Лоцман и Берегиня - Евгения Гордеева

— Хмара интуицию свою на двести процентов использует! — гордо заявил Рыська.

— Ага! А Баська? — съязвила я. — На двести процентов!

— Тут у него осечка вышла, — признался Рыська, — поддался эмоциям!…Но с вами у него всё чётко вышло!

— А потом вы получили искру божью, — продолжил леший, — и снова спутали Злоду карты… Откуда вы с Андреем он не знал. Отправил на ваши поиски проштрафившегося Урюпу. Единственное, что мог сказать этот олух, город, в котором вы живёте.

— Жанка проболталась. — Андрей с силой стукнул по коленке. — Грымза!

— Через створы они ходить не могут, — продолжил Дуплянский, — стража не пропустит. Кружным путём отправился, через шлёнды.

— Через что?

— Шатун, шлёнда — одно слово, блуждающий поток. Урюпа, значит, вас выслеживал, а Злод здесь пояс Велеса добыл.

— В парке за мной Урюпа гнался?

— Лембой.

— А что же он через шатун за мной не пошёл?

— Не знаю, может он их не видит, — предположил леший.

— А чего он хотел?

— Сапоги, чего же ещё, — догадался Андрей.

— А убить меня он не хотел?

— Это ему Злод запретил. Для себя удовольствие оставил. Он с такой радостью рассказывал, как ты теперь страдаешь! Что смерть Лоцмана для тебя хуже собственной.

— В этом он прав, — я ощутила знакомую дрожь, но постаралась успокоиться.

— Рыська его чуть на куски не разорвал! — Леший сокрушённо покачал головой.

— Успею ещё! — Рыська сказал это спокойно, но с такой уверенностью. Очень походило на клятву.

— Самое ужасное, было то, что Злод не говорил, где вас искать. Только собрались на ваши поиски, Ворон прилетел. Сказал, что живы вы, полканы вас нашли.

— Ворон?

— А то, как же! — догадался Андрей — Как положено — дуб огромный! На дубу Ворон.

— Не видела я вчера ни какого ворона, — дрожь улеглась и я почти успокоилась.

— Старый он, глухой совсем. Зимой в дупле отсиживается, — заступился за пернатого Рыська. — Ты его своим рё… криком разбудила. Пока он соображал… Пока ночь пережидал. В темноте совсем ничего не видит. Хорошо ещё, что сюда долететь смог… почти к полудню.

— Старый? — восхитилась я подвигом пернатого. — И сколько ему?

Если принять во внимание, сколько лет Рыське или Хмаре, то старый ворон может потянуть на…

— Триста, больше даже… — задумчиво доложил фолк, явно подсчитывая в уме истинный возраст птицы.

— Триста? — я искренне удивилась этой цифре. Она никак не вязалась с моими представлениями о прилагательном «старый» для обитателей Порубежья. — И уже старый? Что-то я не понимаю здешних возрастных критериев.

— Как люди ему отмерили… — грустно констатировал Рыська.

— Люди… Где-то я это уже слышала… Люди придумали… А! Перун…

— Варя, а зачем ты Злоду шишку в рот затолкала? — отвлекла меня от рассуждений о коварстве людской фантазии Полина.

— Шишку? — я вернулась в реальность. — А! Что бы не трепался! А как вы её вынули?

— А ни как, — махнул рукой леший. — Руки ему развязали, сам мучался. Целый час выковыривал, а потом столько же рот закрыть не мог, заклинило. Пришлось вправлять…

— Кто осмелился?

— Горыня, кто ж ещё!

Я судорожно хихикнула. Да и не я одна.

— А рана на спине? От лыжной палки?

— С жизнью совместима, не умрёт, — поставил диагноз леший, — у него ещё и отметины Лютого имеются. Здорово вы его потрепали!

— Даже не знаю, радоваться этому или… — я замолчала, уставившись в пол. Мне хотелось довести этот разговор до конца, но воспоминания доставляли мне… Ощущения были такие, будто ночная пытка всё продолжается. И я ещё иду тёмному лесу, а в душе у меня вакуум, космическая пустота.

Все в зале тоже молчали. Тишина стала звенящей. Они понимали, что вчерашние события для меня ещё слишком больны… Чья-то рука обняла меня за плечи. Краем глаза я заметила тоненький ободок на безымянном пальце. Май… Я подняла глаза и кивнула. Леший обрадовано продолжил.

— Злод появился на заставе пару дней назад. Точнее, появился пёс. Забредают к нам иногда звери. В шатуны попадают… Подкармливаем мы их, некоторых жители забирают. А этот по-деловому по Заставе бегал, искал чего-то. Вреда вроде от него не было, хоть животное крупное… — Леший сокрушённо покачал головой, — надо было его на привязь посадить! Ну, что ж тут поделаешь… Он Урюпу из заточения и выпустил. Ключи стянул… Когда узнал, что вы здесь, решил, что настал его час. Он сам собирался к Числобогу…за клепсидрой.

— Он её что, остановить собирался? — усмехнулся Май.

— Собирался, — подтвердил леший.

— А как? Числобог сказал, что это невозможно!

— Это ПОЧТИ невозможно, — уточнил Дуплянский.

— И каков процент «почти»?

— Маленький…но есть.

— И что бы это ему дало?

— Возможность собрать все атрибуты, которые ему необходимы.

— А потом что?

— Сила бога…

— Я всё равно не понимаю! — Андрей задумчиво потёр свежие шрамы на шее. — Не понимаю…

— Мы сами не знаем, что он задумал… Но последствия были бы ужасные!

— Да уж, кофель — нагель! — выругался, молчавший до сих пор Боцман. — Аврал был бы полный!

— А теперь что с ними будет? Кстати, а с Урюпой что? Лютый его не придушил?

— Урюпа? Да что ему будет! Морда поцарапана, синяки…испуг, правда, сильный… Заикаться стал. — Невесело сообщил Рыська.

— Судить их будем, — добавил леший. — Злода силы лишат и в шахту… лембою стирку устроим.

Я не испытала ни капельки жалости к чертям.

— А Баську…тоже они? — почему-то вдруг вспомнилось…

— Они! Василиск им нужен был…злобный! А ведь с Баськой опять ты, Варвара! — удивлённо вспомнил Рыська, — Злод про этот твой подвиг не знает!

— Сообщи ему, пусть посчитает, — посоветовал ему Май.

— Хочешь его разозлить? — поинтересовалась я.

— Я хочу его раздавить! — Май сжал кулаки.

— Запишись в очередь! — Рыська жестом изобразил своё первенство в расправе с чёртом.

— Если вы хотите его раздавить — уничтожить, — леший хитро улыбнулся, — покажите ему живого Лоцмана!

— Точно! — воскликнул Рыська. — Он же сейчас победу празднует, а тут такой облом! Андрей, пойдём! Навестим узника.

Парни решительно поднялись и направились к выходу.

— Стойте! Я с вами! — бросилась я следом.

— Ну, как без тебя! — буркнул муж.

Они с такой скоростью шли по коридору, что мне пришлось бежать за ними в припряжку. И куда так торопятся? Морду этому гаду всё равно набить не удастся, а получить моральное удовлетворение…

— Стойте! — еле успела остановить их перед последним, как оказалось, поворотом.