Тихие сказки - Зинаида Александровна Миркина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Солнце уже давно зашло, и над городом горели звезды. Одно за другим гасли окошки в разноцветных домах. И вот уже ничего не стало видно… кроме огромного звездного неба над морем, у которого Том неизвестно как очутился. Было очень тихо и совершен¬но пустынно. Он стал всматриваться в какой-то провал между двумя дальними звездами. Чем глубже всматривался, тем темнее становилось. И вдруг — одна темнота. Стало даже все равно, закрыты или открыты глаза, — такая темнота. Но темнота звала.
И он шагнул в темноту. Никакой опоры. Ничего под ногами. И ухватиться не за что. Бездна. Но… он держится… Держится! Не падает. Не погиб. Жив! И вдруг его охватило такое ликование, что он стал светиться сам изнутри, как звезда. В нем, из него рождались свет и звон. И где-то там, на далекой земле, тихий гном у костра расслышал звон со звезды и ответил ему:
Огромно небо! Человек так мал!
Между людьми — зияющий провал
Немого неба. И в другую грудь
Через все небо пролагают путь.
Только теперь он понял эти слова до конца и вдруг увидел другую самосветящуюся звезду. Она была бесконечно далеко. Но что это значит — бесконечно далеко? Разве есть расстояния для света? Если протянуть луч, то он в мгновение ока пройдет путь, который тело проделывает всю жизнь. И снова ликование, превращающееся в долгий звон, и — ответ гнома с земли:
Как бы у Господа в руке
Висим на тонком волоске.
И он способен удержать
Земную ширь, морскую гладь,
Небес раскинутых простор
И тяжесть ледниковых гор.
Вот только б дух наш стихший мог
Сберечь тончайший волосок…
Волосок, на котором все мы держимся. Только здесь, в бездне, он до конца понял, что значат эти слова. Все мы держимся на тонком волоске, проходящем через сердце. Все звезды, все души — на этом удивительном волоске, связывающем в одно всех и вся.
И вдруг где-то вдали, в глубине, прорезался свет.
Это было что-то невиданное, голубовато-розовое, прозрачное, совсем прозрачное. Легкое и твердое в одно и то же время. Светящаяся прозрачность. Ледяная, светящаяся пустыня, отражавшаяся в зеркалах, умноженная зеркалами. Бесконечно тихая.
Внезапно он различил среди льдов высокую женскую фигуру, совершенно прозрачную, с серебряной короной на голове. Она протягивала ему не то руки, не то лучи. Он весь потянулся навстречу, но вдруг женщины в короне не стало видно. Что-то плотное и темное выросло между ним и ею. И раздался голос: «Ты победил. Ты сумел, как мы, Светоносные, шагнуть в бездну и держаться в ней, ты заслуживаешь награды. Здесь я ничего не могу дать тебе. Но здесь нельзя оставаться всегда. Ты придешь на землю, в мои владения, и я награжу тебя по-царски. Я разделю с тобой мои владения, ты будешь совладыкой света.»
Том вздрогнул. Наконец он ясно видел того, кто до сих пор только ослеплял и оглушал его и никогда не являлся перед глаза¬ми. Но ни сверканий, ни грохота. Он здесь совсем не страшный. Было только досадно, что он закрыл собой прозрачную пустыню и светящуюся женщину.
— Отойди, — тихо сказал Том.
— Я предлагаю тебе быть таким же Владыкой света, как и я сам.
— Владыкой света? Но я не хочу владеть светом. Я хочу, чтобы свет владел мной.
Тонкий тихий звон продлил эти слова, и в ответ раздался голос с земли:
Как упорна она, как давно
Мысль простейшая бьется во мне:
Я — никто. Я лишь только окно.
Я пробоина в плотной стене.
— Никто? Никто? — повторил плотный и темный. — Неужели ты не хочешь быть самым первым? Самым главным? Неужели можно сказать о себе «Я — никто»?
Том улыбнулся. — Это так просто!
И его голос слился с голосом гнома:
С целым миром окончился спор.
Я — никто. Обо мне позабудь.
Я — лишь вход в бесконечный простор.
Только вход, только дверь, только путь.
И — нет плотного и темного. Есть только огромная прозрачная пустыня и прозрачная женщина в серебряной короне, которая протягивает ему не то руки, не то лучи. Она заговорила, и голос ее был как хор серебряных колокольчиков. «Светоносный», — сказала она и ее губы дрогнули в улыбке. — «Он продолжает называть себя Светоносным, но ты видел, какой он темный. В нем уже нет Света. Он только крадет его и этим держится. С тех пор, как он украл Искру Божию и назвал ее своей, с тех самых пор я стою здесь и охраняю Источник Света. Я — Хранительница Источника, Королева Волшебных Зеркал, Хрустальная Владычица. В мое владение могут войти только прозрачные, только те, у которых нет ни-че-го…»
И тут до Тома донеслись слова того последнего гнома у костра, которого он сначала даже не заметил:
Бог перед нами так же растворен.
Как этот побледневший небосклон.
Но чтоб меж нами стерлись все границы,
Нам надо точно так же раствориться,
Раскрыть всю душу и сойти на нет,
Чтобы от нас остался чистый свет.
— Чтобы от нас остался чистый свет… — повторил шепотом Том. И услышал хрустально серебряный звон:
— Входи!
И он вошел в страну прозрачных, в средине которой был Источник Света.
Вот где он встретился с Ней! Вот какое блаженство он смутно предчувствовал всю свою жизнь, но все же никогда, никогда не мог себе представить ясно… Он думал, что потонет в своих слезах, но они стекали прямо в Источник Света и так сверкали, что каждому, кто увидел бы это сверкание, стало ясно, что свет никогда, никогда кончиться не может, что тайна света гораздо глубже всех концов. Она бесконечна.
— Том!
— Ты!
— Ну вот, ты можешь теперь все начинать сначала. — Это сказала Она. Она была рядом.
И больше ему ничего не надо было. Ни-че-го не хотелось.