Герой анархист против всех. Том 1 (СИ) - "Хмурый писака"

Еще не старик вспоминал один день из своей прошлой жизни. Той самой жизни, что у него было еще до нового князя, до смерти матери, до встречи с нотариусом и получением наследства.

Ему тогда двадцать пять лет, и он сидит на деревянной набережной небольшого озера посреди плотных зарослей березы, плещет оголенные стопы в теплой водичке. В правой руке у него кувшин вина, а в левой блокнот, в котором он зарисовывает свою мечту: большой дом, в котором обязательно будет цветочная оранжерея. Спиди очень любил растения. Тогда, выпивая и зарисовывая в блокнотик, он любовался природой вокруг и восхищался, как жители городка смогли сохранить такой прекрасный кусочек природы прямо посреди крупного города.

Городской парк, в котором прятался молодой мужчина, когда его доставали вопросами «когда же он изволит жениться, и порадовать свою маму внуками», оставался в черте города ещё с момента основания поселения.

Яркое солнце светит на ровную глядь воды, лучи отражаются и подсвечивают окружающую зелень снизу, придавая сочность и яркость зеленым листьям. Мягкий ветерок колышет листву, побуждая лучи на воде мерцать и искриться. Где-то в отдалении журчит ручей истоком которому служит это озеро. Несмотря на то, что вокруг середина дня и солнце в зените шумы городской суеты не пробиваются через плотные древесные насаждения. Место тишины и покоя.

Поток воспоминаний прервал скрип двери, Спидвагнер сфокусировал свой взгляд на вошедшего парня.

Молодой человек в дорожном плаще с вещевым мешком в левой руке и с огромным тесаком, закинутым на плечо правой руки. Встречали «посетителя» четыре бойца из купцов. Три мечника обнажили клинки и направили острие орудия на человека. Третий же боевик был вооружён арбалетом, который незадолго до этого взвёл. Арбалетчик целил прямо в грудь «гостю».

— Эм… кто такие? — спросил «гость» отпуская вещмешок, который с грохотом падает на пыльный пол и поднимает небольшое облако пыли у ног говорившего.

Дальше всё пошло слишком стремительно, чтобы Спидвагнер позволил себе расслабленно «владеть» положением.

***

Когда я наконец-то нашел дом, который купили Марина с Юраем, я уже на столько сильно испортил себе настроение, что мечтал только об одном, скорее до кровати дойти и завалиться спать. Проклятый старый дом находился чуть ли не в другой половине города, поближе к порту, но, это всё еще считалось «центром».

Сверившись со схемой я убедился, что маршрут был выстроен более или менее верно. Вход находился с угла дома, и когда входишь, попадаешь в маленький тамбур. Толкнул внутреннюю дверь и внезапно обнаружил себя окружённым недружественными элементами. Я стою в углу большого зала, а меня обступили противники и тычут в мою сторону всяким колюще-режущим инструментом.

Быстро осмотревшись, обнаружил своего друга, предположительно в бессознательном состоянии, в неоднозначном положении. Его тело находилось в кресле, подбородок прижат к груди. Мерное прерывистое дыхание с хрипотцой.

Нужно что-то делать…

Магия этого мира проста в использовании, но сложна в понимании. Современные маги просто используют известные им механизмы, в то время когда автор учебника, которого я успел прочитать в библиотеке, жил в обществе пытавшимся магию понимать и интерпретировать.

Так общество оставленной мною Земли столкнулось с различными интерпретациями квантовой механики от более приземленной Копенгагенской до умопомрачительной Мгногомировой.

Маги прошлого описывали этот мир как триединство мироздания. Всё сущее состоит — но не делится — из трех категорий Материю, Меру и Информацию. Каждая материя в мире имеет свою меру значения которой есть информация. Достаточно сильный волшебник с помощью одного хитрого секрета может изменять эти категории, а так же искажать и преобразовывать их.

Древние современники автора учебника считали что воля или же магия может менять реальность. И «воля» в магии не то же самое, что «воля» в психологии.

Маги прошлого считали «волю мага» скалярной величиной, которую можно было измерить, но те времена прошли, а потому «воля мага» стала предметом религиозных споров. Если подумать, что Друфриэмское общество с их теорией превосходства магов над смердами продукт искажения древних знаний.

Когда я от скуки попробовал провернуть подобное в библиотеке, то почувствовал себя героиней из аниме, той самой что очень сильно любила взрывы. Слава мирозданию, что мне не нужно будет при это выкрикивать название приёма. Достаточно просто нескольких пасов руками, чтобы направить и проконтролировать.

О чем же может думать человек когда он растерян? А я был растерян. Беги, сражайся, замри — три сценария поведения человека в критической ситуации.

«Думай, думай, думай, мать твою!» — разрывался внутренний голос в моей черепной коробке. Бедненький, должно быть ему там тесно, взаперти, в темноте, одному, но ничего добрый дядя с арбалетом скоро проделает ему окошко.

Начинаю действовать на интуиции. Один мечник слева, двое справа, из зала в меня целится арбалетчик. Отпрыгиваю вправо на двоих, вещь мешок кидаю в одиночку слева. Искажаю магией свою скорость ускоряясь. Скачок выходит мгновенным, на инерции, прикрываясь мечом врезаюсь в одно из мечников справа.

Арбалетчик стреляет — промахивается. Тот мечник в которого прилетел вещмешок отмахивается от него и рывком подскакивает ко мне замахиваясь железякой. Несчастный, в которого я влетел, прикрываясь обухом своего «Убийцы огров», отлетел от меня в стену и обмяк потеряв сознание, я же, пытаясь не потерять равновесие, пригибаясь, уворачиваюсь от третьего мечника, что ближе всех ко мне. Блокирую его удар сверху рукояткой меча. Выбрасываю левую руку в сторону первого. Энергию которую передал воздуху мой взмах рукой я «волей магии» усиливаю и искажаю. «Воздушный кулак», как было написано в учебнике, врезается в лоб незадачливого вояки, который так и не успел добежать до меня.

Нужно добивать последнего.

Хватаю свой двуручник в бейсбольном замахе и всё так же обухом отправляю в полет третьего залетного аккурат в сторону бессознательного Юрая. Арбалетчик в это момент заканчивает перезаряжаться. Я не успею добежать!

Закидываю убийцу огров на левое плечо, правую руку вытягиваю в сторону стрелка. Из кончиков моих пальцев просачиваются капли золотого огня, сливаются вместе и перед раскрытой ладонью начинает формироваться маленькое яркое солнце. Тьма вокруг рассеивается светом крохотной звезды в моей руке, на формирование которой у меня уходит секунд пять. Лишь бы успеть. Из-за яркого света я не вижу ничего вокруг. Пан или пропал.

Получаю внезапный удар и я стою на коленях, пытаясь вдохнуть ставший таким тяжелым железный воздух. Звезда ушла в молоко, взорвав перевернутую мебель. Усилием воли гашу завязавшиеся пламя и вижу перед собой мужчину с боевым молотом в руках. Уличный свет, пробивающийся из разбитых окон освещает комнату, что стала нашим полем боя.

Краем глаза замечаю, что мой друг пришел в себя и ошалевшим взглядом выглядывает из под перевернутого дивана. Смутные сомнения о неловкости ситуации читаются в физиономии краснокожего орка, но у меня на это нет времени. Кто бы не был моим соперником, он стоит у меня на пути к мягкой и тёплой постельке.

Легкость с которой я разобрался с тройкой мечников вскружила голову, и я уверился в собственных силах и возможностях.

***

Пробуждение было внезапным. Чья-то туша опрокинула кресло в котором до этого спал Юрай, лязг железа, а потом яркий свет и взрыв.

Огонь Серого не тронул повара-культиватора, потому что его прикрывало чье-то тело и мебель. Выяснять в чем причина беспорядка не было необходимости. Выбравшись из под завала перед Юраем открылась картина на противостояние двух бойцов.

Уверенно стоящий на двух ногах Спидвагнер, что сжимал в руках свою кувалду, а так же Серый, что на коленях тяжело дышал. Юрай не видел начала заварушки, но примерно представлял что произошло.

«Ну и ладно, пусть сами разбираются», — подумал орк спешно отползая задом в сторону лестницы на второй этаж, — «я лучше позабочусь о безопасности простых людей. Да, так и сделаю».