Тысяча порезов - Сергей Павлович Бакшеев

class="p1">Устинов во все глаза смотрел на Петелину:

– Вы уверены? Это опасно.

– Не смотри на меня так! Да, я пойду до конца, чтобы спасти Марата. Ты со мной или нет?

– Я знаю, где достать приборы, – решился Устинов.

– Тогда не медли, а то сделаю из тебя Василича!

Оба посмотрели на скелет и улыбнулись. Шутка разрядила обстановку.

Петелину озарила неожиданная мысль. Вместо того, чтобы ехать домой, она вернулась в кабинет и снова включила запись с видеокамер у Киевского вокзала. Тщательно рассмотрела те минуты, когда ее отвлекала Ганна Харченко.

Кто выкрал ключ? Раньше Петелина предполагала, что дело провернул опытный карманник или смелый шпион, поэтому искала подозрительному мужчину. А если это была…

Точно! Да вот же она – Кира Сорокина! В другой одежде, в других очках, но это она! Чтобы вытащить ключ из широкого кармана особой сноровки не требуется, нужна смелость и решительность. А этих качеств чемпионке по аквабайку не занимать.

Петелина вглядывалась в уходящую девушку и думала: «На что еще ты способна?»

Глава 55

В стационар противотуберкулезного диспансера майора юстиции Петелину пропустили только благодаря служебному удостоверению. Если подозреваемый не может явиться на допрос, приходится следователю ехать к нему.

Петелина прошла по коридору, пропахшему хлоркой, и обратилась к женщине в медицинской одежде и маске:

– Митрохин Иван Матвеевич в какой палате?

– Вы его дочь? – заинтересовалась врач.

– Я из Следственного комитета.

– А он все дочку вспоминает, бедняга.

Следователь не разделяла жалости к рецидивисту подозреваемому в убийстве. Хотя противотуберкулезный диспансер называют изолятором, надежнее поместить Электрика в другой изолятор – Следственный.

– Скажите, когда Митрохин поправится?

Врач изумленно уставилась на посетительницу:

– Только богу известно.

Петелиной пришлось сформулировать вопрос иначе:

– В каком состоянии Митрохин?

– Дырки в легких, высочайшая температура, анализы хуже некуда. – Врач покачала головой. – Мы бессильны. Ему мало осталось.

– Я должна с ним поговорить.

– Наденьте маску. И не стойте в палате под ультрафиолетовой лампой и не наклоняйтесь к больному.

– Где палата?

Врач обернулась и указала:

– Видите, священник выходит? Протоирей Тихон. Причащал.

– Он без маски, – отметила следователь.

Протоирей с Евангелием в руках и церковной утварью услышал разговор женщин и пояснил:

– Если Господу будет угодно сохранить меня для этого служения, то Он меня сохранит. Если не угодно – в любом месте можно приобрести какую-нибудь болезнь.

«Каждому свое», – мысленно согласилась следователь и надела маску.

Она вошла в палату. Митрохин занимал одну из двух коек, вторая пустовала. С момента их встречи в автосалоне Электрик еще более осунулся и побледнел.

Пациент узнал Петелину, с горькой усмешкой перевел взгляд на икону Николая Чудотворца, стоявшую на тумбочке, и прошептал:

– Знак понял, боже.

– Верите в бога? – спросила следователь, чтобы начать разговор.

– Уповать более не на кого.

– Митрохин, я вынуждена задать несколько вопросов.

– Я сам себе их задаю. Знаете, какие? – Митрохин откашлялся и продолжил: – Первый: за что мне страшная болезнь? В целом понятно, заслужил. Второй: для чего я здесь? Чтобы причаститься и раскаяться, ответил протоирей. Таинство причастия я испытал. Хотел исповедаться, но протоирей не принял.

– Почему?

– У тебя другой путь, сказал он. И тут вы!

– Готовы каяться? – не поверила следователь.

– Задавайте вопросы.

– Поговорим про убийство Беспалого. Предварительно его ударили электрошокером. На электрошокере ваши отпечатки.

– Я уже говорил. Нашел шокер и выбросил.

– На вашей спецовке также нашли волокна с одежды Беспалого.

– Вытолкал его из кабинета. И руки вытер. Вот так. – Митрохин провел ладонью по груди.

– Рисунок на подошве ваших ботинок совпадает со следами обнаруженными в ангаре рядом с телом Беспалого. Как вы это объясните?

– Раньше туда заходил. Когда точно – не помню.

Митрохин попытался рассмеяться и закашлялся. Петелина отступила от кровати. Электрик заметил ее нервозность.

– Здорового меня не боялись, а немощного…

Петелина изменила тактику допроса, перешла на разговор «по душам»:

– Иван Матвеевич, ваше отношение к Беспалому по-человечески понятно. Он предал Седого, братву, вас.

– Ссучился гаденыш!

– Одно мне непонятно. Почему Беспалого не покарали в колонии? Почему простили?

Если бы Электрик мог, он искренне бы рассмеялся, но дырявые легкие заставляли сдерживаться:

– Скажете тоже, простили. За такое прощения нет!

– Тогда что задумали?

– Беспалому поручили искупить вину кровью. Как раньше в войну, да и сейчас тоже.

– Седой так решил?

– Нет. Умный человек подсказал.

– Умнее Седого? Кто же?

– Не мне чета. Да и не вам.

– Каким же образом искупить предательство?

– Бывают сделки со следствием, а бывают сделки с братвой.

– Вы сказали: искупить вину кровью? – Петелина сделала акцент на последнем слове. – Беспалый задушен. Бескровно.

Электрик ответил загадочно:

– Кровь – она у всех. Не только у Беспалого.

Пока следователь размышляла над новым наводящим вопросом, Митрохин так сильно раскашлялся, что в палату вошла врач и стала оказывать помощь больному.

– Вам лучше уйти, – посоветовала она следователю.

– Нет! – неожиданно заявил Митрохин.

Он приподнялся на локте и, то и дело кашляя, стал говорить:

– Я расскажу, исповедуюсь… У меня дочь, Алина Митрохина. Двадцать лет не видел… Не смог найти. Наверное, фамилию сменила… Приведите дочку, и я… Я всё скажу.

Врач подсоединила капельницу через катетер на руке Митрохина и настойчиво потребовала от следователя:

– Уходите! Он сейчас отключится.

– Я сделаю, что смогу, – пообещала Петелина угасающим глазам больного.

Глава 56

Петелина знала адрес, но не сразу нашла в большом жилом доме офис адвоката Гомельского. Подсказал припаркованный белый «мерседес» с номером «666». Адвокатская контора располагалась в полуподвале, о чем информировала скромная табличка.

Следователь спустилась по ступенькам и нажала кнопку видеодомофона. Гомельский узнал гостью, и Петелина услышала его голос:

– Без записи я принимаю только в экстренных случаях.

– Я не клиент, а старший следователь. Пришла опросить свидетеля по уголовному делу. Вас!

Дверь открылась. Петелину встретил водитель Гомельского. Они прошли мимо ряда комнат с хорошим ремонтом, и сопровождающий указал на дверь кабинета хозяина.

Денис Валентинович предложил Петелиной сесть и посмотрел на гостью с хитрым прищуром:

– Лучше поздно, чем никогда. Я про счет за ремонт «мерседеса», который вы оплатили только сегодня.

Петелиной пришлось ждать зарплату, чтобы расплатиться с долгом.

– Я привыкла, что адвокаты всегда начинают с претензий.

– Елена Павловна, это похвала. Чем же я могу помочь уважаемому следствию?

– Расскажите о Викторе Журихине.

– Не получится. Он мой клиент, адвокат не вправе разглашать сведения, полученные от доверителя.

– Меня интересует его пребывание в исправительной колонии, когда Журихин еще не был вашим клиентом.

– Именно там Журихин и нанял меня. Извините, издержки профессии.

– Нанял в колонии?

– Места заключения – благодатная среда для адвоката. Каждый