Возрождение Феникса. Том 10 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, ты не знаешь насколько они сговорчивы и разумны, — задумчиво я говорю. — Ладно, ждем ответа Еглиира насчет переговоров. Дам ему время до завтрашнего утра.
Отужинав, мы поднимаемся на этаж с нашими покоями. Остановившись у моих дверей, Лиза загадочно смотрит на меня.
— Сегодня нужно помедитировать, — сразу предупреждаю жену. — Я все еще на ранге Рыкарь, мне еще расти и расти.
— Конечно, — серьезно отвечает княжна.
— Я сам приду к тебе ближе к рассвету, — предлагаю. — Если ты не против.
— Конечно, нет, — улыбается Лиза. — Приходи в любое время, мой супруг.
Она уходит, слегка повиливая бедрами, но несильно, как никак аристократка.
Войдя в комнату, первым делом отмечаю хорошую новость — мне принесли новую кровать.
Медитации проходят тяжело. В Высшем мире как-то мало живы, нет бурлящего потока. Это я не учел, когда отправлялся сюда. А теперь пожинаю плоды.
Со скрипом, но дело движется. Струйки живы стимулируют меридианы, и так проходит часа три. Затем я ложусь спать.
Хлопки за окном мгновенно будят меня. Звуки очень тихие, к тому же стекло глушит, обычный человек бы не услышал. Будто машет крыльями большая птица.
Или ангел.
Я мигом перекатываюсь по кровати в сторону двери и падаю на пол. В ту же секунду за спиной раздается грохот удара, ошметки постели разлетаются во все стороны.
Вскакиваю уже в доспехе, с горящими по локоть руками. Сердце бешено колотится. В любую секунду я готов вынуть Монстра из ящика и превратить Крепость Надежды в Склеп Отчаяния.
— И КТО ТАКОЙ СМЕЛЫЙ! — реву я.
Волны магнетизма бушуют вокруг гремящим облаком.
Глава 22 — Другие племена
Звон разбитого стекла, хруст паркета. Семь ангелов влетают в покои, спикировав как коршуны. Но под низкими потолками крылатым не развернуться. Они складывают крылья и окружают меня, стараясь преградить дверь. Сверкают в темноте оголенные клинки.
Я усмехаюсь. Наивные. Никто не собирается бежать. По крайней мере, пока.
Швыряю огненный смерч в ангела у окна, вспыхивает защитный купол, и его отбрасывает на подоконник. Сам я уже подскакиваю к пернатым, по дороге зачерпнув силы Хаоса. В этот раз мне попадается Похоть. Видимо, она как-то влияет на мой рассудок, потому что фронт-кик приходится в пах ангелу. Защита под стопой продавливается, что-то смачно сминается. Ангел выпучивает глаза.
— Скажи прощай своим хрустальным шарам, — рычу.
Взвизгнув оперным голосом, высокий блондин бахается на колени. Больше не иметь ангелочку детей. Я тут же сношу ему голову, ударив в шею ребром ладони. Остальные ангелы отшатываются, инстинктивно подняв перед собой клинки.
— Сталь вас не спасет, — фыркаю.
— Не стойте! Раньте его! — гремит властный голос от стены. — Только раньте!
Медленно-медленно ангелы сжимают кольцо.
Носком подцепляю меч мертвого опереныша и подкидываю в воздух. Поймав, оглядываю напавших. За шеренгой пернатых обнаруживается знакомое бледное лицо.
— Ба! Да это же сам лорд Голдр, — усмехаюсь. — А почему лично пришли? Почему целиком не положились на своих верных вассалов?
— Ты слишком ценен, мальчишка! — рычит член Небесного престола. — Я лично погружу тебя в анабиоз, в котором ты пробудешь до конца своей жизни! Атакуйте!
Слышу за дверь возню. Шум, встревоженные голоса, звон клинков. Похоже, нападение — чистая инициатива Голдра. Он поставил заставы в коридоре и не позволяет другим жителям Крепости вмешаться.
Ангелы между тем наступают. Без труда парирую одни удары, от других уклоняюсь. Еще успеваю и швыряться огненными вихрями — в основном, чтобы нивелировать силовые лучи. Сам рублю без остановки. Сила Похоти неистовствует во мне, мои движения становятся яростными, неостановимыми. Очень быстро битва превращается в кровавую бойню. Ангелы визжат, как стадо пернатых свиней, которых пустили под нож. Хотя почему как?
Мой клинок свистит, отрубленные головы летят одна за другой, вместе с обрубками крыльев. Крики боли раздаются по комнате, повсюду разлетелись ангельские перья. Я подхожу вплотную к шестой своей жертве, вонзаю ему клинок в низ живота. Он хрипит, из губ брызгает струя крови, пальцы ослабевают, я выхватываю из них меч. Взамен того, что остался в брюхе пернатого.
— Ваша очередь, лорд, — оборачиваюсь к Голдру, который уже озирается на окно.
Но я же не тупой болотопос. Пока рубил ангелочков, потихоньку сдвигался к окну, чтобы никто не удумал сдриснуть под шумок. Как я уже сказал — никто не сбежит.
Голдр сжимает в руках странный меч. Длинная рукоять, волнообразный клинок, как у средневекового фламберга. Видно, что оружие непростое.
— Ты…ты — самовлюбленный эгоист! — неожиданно обвиняет меня Голдр. — Бодрствуя, ты подвергаешь всех своих любимых опасности, ты вообще это понимаешь?!
— Если было бы кому доверить их, — презрительно смотрю на него. — Может быть, я бы и согласился на твой анабиоз. Но вы жалкие и слабовольные, ваш дух ничтожен, вы только и можете бить в спину. Мне тошно на вас смотреть, поэтому я убью вас.
Накидываюсь на Голдра. Он успевает вскинуть клинок. Скрежет стали, надрывный стон из уст ангела. Отдачей его отбрасывает к трупам своих приближенных, он поскальзывается на луже крови и падает лицом на отрубленную голову. Фламберг задевает труп острием, и мертвый ангел вдруг покрывается бриллиантовой коркой. Просто посреди залитых кровью покоев вырастает алмазная фигура.
— Вот значит, что такое анабиоз, — оглядываю сверкающие грани. — Изощренно, ничего не скажешь.
— Ты уснешь, гребаный урод! — Голдр вскакивает и пытается пробить меня фламбергом.
Но теперь я к этой штуке отношусь с большей опаской. Двумя блоками отражаю атаки Голдра и встречным взмахом рассекаю ему щеку. Защита легко продавилась. Он падает, подставив горло. Я тут же этим пользуюсь и делаю последний укол. Мертв.
Отбросив свой меч, беру в руки фламберг. Оглядываю сверкающее волнистое лезвие. Хм, неплохое приобретение. Почаще бы на меня так покушались. Я совсем непротив.
— Что здесь происходит?! — из коридора раздается рассерженный голос самого Еглиира. — Почему вы здесь сторожите?! Пропустите меня немедленно!
— Но лорд Голдр велел…
— Пошли вон! — рявкнул глава, и вскоре слышатся его приближающиеся шаги.
Внутрь входят Еглиир, его приближенные, ну и разбуженная Лиза. Несмотря на позднее время, волосы у княжны уложены в прическу, ночнушка вызывающе короткая. Я
