Перегрузка - Артур Хейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За одну или две секунды, пока Ним наблюдал за происходящим, рабочий соскользнул с решетки. Сначала ему удалось ухватиться за ее край, но потом он опять соскользнул и упал на конвейер внизу. Ним увидел, что у человека открыт рот – он кричал, но его голос поглотил шум. Он тяжело упал и явно получил травму. Конвейер уже тащил тело наверх, все ближе к тому месту, где дробилка, заключенная в металлический короб, должна была разрезать его на куски.
Кругом никого не было. Никто, кроме Нима, не видел, что случилось. Он успел крикнуть: “Остановите конвейер!” – и кинулся вперед.
Когда Ним нырнул между Фестоном и Фолджером и бросился бежать, они резко повернулись, не понимая, в чем дело. Когда им стало ясно, что происходит, они побежали вслед за Нимом. К этому моменту он уже далеко опередил их.
Лента конвейера в одном месте проходила в нескольких футах от перехода и поднималась вверх. Влезать на нее было неудобно. Ним рискнул и прыгнул. Когда он неловко приземлился на движущейся ленте, упав на руки и колени, острый край угольной глыбы поранил его левую руку. Он не обратил на это внимания и принялся карабкаться вперед и вверх по кускам угля, сдвигавшимся у него под ногами, все ближе к рабочему, оглушенному ударом, который слабо шевелился выше на конвейере. Теперь он был меньше чем в трех футах от ужасного механизма и продолжал к нему приближаться.
Все дальнейшее случилось так быстро, что отдельные действия слились в одно.
Ним добрался до рабочего и схватил его за одежду, пытаясь стащить назад. Сначала ему это удалось, затем он услышал треск рвущейся одежды и почувствовал, что что-то не пускает его вперед. Каким-то образом одежда рабочего зацепилась за ленту конвейера. Ним дергал и тянул снова и снова, но безрезультатно. Лязгающий агрегат был теперь совсем близко. Ним отчаянно пытался сдвинуть человека с места, понимая, что это – последний шанс спасти его. Ничего не получалось. Правая рука рабочего, которая была вытянута вперед, оказалась внутри дробилки. Кость хрустнула с ужасным звуком, хлынула кровь. Конвейер неумолимо полз вперед. К своему неописуемому ужасу, Ним почувствовал, что и его собственная одежда застряла. Было слишком поздно спастись даже самому.
В этот момент конвейер остановился.
После небольшой задержки лента двинулась в обратном направлении и медленно отнесла Нима туда, где он на нее забрался, и снова остановилась.
Как потом выяснилось, под конвейером Фолджер бросился прямо к контрольному устройству, изо всех сил нажал на красную кнопку “стоп”, а затем заставил конвейер двинуться обратно.
Десятки рук помогли Ниму вернуться на переход. Крики и топот становились все громче по мере того, как все больше народу прибегало на место происшествия. С конвейера сняли стонущего раненого – он был в полубессознательном состоянии и истекал кровью. Где-то внизу зазвучал аварийный сигнал. Фолджер опустился на колени перед пострадавшим, отстегнул свой ремень и сделал из него жгут. Фестон Джоунз еще раньше открыл металлический ящик и теперь звонил по телефону и отдавал приказания. Ним услышал, как он сказал:
– Пришлите “скорую помощь”, быстро!
Глава 11
– Может быть, я и не такой чертов герой, как ты, – весело объявил Фестон, – но в этом городе у меня все-таки есть кое-какие связи. – Он говорил по телефону в соседней комнате и только что вернулся в гостиную к Ниму. Ним был в одолженном у хозяина купальном халате, левая рука – забинтована, в правой – стакан виски с содовой. Фестон продолжал:
– Твой костюм чистят по особому заказу – это было не так-то просто устроить в субботу, скажу я тебе. Его доставят сюда позже.
– Спасибо.
Вслед за Фестоном вошла его жена Урсула со своей младшей сестрой Дафной, которая приехала в гости из Англии вместе с маленьким сыном. Ним уже заметил, до чего они были похожи. Ни одну нельзя было назвать хорошенькой в общепринятом смысле: обе – рослые, с широкой костью, лица высоколобые с крупным ртом, чуть великоватым, чтобы быть красивым. Но у сестер был веселый характер. И они по-своему были очень привлекательны. Ним познакомился с Дафной полчаса назад, и она ему сразу же понравилась.
– Есть еще новости, – сообщил Фестон Ниму. – Парень, которому ты спас жизнь, сохранит руку. Хирурги говорят, что смогут срастить ее, и хотя она не станет настолько сильной, чтобы он мог работать на угольной станции, он, по крайней мере, обнимет свою жену и троих малышей. Да, его жена просила передать тебе, что они с детьми пойдут сегодня в церковь и поставят свечки своему святому за Нимрода Голдмана, эсквайра. Я передаю тебе это на случай, если ты веришь в такие вещи.
– Ох, погоди минутку, Фее, – сказала Урсула, – ты меня растрогал до слез.
– По правде сказать, – признался ее муж, – у меня тоже слезы на глазах.
Ним возразил, и уже не в первый раз:
– Я ничего особенного не сделал, если вообще мне удалось что-нибудь сделать. Это твой Фолджер остановил конвейер и…
– Слушай, – сказал Фестон, – ты раньше всех увидел, что случилось, ты действовал быстро, и та пара футов, на которые ты оттащил парня назад, решила дело. Кроме того, миру нужны герои. Зачем бороться с этим?
После драматических минут, в течение которых столько всего случилось на верхнем переходе, события развивались стремительно. Пострадавшему рабочему, имени которого Ним до сих пор не знал, оказали квалифицированную первую помощь; затем его осторожно уложили на носилки, которые принесли двое прибежавших на переход работников станции. Через несколько минут после того, как Фестон вызвал по телефону “скорую помощь”, они услышали слабый звук сирены, доносящийся из центра Денвера, и увидели стремительно приближающуюся красную мигалку – машина была еще в нескольких милях, но с такой высоты видно было все.
К тому времени, когда “скорая помощь” подъехала к станции Чероки, носилки уже спустили вниз на грузовом лифте и раненого тут же увезли в больницу. Сначала боялись, что из-за сильного кровотечения и глубокого шока он умрет, поэтому все обрадовались последним новостям.
Только после того, как было сделано все необходимое для тяжелораненого и “скорая помощь” уехала, осмотрели руку Нима. На ладони у основания большого пальца оказался глубокий порез. Фестон отвез Нима в травмпункт ближайшей пригородной больницы, и ему наложили несколько швов.
Лицо, руки и одежда Нима были черны от угольной пыли, и из больницы Фестон отвез его к себе домой. Там Ним сбросил костюм – единственный, который он взял с собой, – и погрузился в горячую ванну. Потом, облаченного в халат Фестона, его представили Дафне. Она умело наложила на его руку новую повязку. Ним узнал, что Дафна – квалифицированная медсестра и с недавнего времени в разводе. Именно поэтому она приехала в гости к своей сестре – “удрать подальше от всего этого”.
Урсула вытерла глаза кончиком платка, а потом сказала:
– Ну, теперь, когда мы знаем, что все кончилось хорошо, мы все можем порадоваться. – Она подошла к Ниму с другого конца комнаты, обняла и поцеловала его. – Вот, это вместо свечки.
– Эй, – сказала Дафна, – это всем можно? Ним ухмыльнулся:
– Еще бы!
Она тут же поцеловала его. У нее были полные теплые губы; ему было приятно их мимолетное влажное прикосновение. Дафна объявила:
– Это за то, что ты настоящий герой, нравится тебе это или нет.
– Ну, тогда нравится, – сказал Ним.
– Чего нам всем не хватает, – сказала Урсула, – так это выпить как следует. – Она спросила мужа; – Фее, что мы собираемся делать сегодня вечером?
Он просиял:
– Я рад, что ты спросила. Мы отправляемся ужинать и танцевать. Со свойственной мне гениальной предусмотрительностью я заказал столик на четверых в зале Сан-Марко в “Браун-пэлэс”.
– Звучит грандиозно, – сказала Дафна. – Мы можем найти кого-нибудь, кто посидел бы с Кейтом?
– Не волнуйся, – успокоила ее Урсула. – Я все устрою.
– А я поеду танцевать, даже если мне не вернут костюм, – заявил Ним.
***Музыка, исполнявшаяся небольшим, но очень хорошим эстрадным оркестром, вино и прекрасный ужин помогли им расслабиться. Костюм Нима все-таки принесли, он не стал хуже, после того как побывал в пыли угольного конвейера. В тот же самый момент появились репортер и фотограф из “Денвер пост” – они хотели взять у Нима интервью и сфотографировать его. Он неохотно, но согласился.
Несколько минут спустя Ним и Дафна с трудом втиснулись на заднее сиденье “пинто” Фестона. Дафна пожала его руку и прошептала:
– Ты очень хороший. Мне нравится, как ты поступаешь, как ты держишься и то, что ты скромен.
Не зная, что ответить, он взял ее за руку и надолго задержал в своей. Хотелось бы ему знать, что еще произойдет сегодня вечером.
После обеда Ним и Дафна несколько раз танцевали друг с другом, с каждым разом их близость все увеличивалась, и Дафна явно ничего не имела против.