Письмо от русалки - Камилла Лэкберг

— В котором часу ты вышел из дома? — спросил Мартин, доставая блокнот.

— Без четверти семь, — ответил Кеннет, и Мартин без колебаний записал это. У него сложилось впечатление, что если Кеннет сказал, что было без четверти семь, то именно столько и было. С точностью до секунды.

— Ты всегда бегаешь по утрам в одно и то же время? — спросил Йоста, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди.

— Да, плюс-минус десять минут.

— Ты не собирался… учитывая, что… — Мартин беспомощно заморгал.

— Ты не собирался отказаться от пробежки, учитывая, что вчера умерла твоя жена? — сказал за него Йоста. В его голосе не звучало ни обвинения, ни враждебности.

Кеннет ответил не сразу. Сглотнув, он тихо проговорил:

— Если я когда-нибудь остро нуждался в пробежке, так это сегодня.

— Понимаю, — кивнул Йоста. — Ты всегда бегаешь по одному и тому же маршруту?

— Да, только в выходные иногда пробегаю два круга. Я человек привычки. Не люблю неожиданностей, приключений или изменений.

Он замолчал. Йоста и Мартин догадались, о чем он подумал, и тоже молчали.

Кеннет закашлялся и отвернулся, чтобы они не видели, как его глаза наполнились слезами. Кашлянул еще раз, чтобы заставить голос повиноваться.

— Как я уже сказал, я человек привычки. И совершаю пробежки этим маршрутом уже более десяти лет.

— Подозреваю, что об этом знают многие, — произнес Мартин, подняв глаза от блокнота, в котором он написал «10 лет», обведя эти слова в кружок.

— У меня никогда не было оснований делать из этого тайну, — ответил Кеннет и улыбнулся, но улыбка тут же погасла.

— Ты никого не встретил сегодня утром на дорожке? — спросил Йоста.

— Нет, там не было ни души. Я редко кого-нибудь встречаю. Иногда кто-то выгуливает собаку или вывозит на прогулку проснувшегося рано малыша. Но это скорее исключение. Обычно на дорожке нет никого, кроме меня. И сегодня тоже.

— А ты не заметил машины, припаркованной неподалеку? — спросил Мартин и поймал одобрительный взгляд Йосты.

Кеннет задумался.

— Нет, по-моему, нет. Впрочем, я не могу поклясться, что не видел никаких машин. Естественно, какая-то машина могла и стоять, а я мог не обратить внимания… Хотя нет — будь там машина, я бы ее заметил.

— Стало быть, ничего особенного? — упорствовал Йоста.

— Нет, все было так же, как и во все остальные дни. Кроме…

Последнее слово повисло в воздухе, слезы снова потекли из глаз Кеннета.

Мартин устыдился того, что его так смутила эта сцена. Он чувствовал себя нелепо и не знал, что делать, но тут Йоста спокойно протянул руку к тумбочке, взял салфетку и осторожно вытер щеки Кеннета. Затем снова положил салфетку на место.

— Вы что-нибудь выяснили? — чуть слышно прошептал Кеннет. — О Лисбет?

— Нет, пока прошло слишком мало времени, — ответил Мартин. — Судмедэксперт дает свое заключение не сразу.

— Ее убила Она.

Человек, лежавший в постели, сгорбился и съежился, уставившись в одну точку.

— Прости, что ты сказал? — переспросил Йоста и наклонился к нему. — Кто такая «она»? Ты знаешь, кто так поступил с тобой и твоей женой?

Мартин почувствовал, как Йоста задержал дыхание, и понял, что сам невольно сделал то же самое.

В глазах Кеннета промелькнуло непонятное выражение.

— Понятия не имею, — решительно ответил он.

— Ты сказал «она»! — не сдавался Йоста.

Кеннет отвел взгляд.

— Мне показалось, что письма написаны женским почерком. Так что я предположил, что это она.

— Хм, — произнес Йоста, явно давая понять Кеннету, что не верит его словам. — По каким-то причинам именно вы четверо оказались на линии огня: Магнус, Кристиан, Эрик и ты. Похоже, вы с кем-то что-то не поделили. И вы все — ну, кроме Магнуса — утверждаете, что понятия не имеете, кто и почему вас преследует. Однако за всеми этими действиями прослеживается жгучая ненависть, и что-то должно было ее вызвать. Мне трудно представить себе, что вы действительно ничего не знаете, что у вас нет, по крайней мере, хоть какой-то версии.

Он наклонился ближе к Кеннету.

— Это душевно больной человек, — произнес Кеннет. — Другого объяснения я не вижу.

Он отвернулся и сжал губы.

Мартин и Йоста переглянулись. Оба понимали, что ничего от него больше не добьются. Во всяком случае, в этот раз.

Эрика сидела, держа в руках телефон. Патрик только что позвонил и сообщил, что вернется поздно. Он вкратце изложил ей ход событий, и она едва могла поверить своим ушам. Неизвестный добрался до детей Кристиана! И до Кеннета! Веревка поперек беговой тропы — просто, но гениально.

Мозг тут же заработал с удвоенной силой. Должен быть способ ускорить следствие. По голосу Патрика она поняла, что он в сильном стрессе — и неудивительно. События следовали одно за другим, а полиция ни на шаг не приблизилась к разгадке.

Эрика задумчиво взвесила телефон на ладони. Патрик придет в ярость, если она вмешается в это дело. Но она привыкла собирать материалы и вести журналистское расследование для своих книг. Правда, речь обычно шла об уже закрытых делах, но неоконченное расследование вряд ли сильно отличается. И самое главное — просто бродить по дому и ждать было так невыносимо скучно! Ее буквально трясло от желания сделать что-нибудь полезное.

Кроме того, она наделена интуицией, которая не раз вела ее по верному следу. И сейчас подсказывала ей, что ключи к разгадке — у Кристиана. Многое говорило в пользу этой идеи: он первый из всех стал получать письма, он явно скрывал свое прошлое и сильно нервничал. Маленькие, но важные детали. С того их разговора в рыбацкой лачуге Эрику не покидало ощущение, что Кристиан что-то знает, но упорно скрывает.

Быстро, чтобы не передумать, Эрика натянула на себя верхнюю одежду. По дороге она позвонит Анне и спросит, готова ли та забрать из садика Майю. Сама Эрика вернется домой вечером, но не успеет за Майей в садик. Поездка до Гётеборга занимает полтора часа в один конец — немало усилий ради одной случайной идеи. Но даже если ей не удастся ничего обнаружить, она сможет, во всяком случае, навестить их с Анной недавно обретенного единоутробного брата Йорана.

Мысль о том, что у них есть старший брат, еще не до конца отложилась в голове. Обе они были потрясены, когда выяснилось, что их мать родила во время Второй мировой войны сына, которого отдала на воспитание. Драматические события прошедшего лета все же принесли с собой нечто положительное — и с тех пор они с Анной очень подружились с Йораном. Эрика знала, что для него и той матери, которая его воспитала, она всегда желанная гостья.

Анна сразу же согласилась забрать Майю, которую дети Анны и Дана обожали сверх меры. Вне всяких сомнений, она вернется домой, уставшая от игр и перекормленная конфетами.

Затем Эрика приступила к делу. Ее работа по написанию книг об истинных убийствах — а ее книги пользовались большим спросом — дала ей большой опыт в сборе информации. Она сожалела только, что у нее нет личного идентификационного номера Кристиана — это сэкономило бы ей массу времени. Однако ей пришлось довольствоваться его фамилией и тем фактом, о котором однажды упомянула Санна — что Кристиан жил в Гётеборге, когда они познакомились. Слова Мей, коллеги Кристиана по библиотеке, о том, что он жил в Трольхэттан, тоже застряли в сознании, но она решила, что начать все же следует с Гётеборга. Там он жил до того, как переселиться в Фьельбаку, и с этого места она должна начать. Потом, если понадобится, она доберется до более давних событий. В том, что разгадка кроется в прошлом Кристиана, она ни на секунду не сомневалась.

После четырех телефонных звонков у Эрики уже было что-то — адрес, по которому проживал Кристиан до того, как переехал к Санне. Остановившись на заправке перед самым въездом в Гётеборг, она купила карту города, одновременно воспользовавшись случаем сходить в туалет и размять онемевшие ноги. Вести машину, втиснув между собой и рулем двух младенцев, оказалось на редкость неудобно — и спина, и ноги затекли и онемели.

Как раз в тот момент, когда Эрика снова уселась на водительское сиденье, зазвонил телефон. Держа на весу бумажный стаканчик с кофе, она вытащила телефон, чтобы взглянуть на дисплей. Патрик. Лучше предоставить это дело автоответчику. Эрика все объяснит потом. Особенно если ей удастся добыть что-то, что поможет им продвинуться в расследовании. В этом случае она, вероятно, сможет хотя бы частично избежать упреков, которые, как она понимала, ее неминуемо ждут.

Бросив последний взгляд на карту, Эрика завела мотор и снова выехала на скоростную трассу. Семь лет прошло с тех пор, как Кристиан покинул дом, куда она теперь направлялась. Она вдруг засомневалась. Каковы шансы, что там сохранились следы Кристиана? Люди часто переезжают, ничего после себя не оставляя.