмане нашли там немногих уцелевших рыцарей, и среди них самого короля Иерусалимского, лежащими на земле. Все были настолько обессилены, что оказались не в состоянии передать сарацинам свои мечи в знак сдачи в плен. Саладин принял разбитых врагов в своем шатре и собственноручно подал королю Иерусалимскому кубок воды. Король отпил из кубка и передал его стоявшему рядом с ним Райнальду де Шатильону, также взятому в плен мусульманами. По правилам арабского гостеприимства, человек, принявший угощение от хозяина шатра, переходил тем самым под его защиту. Поэтому Саладин велел перевести королю, что вода предназначалась ему, а не Райнальду, которого назвал разбойником с большой дороги. Саладин не мог простить Райнальду его нападение на обоз купцов, в котором находилась тогда его сестра. В ответ на дерзкий ответ Райнальда Саладин собственноручно обнажил саблю и отсек Райнальду голову. По его приказу были перебиты также все попавшие в плен к мусульманам храмовники и госпитальеры. Остальных христианских пленников угнали в Дамаск, где они были проданы в рабство. Христианские пехотинцы, взбунтовавшиеся против своего короля и тем ускорившие роковой ход событий, были беспощадно истреблены сарацинами или сброшены ими живыми с горной кручи в пропасть.

Сохранилось свидетельство о Хаттинской битве 1187 года, которое было написано ее участником франком Ернулом, в 1197 г. Но даже десять лет спустя, он помнил многие детали и подробности происходивших событий, в его повествовании передан и весь тот ужас, который ему пришлось увидеть лично. Этот перевод выполнен Галиной Росси и помещен на ее сайте, с которого мы его приводим:

Сейчас я поведаю Вам о короле Ги[368] и его <королевском> доме. Они оставили источники в Сеффурии, чтобы направится в окрестности Тиберии.

Как только они оставили воду позади, Саладин опередил их, и приказал своим скирмишерам преследовать их с утра до полудня. Жара была так велика, что войска <Ги> не могли продвигаться вперед и дойти до воды. Король и его люди рассредоточились, и не знали что делать. Они не могли повернуть назад, потому что это повлекло бы за собой слишком большие потери. Он <Ги> послал к графу Триполи[369], который возглавлял авангард, спросить его совета, как поступить. И получил ответ, что лучше всего будет поставить палатки и разбить лагерь. Король с радостью принял этот плохой совет. Когда же (граф) давал ему хорошие советы, он никогда не принимал их.

Некоторые люди из окружения короля говорили, что если христиане выступят навстречу сарацинам, Саладин будет разбит. Как только они расположились лагерем, Саладин приказал всем своим людям собрать хворост, сухую траву, солому и все, что может гореть, и огородить этим лагерь христиан по кругу. Они вскоре сделали это, и огонь разгорелся весьма сильно, и дым от пламени был велик, и это, вместе с жаром солнца над ними, было причиной великой скорби и повреждения в среде их. Саладин приказал караванам верблюдов, загруженным водой из Тивериадского моря, доставить и разместить кувшины с водой возле лагеря <христиан>.