Время Пасьянсов - Александр Грог

   Поплаваешь - поверишь в бога, что здесь закопан!

   Но, если верить всему, что говорит ... - мозги набекрень станут.

   Богов, мол, что вшей на собаке! Да и сами вши - те же самые боги для более мелких существ, как и для собаки бог - ее хозяин. Но она не осознает это в полную меру разума, ведь как только начнет сие осознавать, так и сомневаться в этом... и тотчас перестанет быть собакой. Ты не смотри, что готова была кусить руку бога, когда тот намеривался вырвать у нее кость - законную добычу - ибо мысли ее в тот момент лишь о кости. Не об том это. Вот и люди - те же собаки - забывают долю бога, когда приходит время делить, то, что добыто, и мысли их только о свой части добычи...

   Много еще что говорил ... - всего не упомнишь. Да, и незачем! Шалый в своей жизни повидал много говорливых, но пользы от них не было никакого.

   Шалый-Шатун-Неробеев плавал, пока не посинели губы, и тело покрылось крупными мурашками, плавал и размышлял о времени, когда все еще было НОРМАЛЬНЫМ - нормальным, хотя бы ... для него.

   Когда все было нормальным, Шалый сидел в клетке.

   Рок!

   ГЛЮКОЛОВ

   Смотрю на нее, а она краснеет. Ясно. Потому, что голой ее видал. Она ведь там была с Шатуном! Лариска! Под туристку косила, внедрялась по старинке, по-бабьи, но надежнейшим способом. Я тут причем? Не фиг было рассказывать, да еще с подробностями такими, что во всех ракурсах рассмотреть можно. Хотя, я, конечно, не против. Надо - значит надо! Интересно только досмотреть, трахнул ее Шатун или нет? По моему разумению, должен был. Осколок-то его сзади зацепил, а спереди ничего не снес. Опять на нее посмотрел, еще внимательней. Заерзала. По виду все понял. Сразу захорошело чего-то на душе... Обязательно продолжение закажу послушать! Интересно!

   Одно знал точно, что не буду, не смогу больше, смотреть на нее прежними глазами. Невозможно это, если женщину хоть раз голой видел. После этого уже всегда ее такой будешь видеть, сквозь одежду любоваться. Я-то раньше думал, что чем старше, тем они хуже должны быть. А она вон какая! Тело - ни жиринки - как у подростка, подтянута, ловкая, не знал бы сколько ей лет... Кстати, сколько ей лет? Спросить, что ли? По виду, по глазам намного старше меня, лет этак на десять, а то и на все двенадцать. Значит, еще пара лет и все двадцать восемь ей будет. Старовата для меня. Жаль! Если бы на пять лет разницы, я бы стерпел и командовать бы больно много не дал. Мужем не покомандуешь, если он настоящий мужик. Но раз так, раз больше, то зашпыняет меня, никогда этой разницы не забудет...

   Лариса после этого сеанса с начальниками два дня спорили. Один день с одним, другой день со вторым. Раскраснелась, на меня показывала

   - А этот опять подсматривать будет?

   Я тоже покраснел, лицо в жар бросило - ну, дурные же они все, ей богу, буквально три этажа сумасшедших - как же смотреть не смотря?

   Про себя решил - обязательно буду! У меня уже две таблеточки были припасены, сэкономил, сообразил, что понадобятся. Спасибо Блин Блинычам, таблеток теперь не жалеют.

   Они про "продолжение" до хрипоты спорили - надо оно мне или не надо? Я настаивал, что надо. Про Шалого мне полный максимум знать надо.

   У меня с начальством свой разговор был - отдельный. Лариска про него не в курсе.

   - Согласно условиям игры, я должен убрать и Шатуна, ведь так?

   - Не все так просто. Мы не рассматриваем Шалого как некую мишень. И если он отдаст то, что у него есть и ему теперь совсем не нужно...

   - Угу, - говорю утвердительно, хотя не понимаю ни фига - с чего вдруг так нянчатся? Мишень, она и есть мишень.

   - Будем говорить - забрать у него то, что ему не принадлежит, хорошо?

   Ясный пень! И спрашиваю:

   - А он отдаст?

   - Скорее нет.

   - Мне спрашивать у него, когда дойдет дело? А возникнут претензии?

   - Нет. Сразу взять, по возможности устранив все претензии.

   - Угу, - опять говорю, а сам думаю: ну так какого, спрашивается, хрена мозги пудрят? Задачу усложняют?

   Опять спрашиваю:

   - Так может сначала устранить претензии, а потом забрать?

   - Можно и так, - говорят с оглядкой, - но предмет ни в коем случае не должен пострадать.

   Насчет того, пострадаю ли я, их меньше всего волнует. Тут только сообразил, кого именно они опасаются. Не хотят наши Блин Блинычи, чтобы Лариса узнала. Но я на весы свою сестренку положил, а на обратную сторону ее беспокойство повесил. Сестренка перевесила. Рисковать мне нельзя...

   Эту узловую фигуру надо замочить, потому как, ее в истории такого быть не должно. А если не должно, то в этот момент обязательно порт откроется, можно зачалить и по нему сновать туда и обратно - всякую контрабанду для поправления ихних и собственных дел.

   Ловко они придумали! Есть же на свете головастые! Хотя что-то мне говорит, что вт таком деле контрабанда - семечки тут как бы в большое не вляпаться, самих себя не переиграть. Да и не известно, когда эти игры начались, кто в них еще играет и как в этом деле далеко ушел. Вдруг тут есть высшая лига, а мы тут со своей дворовой командой, да на чужое поле...

   Я Блин Блинычей теперь сильно уважаю. За таблеточки. С ними все ясно. Чего раньше сомневался, придурок? Хорошие мужики - Блин Блинычи - свои в доску! Теперь все им рассказываю. Про джокеров, про коллекцию, про окна... У меня в то место, куда Шалого замкнуло, много окон нарублено. Сильно место занятное. Во все времена таким было. Или еще только будет таким? Съел таблеточку - окошко...

   ОКНО ПЕРВОЕ

   - Хрень какая-то...

   - Да уж...

   - Надо место менять.

   Говорили тихо.

   Семе показалось что луна, некоторое время с осуждающей гримасой наблюдавшая за мужичками, вдруг сплюнула и самостоятельно задернулась тучкой, отгородившись ею как ширмой. Видимо, у нее было собственное мнение о браконьерстве, которому она не желала быть свидетелем. А может, и не плевок упал в озеро, а приземлилась на воду утка, однако, обычного звучного маха крыльев перед тем Сема не услышал - в том готов был поклясться.

   Озеро было длинным. Похожим на кишку только что зарезанного борова. Говорили, что тянулось на 14 верст. Привирали, конечно - кто ж его замерял? Но поперек, на глаз, в самом широком месте было километра три, а в узком - Маруськином Горле - несколько сот метров. С полста островов неразборчиво, бестолково, будто рассыпанные чей-то щедрой рукой, пузырились по всей его вертлявой длине. От мелких, почти вровень с водой, что звались блошками, до статных высоких, именных, густо заросших молодыми дубками.

   Дубам не давали вырасти. Последний раз Тимофей, что сидел сейчас на корме и командовал рыбаками, самолично с Рыжим художником проползал едва ли не все окрестные острова, подбирая подходялый дубок на плахи под печь. Столичный художник строился на берегу "с видом" - как говорил - и хотел, чтобы дача у него была под старую избу, по всем по инструкциям. Тимофей не был уверен, что в старых избах было принято под печи подставлять дубовые колоды, но не перечил. Платит и ладно. Спиливал бензопилой, дубок не давался, совсем затупил цепь. Потом, привязав тяжеленный дубовые колоды к лодке в некое подобье ожерелья, полдня выгребал с ними к деревне. Колоды едва торчали из воды, скрываясь под мелкой рябью. Последнюю колоду вместе с вбитым в нее костылем утерял, верно ушла на дно, но веревка была срезана. Поневоле поверишь в водяного с ножичком... Тимофей и раньше с бани не прыгал в озеро, окатывался с ведра, а теперь и вовсе избегал в него заходить. В лодку, хоть и в резиновых сапогах, забирался только с кладок, а сходил не раньше, как кто-то нос подтянет на берег, а под руку всегда втыкал нож, чтобы мгновенно хватануть за затейливо вырезанную рукоять. Остальные знали об этой его причуде, тихонько посмеивались про себя. Художнику под печь (в дальний угол) одну из колод поставили липовую и ничего не сказали.

   Озеро звалось Язьвенным. Не по язям, которые здесь сроду не водились, а по окрестным мужикам, что с него кормились - ну сущие язвы!

   Селявные сети были пусты - все два километра - нечего было коптить и выставлять на продажу в магазин, который в прошлом году срубили сообща. Только в самом конце залетела дурная рыбеха.

   - Тьфу, пропасть, - сплюнул тот, что сидел на веслах. - Совсем темно. Давай свет, уключье выскочило.

   - Патруль, - обронил Тимофей значимо.

   Все знали, что сегодня на больших озерах с Великих Лук должен быть рыбнадзор. Племяш просветил. Сначала должны были на озеро Ашо наведаться, потом в Верята, а уж затем, к ночи - когда самое время сети проверять - на Язьвенное озеро. С районным Пустошинским рыбнадзором было не в пример проще, там в инспекторах его свояк ходил, всегда предупреждал о рейдах, да и знал, где сестриного мужа сети стоят - в тех местах с моторки никогда не тралили, не искали. А вот Великолукские могли запросто снять - выкупай потом, договаривайся!