Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

— Нельзя отрицать того, что на Межгерцогском турнире больше всего ценится скорость уничтожения фей-зверя, и ваша битва была далеко не быстрой, но в основном это стоит списать на неудачу. Вы все отлично сражались, учитывая то, что вам пришлось столкнуться с незнакомым противником. Вам еще есть куда расти, но вы доказали, что способны выполнять приказы, и выполнять свои личные задачи не забывая следить за тем, что происходит с вашими товарищами. Ваше развитие плавное и уверенное. Продолжайте работать так же.

— Да, сэр!

Как только рыцари-ученики разошлись, пришло время вернуться к нашим столам и продолжить общение. Вилфрид и Шарлотта обсуждали героические усилия рыцарей-учеников, пока шли к самому первому от входа на трибуну столу, в то время, как остальные занимали более дальние места.

— Теперь, когда я собственными глазами увидел, как наши ученики работают сообща и сообща достигают прогресса, — пробормотал Сильвестр. — я действительно сожалею о том, что дети из бывшей фракции Вероники не получили новый метод сжатия маны.

Для герцогств было большой редкостью, когда вокруг трех кандидатов в эрцгерцоги не собирались собственные фракции, отказывающиеся сотрудничать друг с другом. Скорость наращивания маны до и после выпуска из Академии была разной, и учитывая, что однажды они станут частью сил Эренфеста, Сильвестр хотел, чтобы они начали наращивать свою ману как можно быстрее.

— Будет тяжело, но… — продолжил он свою речь, но вскоре замолчал. Единственным, что я могла сделать — это кивнуть в знак согласия с его словами.

Том 4 Глава 448 Невеста Хартмута

Как только мы с Фердинандом вернулись на свои места, вокруг нас деловито засуетились служители, готовясь к возобновлению общения. Хартмут подошел уже через мгновение.

— Леди Розмайн, — сказал он. — Я хотел бы представить вам девушку, которая будет сопровождать меня на выпускном. Есть ли у вас минутка для этого?

— Оттилия как то упомянула, о том, что ты ухаживаешь за множеством девушек сразу, — сказала я. — Тебе удалось сузить этот список до одного человека? Но я рада, что ты не пострадал в процессе.

Хартмут отреагировал на мои слова широко распахнутыми глазами, а после широко улыбнулся и прижал правую руку к груди.

— Пожалуйста, не представляйте это в таком свете, леди Розмайн. Моя верность принадлежит только вам. Вся моя жизнь направлена на служение вам.

— Не подражай эмоциональным репликам Родерика.

— Хватит, — оборвал нас Фердинанд и пренебрежительно махнул рукой. — Хартмут не хотел, чтобы ты познакомилась со всеми людьми из его круга общения. Но на этой девушке он похоже намерен жениться, — официально представляя ее мне, как своему сюзерену, он доказывал, что его избранница была не просто сопровождающей на выпускной. — Но мне тоже интересно узнать, какую девушку выбрал для себя верный Хартмут. Приведи ее сюда.

— Понял.

Хартмут отошел в сторону, где собрались другие чиновники и вскоре вернулся с девушкой в плаще Дункельфельгера. Я не могла не подумать о том, что она выглядит довольно знакомо, и вскоре вспомнила, что она была одной из чиновников-учениц, которые сопровождали Ханнелору во время чаепития в библиотеке. У девушки были ржаво-каштановые волосы, заплетенные в длинную косу, и глаза того же синего оттенка, что и ее плащ. Она была почти одного роста с Хартмутом, а значит для девушки она была довольно высокой. Ее лицо раскраснелось от смущения, пока она шла на полшага позади своего избранника. В целом, она излучала нежное чувство невинности.

— Дункельфельгер… — выдохнул Фердинанд, и своей фразой привлекая мое внимание к себе. — Их женщины обычно очень расчетливы — невозможно сказать, сколько информации она попытается вытянуть из нас. Вопрос в том, сможет ли Хартмут ее сдерживать?

— Фердинанд… Девушка из Дункельфельгера разбила тебе сердце в прошлои или что-то в таком роде?

— … Нет. Просто таково преобладающее мнение о них.

Говорили, что все, кто связывался с Дункельфельгером, сбегали, думая, что это герцогство полно женщин-манипуляторов. Однако я не могла в это поверить. Ханнелора была единственной девушкой из Дункельфельгера, которую я знала достаточно близко. И она никогда не давала мне повода думать о ней, как о коварной.

— Я Кларисса, высшая дворянка из Дункельфельгера, учащаяся на пятом курсе направления чиновников, — представилась она. Поразительно, но девушкой Хартмута стала та самая ученица, которая написала для меня истории из своего герцогства. Мое мнение о ней резко выросло, когда я поняла, что уже читала ее сочинения. Кларисса и я обменялись приветствиями, после чего она наконец заговорила, а ее лицо просто лучилось от обуревающих ее эмоций.

— Наконец-то. Наконец-то меня представили вам, леди Розмайн. Я так рада.

— То, что ты пришла сюда сегодня, ознает, что ты решила выйти замуж за Хартмута, не так ли? — спросила я. — Почему ты приняла такое решение? Гм, я спрашиваю просто из любопытства, — я не могла прямо сказать ей, что считаю своего вассала полным чудаком, и что ее интерес к нему кажется мне странным. Поэтому я решила спросить об этом более мягко

— Леди Розмайн, вы помните ваш матч с Дункельфельгером в прошлом году? — спросила Кларисса.

— Да, конечно, — возможно они сблизились, когда обсуждали диттер. Это было странно, но вполне возможно.

— Я была до невозможности тронута когда увидела эту игру, — сказала она, краснея еще сильнее.

К моему большому удивление, за этим последовал не разговор о ее знакомстве с Хартмутом. А страстная речь о том, какой великолепной и удивительной она меня сочла. Я, самая низкорослая девочка в Королевской академии, использовала коварную тактику, чтобы выступить против рыцарей Дункельфельгера. Она говорила об этом со сверкающими глазами.

— Леди Розмайн, после той судьбоносной встречи, я решила выйти замуж за дворянина из Эренфеста, чтобы однажды иметь возможность служить вам, — закончила она.

Что? Так это не имеет никакого отношения к Хартмуту?!

После того, как она приняла такое решение, Кларисса начала собирать информацию об учениках из Эренфеста в поисках мужчины, который подошел бы под ее требования. Если она выйдет замуж за кого-то младше себя, то церемония бракосочетания станет слишком далекой, а это значит что кандидат должен быть ее ровесником или старше. К тому же, ее конечной целью была служба мне, а значит в идеале ее будущий супруг должен был быть моим вассалом. Так же он должен быть личностью, которую одобрят ее родители. Учитывая разницу в рангах наших герцогств, даже высшие дворяне из Эренфеста могли иметь недостаточно маны.

Единственными двумя подходящими парнями были Корнелиус и Хартмут, оба — представители высшей знати, и вдобавок из важных для политики Эренфеста семей. Корнелиус сразу отказал ей, так как у него уже была девушка, а вот Хартмут был свободен, вдобавок он проводил свое время, знакомясь с девушками из других герцогств, чтобы расширять свою шпионскую сеть.

— Я попросила Хартмута встречаться со мной, с расчетом на будущий брак, — продолжала свой рассказ Кларисса. Я кивнула в ответ, внимательно слушая ее, но внезапно из-за моей спины раздался голос Эльвиры.

— Да? А что дальше?

Я обернулась и увидела, как она с деловым выражением лица, записывает рассказ Клариссы. И в этот момент матушка была очень похожа на Филину.

— Как ты сообщила Хартмуту о своих чувствх? — продолжила допрос Эльвира. Ответ на ее вопрос был дан Хартмутом, но его в взгляд в этот момент казался несколько отстраненным.

— Кларисса была более напористой, чем любая другая девушка, которую я когда либо встречал. Она вдруг сбила меня с ног, прижала к земле и прижала к моему горлу нож.

— Что…? — не веря в услышанное переспросила я.

— На мгновения я даже не понял, что происходит, — продолжил Хартмут.

Судя по всему, Клариса прижала его к полу собственным телом, а потом прижав к его горлу нож, потребовала, чтобы он дал ей задание, чтобы заработать право выйти за него замуж. Хартмут, чувствуя, что его жизнь в явной опасности, не имел иного выбора, кроме как подчиниться. В конце концов, Кларисса не только выполнила все поставленные перед ней задания, так еще и устранила всех других девушек, с которыми общался Хартмут, тем самым избавляясь от возможных соперниц за его внимание. Кларисса считала, что любовь нужно завоевывать силой и напором, а не романтическими жестами.