Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

Внутри заведение оказалось еще лучше, чем снаружи. Насквозь пропитанное вкусными запахами, освещаемое бездымными факелами, оно вызвало в нас, голодных, желание немедленно ознакомиться с кулинарным талантом местного повара. Да и зала была забита посетителями - верный признак отличной кормежки. Пока мы вертели головами да поводили носами, к нам подошла полная миловидная женщина. Окинула наметанным взглядом, заметила "сибирскую" одежку, и повела наверх по винтовой лестнице - в номера. Нам повезло - аккурат сегодня уехал купец, освободил две комнаты.

Мы поблагодарили хозяйку, кинули багаж, и, довольные фактом наличия ночлега, спустились ужинать на первый этаж. А там уж и стол был готов к нашему появлению.

Парни заказали по огромной кружке пива для себя, большущую чашку чая для меня, миску молочной лапши для домового (свежего молока не осталось), и сели изучать меню в приятной расслабляющей атмосфере. Полистав опись предлагаемых кулинарных шедевров, они заказали по порции "печеночек от бабки Лукерьи" и дополнительной пол-литре пива на брата. Я обошлась жареной картошкой с грибами и еще одной кружкой чая.

А вокруг шумели посетители. Кто-то кого-то спьяну уважал, кто-то хвастался охотничьими удачами (самого бы его на рогатину, злодея!), кто-то разглагольствовал о политике. В ожидании заказа я прислушалась к жаркому спору двух мужиков за соседним столом. Один из них был явно склонялся к христианству, второй же держался традиционного язычества.

– Что за странный у тебя бог, - говорил тот, что сидел спиной. - Вроде как милосердный без меры. Но только к тем, кто щеки под удары подставляет. Кому такое милосердие надобно?

Я прислушалась.

Поначалу ответы христианина особой оригинальностью не отличались, все это я уже так или иначе слышала-читала: про вечное блаженство и муки адовы, про стада овец и всезнающих пастырей, про второе пришествие и спасение истинно верующих, и прочие страшилки. О! А вот что-то новенькое: про некую загадочную дверь, ведущую в чистилище с "на редкость дурным воздухом", адовый предбанник, не иначе.

"Ничего себе, у них тут шестое доказательство существования бога!" - возмущенно подумала я. - "Да это же фальсификация чистой воды!"

– А то еще вишь как бывает, - напустил на себя таинственности христианин. - Подует ветер, и откроется дверь в самый ад…

Я бы и дальше послушала откровение приверженца христова, но мне принесли огромную тарелку золотой картошки. Грибы также имели место (и немаленькое!) быть на тарелке. Все это было таким вкусным, а я - такой голодной, что я забыла на время про мужичков с их религиозным спором. А когда снова вспомнила про них, то прочувствовала на себе закон мирового зловредства вещей во всей красе - их след уже простыл, а стол был занят новыми посетителями. Они уже кружки с пивом ополовинить успели.

А жаль. Такая познавательная была беседа…

Наконец мы наелись, расплатились за стол и ночлег, и отправились наверх, по комнатам распределяться. Двое надвое, по идее, да только оказалась я в меньшинстве. Парни как-то странно на меня поглядывали, и ни один не решался составить мне копанию. Тоже мне, суккуба выискали! В общем, разозлилась я, сказала, чтобы вытаскивали одну кровать из моей комнаты, и оставили девушку в покое. Озабоченный моей безопасностью металлист немедленно воспротивился такому повороту событий. На что ему друид с талисманщиком резонно заметили, что, раз он такой заботливый, пусть сам и спит со мной в одной комнате. Я, естественно, еще больше рассвирепела: тоже мне, нашли прокаженную! Ушла в комнату, захлопнула дверь, села дуться в обществе домового: Тишка, жалостливый, за мной, униженной да оскорбленной, увязался. Достала я блокнотик с ручкой из клапана рюкзака (взяла на всякий случай, вот и пригодились!), принялась рисовать карикатуры на спутников. Злобно и абсолютно непохоже - на мне, дочери художника и рисующего искусствоведа, природа явно отдохнула.

Спустя какие-то пять минут в дверь осторожно постучали.

– Уйдите все, я тут буду одна ночевать!

– Нельзя! Неужели ты не понимаешь?

Ага, значит металлист.

– А где же ты раньше был, такой сознательный? - осведомилась я. - Мне ничья жалость не нужна, в гробу я ее видала, в белых…

– Лиса, ну прости меня, пожалуйста, я тебе незабудки принес. Коленку в кровь разодрал, пока по буеракам лазал.

Незабудки? Интересно! Что-то друга моего металлического бросает из холода в… Ну, если не в жар, то по крайней мере, в тепло, уж точно!

Странно это. Что-то ему, наверное, от меня понадобилось.

Решив так, я вздохнула, и пошла открывать.

Металлист ворвался в комнату подобно маленькому смерчу. Подозрительно огляделся. Я пожалела, что на кровати не лежит герой-любовник во всей красе. А, еще лучше, два героя-любовника.

– Держи незабудки, давай зеленку!

Я не двинулась с места. Когда скребся под дверью, так сама вежливость был, а теперь - удовлетворись чахлым букетиком, да зеленку ему, вишь принеси да подай!

– Нет зеленки, есть чудное снадобье от Жозефины, приятно пахнет гнилой морковкой.

– Давай, помогу, - укоризненно покосился на меня Тиша. - А то она явно не в себе.

Эх! Ничего-то домовой не понимал в тонкостях женской натуры.

Я обиженно шмыгнула носом, и повернулась, чтобы выйти на улицу.

– Одну не пущу, - принялся за свое металлист. - Что это с тобой? Разве можно так долго обижаться? Может, ты не тем поужинала?

Кстати, об ужине…

– Слушай! - внезапно вспомнила я про христиан, и всю обиду как ветром сдуло. - Я тут такой разговор подслушала в таверне!

– Про местные тряпки?

– Будешь вредничать, не расскажу!

– Я весь внимание, начинай.

Я рассказала про секту с ее адептом, и про загадочную дверь в "чистилище с дурным воздухом" и про дверь в ад сатанинский. Металлист хмурился, хмурился, потом громко и заливисто заржал.

– А ничего ребятки, не промах! - утирая проступившие слезы, молвил он. - Высшее духовенство РПЦ нервно курит ладан, не входя в храм. Им бы такой отдел пропаганды - миром бы правили. Забей! Так ты гулять идешь, или спать ложимся?

Гулять мне, если честно, расхотелось. Сбил мне смеющийся металлист весь противоречивый настрой. Поэтому я просто сбегала почистить зубы во двор и легла спать. С момента перехода в мир изнанки прошли сутки и целых две трети.

Проснулась я среди ночи. Что-то было не так. Не открывая глаз, прислушалась я магическому полю. Та-ак… Вот металлист не спит, тоже напряженно в темноту вслушивается. Домовой бодрствует на ковре-самолете, уши насторожил, глаза в темноту вперил.