Не сбавляй оборотов. Не гаси огней - Джим Додж

— Смотрите, не наделайте глупостей, — предупредила Кэрол. — На этот раз они обязательно вызовут полицию, и вас посадят.

— Вы про эту райскую вывеску? — я поднял руки, как будто сдаваясь и отказываясь от своих планов. — Не буду, не буду, все равно без вашей помощи мне не справиться. Да я и не собирался, если откровенно. Не такой я идиот. Или не такой герой… Кроме того, у меня на сегодня запланировано много других дурацких дел, и, как ни горестно мне покидать ваше приятное общество, боюсь, все-таки придется. Можете попрощаться с вашим покорным слугой и отвергнутым воздыхателем, ибо он отправляется в долгое путешествие через пустыню.

— Вы и вправду чокнутый, — сказала она, снова покачав головой.

Едва выйдя из дверей мотеля, я приметил задние фары «кадди», торчащие между двух пикапов. Лучшая тактика, решил я, не спеша и не привлекая к себе внимания, подойти к машине, запрыгнуть внутрь, и… только меня и видели. Все ловко и оперативно. Кто знает, вдруг они там, в блинной, затаили вражду и только меня и поджидают. Я был уже на полпути к машине, как в морозном воздухе колокольчиком прозвенел девичий голосок Кэрол:

— Про-ща-а-ай!

Я развернулся и сложил ладони рупором:

— Я буду любить тебя вечно!

Она тут же снова скрылась в дверях мотеля. На какое-то мгновенье я и забыл, что она там говорила про работу, дом и свой вынужденный отказ. Мне кажется, она тоже забыла.

Хоть я вчера и двигался на автопилоте, но машину все же запер. Я открыл водительскую дверцу, забрался внутрь и тут же снова ее запер. Мне померещилось, что из окон «Блинного рая» за мной наблюдают десятки лиц. Сиденье было таким холодным, что я невольно поежился. Неудивительно, что лучшими друзьями дальнобойщиков считаются средства от геморроя, радикулита и амфетамины. Ой! Зря я вспомнил про наркоту. Однако вместо того, чтобы полезть под переднее сиденье, я вставил ключ в замок зажигания. Мотор завелся не сразу — вполне естественно на таком холоде — сначала хрипло закашлял, а потом прогрелся и довольно заурчал.

Я так тщательно прислушивался к шуму двигателя, что не сразу заметил двух огромных детин в одинаковых синих комбинезонах и белых футболках, подошедших прямо к моей дверце. Они смахивали на близнецов, вот только у того, что стоял подальше, на лице застыла глупая улыбка, а голубые глаза смотрели отсутствующе. Зато второй, посообразительнее на вид, стучавший в ветровое стекло костяшками пальцев размером с неочищенные грецкие орехи, смотрел сурово и вообще не улыбался. Я прикинул, что вдвоем они успеют оторвать дверцу раньше, чем машина тронется с места, поэтому приоткрыл окошко так, чтобы образовалась тоненькая щелочка, и дружелюбно сказал:

— Доброе утро, джентльмены.

Хмурого гиганта вежливостью было не пронять.

— Чё ты тут ловишь, на стоянке?

— Любовь, — сказал я, незаметно переключаясь на задний ход.

Он присел на корточки и неожиданно широко улыбнулся в окошко.

— Ага, дошло, — громогласно проговорил он, — она, сука-любовь, да?

— Приятно встретить понимающего человека, — сказал я. И мне действительно было приятно… видеть, что он улыбается.

Он ткнул себя в мощную грудь.

— Я Харви, — а потом указал на другого молодого великана. — А это Бубба. Он мой брат.

— Я Джордж, — сказал я, кивнув Харви, а потом крикнул погромче: — Привет, Бубба. Я Джордж. Рад познакомиться.

Бубба слегка повернул голову, разглядывая меня. Мне стало не по себе. Он двигался так, будто кто-то невидимый управлял им, нажимая на кнопки пульта. Бубба зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, при этом счастливое выражение его лица ни капельки не изменилось.

— Что ты хочешь сказать, Бубба? — подбодрил я его.

— Бубба любит шляпы, — объявил он.

— Вот молодец. Но любовь — та еще сучка, Бубба. Твой брат Харви совершенно прав.

— Мы ищем бордель, — сообщил Харви. — Я обещал Буббе, что мы снимем цыпочку, как только соберем урожай. Но то место, где мы были в прошлом году и в позапрошлом, закрылось. Не знаешь, где есть еще?

В голову мне пришла забавная мыслишка. Я окинул его оценивающим взглядом, а потом понизил голос.

— Есть у меня на примете неплохое местечко, не совсем бордель, но там вы найдете пару прекрасных малышек, которые обслужат вас по первому классу. Они неутомимы, вы еще пощады запросите.

— Скажи мне адрес, только медленно, а то не запомню, — попросил Харви.

Я указал на «Блинный рай».

— Это прямо тут.

Харви замотал головой.

— Заходил внутрь, никого не нашел. Только официантки.

— Ну конечно, Харви. Девочек там и не увидишь, зато там сидит их сутенер. Зовут Грейнджером. Грейнджер. Он хозяин заведения. Больше ни с кем не заговаривай. Только с мистером Грейнджером. Сначала он будет притворяться, что ничего не понимает, велит тебе проваливать, еще беситься начнет — со мной он тоже так себя вел — так ты скажи ему, что вы с Буббой выйдете на улицу и голыми руками оторвете его долбанную вывеску, если он сейчас же не позовет вам Мэнди и Рамону.

— Мэнди и Рамона, — повторил Харви.

— Они там лучшие, от души рекомендую. Может, вам хочется засадить телочкам покрупнее, но вот что я вам скажу: прошлую ночь я провел с Мэнди и Рамоной и посмотри, на что я теперь похож.

Харви прильнул к стеклу, пристально поглядел на меня, а потом просиял и захлопал в ладоши.

— Ого! Ну и ну!

— Сейчас я тебе их опишу. Они обе ростом под метр семьдесят пять, у Мэнди аппетитная попка, а Рамона так сосет, что закачаешься. И вот еще что: они обе просто огромные в том месте, где это действительно важно. Понимаешь, о чем я?

— Еще бы!

— Верно, Харви, у них самые большие сердца. Тех, кому повезет с ними встретиться, они прямо-таки искупают в самозабвенной любви. С ними вас ждет не обычный секс, а настоящий приход!

Харви был явно озадачен, но доволен.

Бубба наконец решил присоединиться к нашему разговору.

— Бубба любит шляпы.

— Ладно, — решительно сказал Харви, выпрямился и с улыбкой поглядел на брата. — Пойдем поищем этого мистера Грейнджа.

— Стоп-стоп-стоп! — предостерегающе воскликнул я. — Мистера Грейнджера может не оказаться на месте. Если не застанете, попросите его домашний адрес. Скажите, что хотите продать ему гречневую муку. Ведите себя вежливо. Там никто не знает, что мистер Грейнджер заправляет крупнейшей в штате службой девочек по вызову. И помни: он не любит иметь дело с чужаками, вот почему вам придется пригрозить ему, что сорвете вывеску — черт, я и вправду начал ее раскачивать, прежде чем он позвал цыпочек. А еще предупредите его, что, если он вздумает вызвать полицию, вы пропустите его через зерноуборочную машину и порубите на силос.

— Но это же убийство! — Харви был изумлен.

— Боже правый, ну ты же не станешь этого делать! Только пригрози. А вот вывеску, конечно, можно и оторвать. Этим прыщам-сутенерам иногда не мешает продемонстрировать физическую силу, иначе они не обратят на вас внимания. Только вреда ему не причиняй, я бы на твоем месте в драку не лез!

— Не люблю драки, — сказал Харви. — Я иногда по воскресеньям в церковь хожу. А Бубба от церкви не в восторге.

— Но он любит шляпы, а это почти так же здорово.

— Пошли, Харв, — заныл Бубба, дергая брата за руку.

— И еще кое-что, — добавил я, занеся ногу над педалью сцепления, — что бы вы ни делали, ребята, держитесь подальше от мотеля. Там полно переодетых легавых. Не успеете спустить комбинезон, как окажетесь за решеткой. — Машина пришла в движение. — Желаю как следует повеселиться, парни. Передайте от меня привет Мэнди и Рамоне.

Они с благодарностью помахали мне, и я был таков.

Натравить Харви и Буббу на Грейнджера и его фальшивый рай было жестоко, опасно и глупо, но в то же время не лишено остроумия, к тому же меня возбуждал шанс восстановить справедливость. Мне было настолько хреново, что хотелось, чтобы и остальным жизнь медом не казалась. Бензедриновое похмелье как-то не располагает к проявлению высоких моральных качеств, особенно если рядышком хранится противоядие, стоит только руку протянуть. Целая горка маленьких белых пленников, помеченных крестиком, каждый бьется о стекло и умоляет: «Джордж! Пожалуйста, спаси меня. Проглоти меня прямо сейчас. Помоги! Прошу!»

Я не мог хладнокровно слушать их жалобные вопли, поэтому сразу после развилки на Клир-Лейк и Мейсон-Сити притормозил на обочине, выудил бутыль из-под сиденья и, едва дыша, выскочил из салона и запер наркоту в багажнике внутри ящика со льдом. Только предварительно вытащил оттуда две банки пива. Лед почти не растаял. Дни и ночи становились все холоднее. Я хотел было вытряхнуть весь лед и ехать налегке, но это означало снова услышать соблазнительный зов маленьких кругляшей, а одного искушения на сегодня более чем достаточно. Пускай лед растает в огне, зашипит и перейдет сразу из твердого состояния в газообразное, минуя жидкое. Пусть ящик тоже растает, а банки с пивом взорвутся. Да, мать твою, пусть все растворится в реве очищающего пламени! Готов я к тому или нет, но мне оставался только финишный рывок. Даже если я спятил, это больше не имело значения.