Неизвестная война - Отто Скорцени

Необходимо признать, что Гитлер не мог выбрать худшего посланника.

Фельдмаршал Монтгомери в свое время спланировал самую крупную воздушно-десантную операцию второй мировой войны, названную «Market Garden» («Огород»). 17 сентября 1944 года три корпуса британской армии форсировали канал Мёз (Маас) — Скальда в направлении Клеве, Неймегена и Арнема. Одновременно 9000 самолетов и 4600 планеров доставили 35 000 человек, 2000 транспортных средств, 568 орудий и 5200 тонн снаряжения в район Сона, Вегеля, Клеве, Неймегена и Арнема.

Для нас это было огромной неожиданностью, так же как и превосходство противника. Однако Монтгомери недооценил, как он сам признал, боевые качества II бронетанкового корпуса СС генерала Вильгельма Биттриха, переброшенного из Нормандии. Немецкие солдаты оказывали врагу ожесточенное сопротивление. Десантные подразделения Монтгомери, сражавшиеся под Арнемом, на север от Неймегена, требовали подкреплений. С целью перехода реки Ваала, южного притока Рейна, части, идущие к ним на выручку, должны были пройти по мосту в Неймегене. Все налеты немецких бомбардировщиков на этот мост закончились неудачно, так как его противовоздушная оборона была очень эффективной. Его необходимо было взорвать любой ценой. По приказу фюрера я поручил хауптштурмфюреру Виммелю эту нелегкую миссию. После ее выполнения он получил Рыцарский крест.

Вот ход операции. После одиночной ночной разведки, — несомненно, рискованной, так как противник захватил по обеим сторонам моста плацдарм длиной примерно в семь километров — на следующую ночь спецподразделение под командой Виммеля, состоящее из двенадцати боевых водолазов, прибуксировало четыре мини-торпеды, поддерживаемые поплавками. С помощью цепей они разместили заряды на мостовых быках, показанных Виммелем, вставили дистанционные взрыватели и открыли клапаны пневматических поплавков.

У подразделения было десять минут и десять секунд для отхода. Мост взорвался в тот момент, когда на нем находилось примерно десять вражеских танков и грузовиков. Через несколько минут на обоих берегах сделалось светло, так как неприятель начал прочесывать течение Ваала. В конце концов наших людей обнаружили и троих из них ранили пулеметной очередью. Товарищи поддерживали их в воде. Все вернулись на наши позиции, хотя это и удалось им с трудом.

Операция «Market Garden» («Огород»), целью которой был захват Рурского бассейна, закончилась провалом. После четырех суток ожесточенных боев мы взяли в плен 10 000 человек.

Мне хотелось бы еще обратить внимание на тот факт, что немецкие медицинские службы бронетанкового корпуса СС эвакуировали из Арнема гражданское население во время обстрела города британцами. Было даже заключено перемирие для эвакуации раненых солдат. Старший лейтенант-врач из 9-й дивизии СС Эгон Скальба, капитан-врач Уэррэк из 1-й британской воздушно-десантной дивизии, а также их санитары перевязывали на месте или же эвакуировали раненых, очень многочисленных с британской стороны. Эта гуманитарная акция происходила позади немецкой линии обороны.

Без огромного англо-американского превосходства в артиллерии, пехоте и, прежде всего, в авиации, операция «Market Garden» («Огород») обошлась бы Монтгомери еще дороже. Он в своих «Мемуарах» говорит об «эпопее под Арнемом». Там утверждается: «С этих пор для солдата будет большой честью сказать: «Я воевал под Арнемом»».

Англичане и американцы удерживались перед Неймегеном до 8 февраля 1945 года (почти пять месяцев). Несмотря на использование больших сил и средств, их объединенные операции «Veritable» («Настоящий») и «Grenade» («Граната») закончились неудачно. «Grenade» («Граната»), имевшая целью овладение плотиной на реке Рур, была начата слишком поздно; мы еще раньше вынули засовы, и в течение двух недель все окрестности были затоплены.

Необходимо добавить, что в сентябре 1944 года Верховное главнокомандование вермахта опасалось, что из-за нашего сопротивления западные союзники могут нарушить нейтралитет Швейцарии и войдут на территорию Германии в районе Базеля. По приказу главнокомандования вермахта мною были предприняты необходимые меры, чтобы при возникшей необходимости уничтожить в этом городе мост через Рейн. Это было оборонительное мероприятие, имевшее целью предоставить нашему командованию время для подготовки оборонительных позиций по обеспечению безопасности границы в этом месте. Всем было известно, что «нейтральная» Швейцария облегчала разведывательную деятельность агентов противников Германии: советских, американских, британских, чешских и немецких, готовящих заговоры или же шпионящих против родины, таких как Ресслер и Гизевиус. В Швейцарии руководитель представительства Службы стратегических исследований[165] Аллен У. Даллес чувствовал себя как дома. Его службы действовали открыто, не скрывая своих намерений и беспокоясь не больше, чем многочисленный персонал «Красной капеллы».

Среди различных подразделений во Фридентале находилось «Jagakommando Donau» («Охотничья рота Дунай») под командованием представленного уже хауптштурмфюрера Виммеля и унтерштурмфюрера Шрайбера. С осени 1944 года в Румынии они осуществляли смелые партизанские операции на реках. Дунай уже в Вене достигает ширины 400 метров, в Будапеште он имеет 950 метров, а у румынских «железных ворот» — 1500 метров. Днем наши боевые лодки укрывались в многочисленных ответвлениях этой реки.

Операция на Дунае имела кодовое название «Forelle» («Форель»). Должен сказать, что меня наполняло чувство гордости за то, что мне выпало защищать эту старую реку, у которой еще ребенком мне довелось провести много счастливых дней.

Красная Армия находилась еще в Румынии, и мы часто нападали на ее конвои. Наши боевые водолазы делали все возможное для сдерживания противника, использовали моторки, наполненные взрывчатым веществом, а также плавающие мины. Ценные для неприятеля баржи-цистерны также топила наша замаскированная флотилия частных яхт, вооруженная орудиями калибра 20 мм, пулеметами, оборудованная импровизированной броней, а также имеющая усовершенствованные двигатели. Во время операции «Форель» мы потопили суда грузоподъемностью примерно 13 000 брутто-регистрационных тонн, принадлежавшие к войскам Сталина.

Все большие реки живут своей жизнью, но Дунай — это отдельный мир. Старые яхтсмены, спонтанно оказывающие услуги нашему пиратскому флоту, превосходно знали его. Днем они прятали шлюпки в каком-либо рукаве реки, в стоячей воде, или же в заливе какого-нибудь островка, а с наступлением сумерек начинали действовать.

В начале декабря 1944 года, когда по приказу фюрера я готовился к поездке на Западный фронт, мне стало известно, что защитники Будапешта ведут кровопролитные бои, чтобы вырваться из окружения, в котором они оказались после захвата города Секешфехевара войсками маршала Малиновского. Обеспечение осажденных по воздуху оказалось невозможным. Штаб вермахта поручил мне отправить медикаменты и боеприпасы по Дунаю. В то же самое время я узнал, что произведенный в бригаденфюреры СС (генерал-майоры) мой бывший командир, Иоахим Румор, руководит обороной города.

Я приказал использовать наше самое быстроходное и вместительное судно, за которым плыл буксир. На судно, после удаления перегородок, загрузили 500 тонн продовольствия, медикаментов, боеприпасов и бочек с бензином. О ходе операции, проводимой в новогоднюю ночь 1944 года, меня информировали только по радио.

Два этих судна должны были пройти через двойную советскую линию обороны; им удалось прорваться лишь через первую блокаду. После краткой перестрелки ранним утром они оказались между двумя линиями, в семнадцати километрах от Будапешта. Суда продвигались в зимнем тумане по одному из притоков реки, когда рулевой увидел появляющиеся перед ним остатки взорванного моста. Ему удалось на волосок обогнуть препятствие, но оба судна сели на мель. Пользуясь скоростной моторкой, два человека из команды счастливо достигли Будапешта, где передали соответствующую информацию осажденным. В течение четырех ночей большинство запасов, начиная с медикаментов, было перегружено на малые шлюпки и переправлено в окруженный со всех сторон Будапешт.

Уже в первый день застрявшие на мели суда привлекли внимание вражеского дозора. Но и это было предусмотрено. Членом экипажа был русский доброволец, опытный антисталинист. Он объяснил командиру дозора, что «суда выполняют очень секретную миссию». Показал ему фальшивые, по-русски написанные документы и дал несколько бутылок спиртного, а также довольно много сигарет. Дозор удалился.

На корабле нельзя было уплыть. Также не могло быть и речи о плавании на шлюпках против течения Дуная. Поэтому экипаж судна, принимавший участие в операции «Форель», присоединился к защитникам Будапешта и разделил их трагическую судьбу.