Безымянный. Созидающий башню: книга III - Елена Райдос

использовать полученный опыт для планирования своих дальнейших шагов. Во-вторых, приказа устранить Киру ему так и не выдали, а значит, до поры он не представлял для пленницы смертельной угрозы. Но главное, Джарет выяснил, что установки подчинения можно каким-то образом обойти, по крайней мере, частично.

Все остальные посулы, касательно прощения за грехи и освобождения Киры, бессмертный не счёл заслуживающими доверия, он слишком давно служил Ордену, чтобы ещё верить в благородство Магистра. Однако это вовсе не означало, что на задание начальства можно было забить, напротив, следовало продемонстрировать рвение и профессионализм, чтобы подтвердить свою полезность. Отправляясь на поиски Мартина, Джарет даже не сомневался, что выкорчевать посеянные им же ростки ненависти из незрелых мозгов малолетнего бунтаря не составит большого труда, особенно, если задействовать кое-какие приёмы ментального давления. Как же он ошибся, ну откуда этому горе-воспитателю было знать, что причиной произошедших с мальчиком перемен была вовсе не устроенная им диверсия, а то, что Мартин нашёл наконец своего отца.

Глава 17

Этим утром Вард поднялся до рассвета, когда солнце ещё скрывалось за городскими стенами, и улочки Каламута тонули в сизых сумерках. Он вышел на открытый балкончик, примыкавший к спальне, и с наслаждением вдохнул влажный воздух с запахом ночного дождя. Город просыпался медленно и как бы нехотя. Вот вяло тявкнул где-то дворовый пёс и тут же стыдливо притих, забившись в конуру. Вот прогромыхала по брусчатке тележка зеленщика, но едва она скрылась за углом, как улочка снова погрузилась в ватную тишину. Даже редкие прохожие старались не шаркать ногами, чтобы не нарушать сладкую утреннюю дрёму своих соседей.

Откуда-то вкусно потянуло дымком разжигаемого очага, даря Варду предвкушение неспешной утренней трапезы с первым глотком ароматного кофе и хрустом хлебной корочки. Мысль о завтраке сама собой связалась в его воображении с образом стройной черноволосой женщины, которая сейчас тихо посапывала в подушку, укрывшись одеялом по самые брови. Вард повернулся к кровати, и его взгляд пробежал по контурам любимого тела, так некстати скрытого толстым покровом. Наверное, именно в этот момент он вдруг осознал, что счастлив. Ощущение счастья было уютным, как привычные разношенные тапочки, в нём не было никакого надрыва или восторга, от которого захватывает дух, зато оно было исполнено спокойной уверенности в том, что будет длиться вечно.

При всей сомнительности данного тезиса тот отчего-то не вызвал в душе Варда не только сомнения, но даже простого дискомфорта. Так путник, долго скитавшийся вдали от дома и наконец перешагнувший его порог, пребывает в полной уверенности, что за этим порогом его ждёт отдых у родного очага. Мысль о том, что в мире имеется полно всяческих неожиданностей, способных помешать самонадеянному путнику обрести долгожданный покой, в тот момент кажется кощунственной и автоматически отметается сознанием как несусветная чушь. Если награда заслужена, то она отчего-то кажется нам неизбежной.

Как часто мы можем сказать про себя, что наша жизнь наполнена счастьем? Большинство людей, даже пребывая в состоянии блаженства, отчего-то испытывают неудовлетворённость и тревогу. Едва достигнув намеченной цели и обретя желаемое, мы тут же устанавливаем для себя новую и, как правило, более высокую планку, даже не успев как следует насладиться тем, что уже имеем. Вряд ли это делает нашу жизнь более счастливой, но точно добавляет перчика в то блюдо, главным ингредиентом которого является наша душа. Мы так привыкли постоянно подбрасывать дровишек в костёр своих желаний, что уже забыли, как обрести покой. Но иногда кому-то из нас всё же выпадает шанс остановить этот бессмысленный бег и осознать красоту момента.

Удивительно, но Варду этот момент истины принесла иллюзия, которую в собственных корыстных целях создала для него коварная ведьма. Впервые за те годы, когда он метался в поисках утраченных воспоминаний, ему вдруг пришло в голову, что потеря памяти была вовсе не трагедией, а подарком судьбы. Ещё неизвестно, смог бы он наслаждаться своей новой жизнью, оставаясь тем, кем был в прежней. А эту новую жизнь Вард сейчас не готов был променять ни на возвращение памяти, ни даже на туманные мечты об ангеле в женском обличье. И дело было не только в том, что в его доме появилась любимая женщина, один взгляд на которую вызывал в теле страстное желание близости, но и в том, что он наконец обрёл семью.

До встречи с Мартином Вард даже не догадывался, насколько для него важно о ком-то заботиться. Он, конечно, ощущал странную сосущую пустоту в душе, но не понимал её причины, приписывая неприятные ощущения расстройству психики, случившемуся из-за потери памяти. А оказалось, что всё это время ему не хватало очень простой и, в сущности, доступной вещи — семьи. Обретя желаемое, Вард сразу почувствовал, что пустота исчезла, заполнившись ощущением блаженного покоя и удовлетворённости, словно затянулась давно кровоточившая рана. Наконец-то у бессмертного появился объект для реализации своего природного стремления к бескорыстному служению, и его жизнь сразу наполнилась смыслом.

Кто бы мог подумать, что приблудившийся мальчишка и сумасшедшая ведьма, так бесцеремонно ворвавшиеся его жизнь, стремительно станут для Варда родными. Раньше он ведь даже не подозревал за собой тяги к отцовству. Если такой опыт и имелся в его прошлой жизни, то после воскрешения от этого опыта не осталось даже намёка. Зато теперь забота о близких сделалась для Варда самым главным приоритетом. Он стал ценить семейные вечера у камина, когда можно просто расслабиться и беседовать обо всём на свете. Ему доставляло удовольствие обучать Мартина тому, что он умел сам, и даже беспокойство о здоровье и безопасности близких Вард теперь воспринимал не как обузу, а скорее, как награду. В этих простых действиях он словно находил новые, доселе незнакомые жизненные ценности, за которые не жалко было отдать эту самую жизнь.

Замутив свою аферу с приворотным зельем, Нарьяна даже не смела надеяться на то, что этот дикарь и бродяга, в которого она так недальновидно влюбилась, вдруг превратится в заботливого семьянина и примется обустраивать своё холостяцкое жилище, превращая его в уютное семейное гнёздышко. Те времена, когда Вард неделями где-то пропадал, наведываясь к себе домой, только чтобы отмыться и пополнить запасы патронов, давно канули в лету. Теперь, несмотря на свою катастрофическую занятость, каждую ночь он проводил в своей постели, и эти ночи были целиком посвящены Нарьяне. Ведьма была так счастлива, что совсем позабыла про свою профессию и клятвы тёмному господину, сделавшись просто хозяйкой дома и женой.

Конечно, в глубине души она осознавала, что украденное счастье не