Мисс Черити - Мари-Од Мюрай

Опасаясь, что он может схватить меня за руку, я так резко выдернула у него конверт, что он вздрогнул. В конверте обнаружились двадцать фунтов.

Я

Вы же должны были потратить эти деньги на Табиту. На еду и уход. Вы же обещали.

КЕННЕТ ЭШЛИ

Конечно, мисс Тиддлер. Но я узнал, что мой любезный друг, сторож в Бедламе, присваивает деньги себе вместо того, чтобы тратить их на Табиту. И кстати, вы хотите мою фотографию?

Я

Да. Нет. Не я.

КЕННЕТ ЭШЛИ

Горничная?

Я

Горничная.

КЕННЕТ ЭШЛИ (роется в портмоне)

Я польщен. Вот, держите, нашел одну. Надеюсь, мисс Глэдис не рассердится, что снимок старый, я тогда еще не играл Сесила Грэхема. И там я без усов…

Я чуть не сказала мистеру Эшли, что вообще-то мне не нравятся усы, но ему как раз усы идут, и я бы не хотела, чтобы он их сбривал даже после того, как перестанет играть роль Сесила Грэхема, но вовремя спохватилась, что такая просьба окажется… как бы точнее выразиться? Неуместной. Всю дальнейшую беседу я была сама не своя. Мистер Эшли заговорил о моем зверинце. Видимо, он спросил, как поживает кролик, потому что я стала думать про кроличьи усы. Когда мастер Питер трется о мою щеку, его усы колются, а когда мистер Эшли поцеловал мне запястье, усы совсем не кололись. Мистер Эшли был очень близко, и я почувствовала себя в опасности. Левой рукой я прикрыла правое запястье, как уязвимое место.

КЕННЕТ ЭШЛИ

Боюсь, я вам уже наскучил, мисс Тиддлер. (Слегка раздраженно.) У вас наверняка есть дела поинтереснее, чем слушать мою пустую болтовню.

Очевидно, он собирался откланяться. Ни за что не протяну ему руку на прощание, и речи быть не может, чтобы он дотронулся до моей руки губами, а уж тем более усами.

Я

Что ж, всего доброго, мистер Ус… Эшли.

КЕННЕТ ЭШЛИ (с изумленным видом)

Усэшли?

Я

Простите, я немного ус… тала. Всего доброго, мистер Эшли.

КЕННЕТ ЭШЛИ

Учитывая, что мы знакомы уже лет десять, не могли бы вы, хотя бы в безрассудном порыве, предположить, что у нас существует возможность называть друг друга по имени?

Я

Мне не свойственны подобные порывы, мистер Эшли.

КЕННЕТ ЭШЛИ

Так я и думал. Желаю вам доброго дня, мисс Тиддлер.

Когда я снова поднялась к себе, Глэдис спросила, раздобыла ли я фотографию мистера Эшли. Нет, сказала я. Немыслимо, чтобы Глэдис выставляла эту карточку напоказ перед всеми лондонскими чистильщиками ботинок. А чтобы она не узнала об обмане, я решила на всякий случай всегда носить фотографию с собой, а на ночь прятать под подушку.

На следующий день я взялась за работу и довольно быстро дописала текст «Мисс Тютю идет под венец». Вышло не так смешно, как я хотела изначально, но вся ирония осталась в рисунках. Поразмыслив, я все-таки решилась нарисовать жениха анфас, поглядывая на фотографию мистера Эшли. Маршалл Кинг остался доволен результатом.

МАРШАЛЛ КИНГ

Вот видите, у вас прекрасно получается рисовать людей: они выглядят как живые. Например, здесь.

Он указал на жениха.

Я

Потому что я срисовывала с натуры.

МАРШАЛЛ КИНГ (удивлен)

Кто-то вам позировал?

Я

О нет! Я взяла фотографию… друга детства.

МАРШАЛЛ КИНГ

Друга детства…

Он сложил рисунки на письменный стол и откашлялся.

МАРШАЛЛ КИНГ

Вы… вы ничего не замечаете, мисс Тиддлер?

Я

Замечаю? Где?

МАРШАЛЛ КИНГ

Хм-м-м… во мне.

Наши взгляды встретились.

Я

Усы!

Маршалл Кинг сбрил свои усы.

Я

Без усов вы так похожи на сестру Элизабет! Как две капли воды! Но… конечно, вы более мужественный…

МАРШАЛЛ КИНГ

Что, зря я это сделал?

Я

Нет-нет. Вы все сделали правильно. Если что, всегда можно их отрастить обратно… если передумаете.

Я не стала добавлять, что мне совершенно все равно, потому что мистер Кинг мог бы понять меня превратно.

МАРШАЛЛ КИНГ

У нас всегда есть право передумать. Иногда даже, я бы сказал, это необходимо… хм-м-м.

В этот момент я поняла, насколько подавленной чувствую себя в присутствии Маршалла Кинга. Может быть, все дело в закрытой двери?

МАРШАЛЛ КИНГ

Мисс Тиддлер, нам так и не представилось возможности поговорить наедине о… хм-м-м… свадьбе.

Я посмотрела на дверь. Безумно захотелось распахнуть ее – и бежать из этого дома, бежать куда глаза глядят, на любую окраину Лондона, лишь бы подальше отсюда.

Я

Обязательно ли говорить об этом сейчас?

МАРШАЛЛ КИНГ

Да, и, думаю, мы даже уже несколько опоздали с этим разговором. В день, когда я сделал вам предложение во второй раз, вы сказали, что я, возможно, в вас ошибаюсь…

Я

Так вы ошиблись?

МАРШАЛЛ КИНГ

Вы… хм-м-м… может, это вы во мне ошиблись, если я могу позволить себе подобное замечание.

Я хотела возразить, но вышел только жалобный стон: «О, мистер Кинг…»

МАРШАЛЛ КИНГ

Мне было бы приятно, если бы вы называли меня «Маршалл»… хм-м-м, мисс Черити. Я бы хотел сохранить наши добрые отношения. Я испытываю к вам особое уважение, восхищение и особое… чувство.

Я во второй раз услышала, как его голос сорвался. Маршалл Кинг догадался, что я не люблю его – и не полюблю никогда.

И потому вернул мне свободу.

Я

Маршалл!

Мы оба готовы были расплакаться.

Я

Я так люблю вашу семью, они будут так разочарованы! Простите, Маршалл, я не создана для брака. Всегда это подозревала.

МАРШАЛЛ

Ваш талант не уступает вашей силе воли, Черити. Рядом с вами я так остро ощущаю собственные малодушие и ограниченность.

Маршалл говорил, опустив голову, теребя в руках рисунки. Я испытывала одновременно боль и благодарность. А еще – огромное облегчение.

МАРШАЛЛ

Тот, кого вы полюбите, будет любить вас такой, какая вы есть, Черити… и так, как вы того заслуживаете.

29

Вслед за облегчением пришло чувство вины. Я не решалась появиться у Кингов, мне было стыдно показаться на глаза даже Шмалям, ведь я так опрометчиво рассказала им о свадьбе. Я готова была сбежать из Лондона прямо сейчас, в июне, но в этом году владельцы Дингли-Белл сдавали дом только с июля. Городская жара внезапно стала нестерпимой, от грязных вод Темзы расползалось зловоние. Я было совсем слегла, но тут кузина, леди Лидия Хоуитт, великодушно пригласила меня погостить в замок Таунтон, что в Девоншире. Она даже позволила взять с собой мастера Питера, Петруччо, мадемуазель Дезире, жабу Зака, ежика Тима Тикета и, разумеется, несчастную Куки, всегда преданно ждущую меня под дверью, куда бы я ни отлучалась. Как я рассказывала кузине и сэру Хоуитту в день приезда, каждое животное обладает собственным неповторимым характером. Например, Тим Тикет – самый робкий из известных мне ежей: он все время лежит, зарывшись в листья и свернувшись клубком. А вот утка Куки – печальная и сентиментальная; стоит мне только повернуться к двери, как взгляд ее наполняется грустью. Рассуждения о звериной психологии произвели такое впечатление на кузину, что она не сводила с меня удивленных глаз, словно за мной маячил призрак отца Гамлета. Провинциальный Девоншир, а возможно, и присутствие мужа нагоняли на нее тоску. Сэр Хоуитт, как я и предполагала, оказался славным малым, пусть и не слишком образованным. Зато он готов был часами рассказывать об охоте на лис, пользе яблочного сидра и прелестных девонских буренках. Моя утка, ходившая за мной по пятам, как преданный пес, и сидевшая у меня в ногах во время обеда, смешила сэра Хоуитта до слез. «Замечательно! – восклицал он. – Замечательно!»

СЭР ХОУИТТ

Вы рано просыпаетесь, мисс Тиддлер? Леди Хоуитт спит до полудня.

ЛЕДИ ХОУИТТ (томно)

До полудня совершенно нечем заняться… Как, впрочем, и после полудня.

Я объявила, что привыкла вставать в шесть утра, сэр Хоуитт воскликнул: «Замечательно!» И предложил мне прокатиться на лошади по имению.

Я

Но я не такая бесстрашная, как кузина.

ЛЕДИ ХОУИТТ

Я больше не езжу верхом. Доктор не велит.

Никто ни о чем не говорил прямо, но кузина явно находилась в преддверии некоего счастливого события. Во всяком случае, ему полагалось быть таковым.

На следующий день сэр Хоуитт показал мне свои фермы, пруд с форелью, фруктовые сады и холмистые пастбища. За ними начинались дикие пустоши Дартмура, щетинившиеся таинственными кругами каменных монолитов. При виде их сэр Хоуитт, хоть он и не боялся суеверий и тайн природы, развернул лошадь, и мы поехали прочь.

Когда мы вернулись в Таунтон, дом еще только начинал оживать. Приехали гости – друзья сэра Хоуитта, чистопородные джентльмены, разделявшие его страсть к псовой охоте, здоровяки с красными, обветренными на свежем воздухе лицами. Они легко нашли общий язык с моей уткой, а вот от леди Хоуитт старались держаться подальше; впрочем, она и сама не обращала на них никакого внимания. В холле я неожиданно столкнулась с тетушкой Дженет, увешанной пакетами и шляпными картонками. Она тоже приехала погостить и собиралась провести все лето с «дорогой малышкой».