Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

Не смотря на мрачное выражение лица, Фердинанд все же не запретил мне участвовать. Другими словами, это будет первый раз, когда я буду присутствовать на церемонии вручения дипломов.,

Корнелиус и Леонора, что очевидно, принимали участие в грядущем мероприятии, а это означало, что рядом со мной оставался только один рыцарь-страж — Джудит. Это было слишком опасно, оставлять обеспечение моей безопасности только на нее одну, поэтому было решено вызвать в академию так же и Лампрехта с Ангеликой, чтобы охранять меня. Они оба были членами семьи выпускника, поэтому не было никаких проблем с их приездом. Мы так же обсудили еще некоторые другие, более мелкие детали, такие как кто где будет сидеть, и какие зелья имеет смысл брать с собой.

После того, как мы закончили, Фердинанд вернулся в Эренфест, а не стал оставаться в общежитии. Ему нужно было заново активировать мои защитные артефакты, чтобы ими можно было снова пользоваться, а также подготовить защиту и для себя, чтобы компенсировать тот факт, что носимый им на территории академии плащ совершенно бесполезен. Конечно, я заставила его поесть с нами перед тем, как он ушел. Я ведь прекрасно знаю, что как только он зайдет в свою лабораторию, то не выйдет оттуда до того самого момента, как придет пора возвращаться в Академию. Поэтому я надеялась, что плотного ужина будет достаточно, чтобы обеспечить его энергией.

На следующий день ученики начали собираться в общей гостиной уже после завтрака. И вскоре после этого из зала телепортации к нам пришли и родители учеников. Ученики-служители, которые ждали снаружи, встречали гостей и провожали в комнаты их детей.

— Доброе утро, леди Розмайн.

— Оттилия.

Родители Хартмута зашли в гостинную и поприветствовали нас. Я была уже хорошо знакома с его матерью — Оттилией, но вот личность его отца была для меня загадкой. По крайней мере именно так я и думала. Я много думала о том, каким это должен быть человек, и узнала, что он служит Флоренсии, как ее чиновник. Черты лица и манера держаться у этого мужчины были настолько хартмутскими, что я очень четко поняла, как будет выглядеть мой вассал, когда станет старше.

Мы не сказали друг другу ничего, кроме обязательных приветствий, но он создавал впечатление спокойного человека, а его поведение было таким, какое я ожидала бы увидеть от Хартмута, если бы у того не было его чрезвычайной одержимости моей святостью.

Мм? Подождите секундочку. Значит ли это, что если убрать эту маниакальную одержимость Хартмута, то мы получим добродушного чиновника, который отлично умеет собирать информацию и доводит до идеала любое порученное ему дело? Нет, нет, нет, нет… Этого не может быть… Речь ведь идет об отце Хартмута. Как и у его сына, у него должен быть какой то фатальный недостаток, который скрывается за идеальным фасадом.

Я наблюдала за тем, как они уходят в комнату Хартмута, а эти мысли все еще носились у меня в голове. Следующей должна была прибыть моя собственная семья. Карстедт, Эльвира, Лампрехт и Ангелика. Их приход был довольно заметным. Карстедт сегодня не нес службу, как страж Сильвестра, он взял выходной и оставил все дела на своего заместителя.

— А взамен, — сказал мне отец. — Нас попросили обеспечить твою безопасность, Розмайн.

— Подумать только, настал день, когда меня будет охранять лично рыцарь-командующий… Это, безусловно, подчеркивает мою большую важность, да? Лампрехт, Ангелика, я прошу прощения, что вас тоже побеспокоили ради этого.

Когда Карстедт и Эльвира вчера вечером вернулись в Эренфест, они сразу вызвали их к себе. Но Лампрехт и Ангелика лишь улыбнулись и сказали, что мне не за что извиняться, все таки это единственная возможность для них снова посетить Королевскую Академию.

Карстедт и Эльвира поднялись в комнату Корнелиуса, а Лампрехт и Ангелика остались в гостиной вместе со мной. Я расспрашивала их о том, как дела в Эренфесте, и мне сказали, что Дамуэль все еще проходит персональные тренировки у Бонифация. И сейчас у него нет возможности избежать их ради моего сопровождения.

— Дамуэль очень расстроился, что он тоже не смог прийти., — сказала Ангелика. — Хотя я завидую ему, ведь он сейчас тренируется с лордом Бонифацием.

— Но если нас вызвали, то случилось что-то необычное, верно? — спросил Лампрехт. — Что именно? — видимо наши родители просто сказали им, что они поедут с ними, а после ушли спать, ведь на следующий день они должны были подняться довольно рано. Поэтому я пересказала им все, что произошло во время церемонии награждения.

— Понятно… В таком случае для тебя действительно очень опасно находиться в сопровождении только одного стража, — Лампрехт даже немного покивал, соглашаясь с решением, принятым взрослыми.

Тем временем Ангелика улыбалась совершенно бездумно, по ее лицу было можно понять, что она не сделала никаких выводов из моего рассказа, хоть и слышала его от начала до конца. Я решила сменить тему на то, что ей было действительно интересно — соперничеству между Фердинандом и Хейшитце. Как и ожидалось, она тут же зацепилась за нее, а ее голубые глаза теперь ярко сверкали, напоминая мне Клариссу.

— Ангелика, я думаю, что ты могла родиться не в том герцогстве, где должна была… — заметила я. Я думала, что ей бы очень понравилось в Дункельфельгере, но она встретила мои слова крайне угрюмым взглядом.

— Нет, леди Розмайн, — сказала она. — Люди из Дункельфельгера хорошо играют в диттер, но у них, как правило, и оценки довольно хорошие. И я не думаю, что смогла бы пройти отбор на рыцаря.

Похоже Ангелика стала стремиться к становлению рыцарем только после того как услышала разговоры об Академии в зимней игровой комнате. Она бы не успела подготовиться к экзамену на становление рыцарем.

— Не говоря уже о том, что я бы не сумела закончить королевскую академию, если бы не вы, леди Розмайн. Поэтому я очень рада, что родилась в Эренфесте, — добавила она, смущенно краснея. Это невинное выражение лица было полной противоположностью ее словам, и этот контраст заставил Лампрехта полностью потерять голос. Кажется он наконец то смог понять, что Ангелика за человек.

Ты медленный Лампрехт… слишком медленный.

— Лампрехт? Вы уже прибыли? — спросил Вилфрид, когда спустился в гостиную. Он подошел к нам, когда увидел сидящего рядом со мной своего рыцаря-стража. — Ты же сегодня будешь охранять Розмайн, верно?

— И вас тоже, лорд Вилфрид. Поскольку вы двое помолвлены, разве это не естественно, что вы будете сидеть рядом?

— Кто знает? Изначальный план состоит в том, чтобы Шарлотта, отец, мать и я сидели рядом, а Розмайн, поскольку ее будет охранять семья Корнелиуса, сядет подальше, — объяснил нам Вилфрид. Судя по всему, семья Эрцгерцога всегда сидела на некоторой дистанции от остальных дворян своего герцогства. — Розмайн, отец говорил что нибудь на этот счет?

— Он нет. Однако Фердинанд, говорит, что я могу потерять сознание от волнения, когда увижу танец Корнелиуса, поэтому я предполагаю, что мне выделять место поближе к выходу.

— Похоже дядя уже давно буквально твой личный врач, поэтому думаю его суждениям можно верить. И как ты себя сегодня чувствуешь?

Я посмотрела на свои руки:

— На данный момент я в порядке, но мои обмороки связаны с моими эмоциями, поэтому мое самочувствие в этот момент не имеет особого значения.

— Эх. Это твоя первая выпускная церемония, так что само собой, что ты будешь взволнована. Лампрехт, внимательно приглядывай за ней.

— Как пожелаете, — сказал Лампрехт, опускаясь на колено.

— Дорогой брат, — добавила я. — Я очень благодарна тебе за то, что ты так любезно позволил мне одолжить твоего стража.

— Это не проблема, — махнул рукой Вилфрид. — Я просто хочу, чтобы ты хотя бы немного принимала участие в общественной жизни Академии.

Шарлотта тоже кивнула, видимо согласная с ним.

— Конечно, было бы очень грустно, если бы ты потеряла сознание до того, как увидишь танец с мечами, который так ждешь.

Она была права, и, поблагодарив свою милую младшую сестренку за ее беспокойство обо мне, я пообещала держать свои эмоции под контролем.