Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма) - Иеромонах Прокопий (Пащенко)

разрыв, если заключённые уходили в грёзы. Об этом же свидетельствует и Виктор Франкл. Например, очень большую популярность в лагере приобретали слухи об окончании войны. Вроде на определённом отрезке они поддерживали человека, как это показано в фильме «Ложь во благо», но в реальности подобная иллюзия могла приводить к катастрофическим последствиям. Человек настраивался на скорое окончание войны, но война продолжалась, и в таком случае нарушалась его способность адаптироваться к дальнейшей ситуации. Так, по истечении каждого объявленного срока конца войны по лагерю прокатывалась волна самоубийств, у людей пропадало желание бороться дальше. Поэтому вариант иллюзорного мира был не для выживания. «Слухи, — писал Беттельхейм, — придумывались для облегчения жизни, но в действительности они снижали человеческую способность правильно оценивать ситуацию. В сущности, это было проявлением общей тенденции к отрицанию реальности лагерного мира»[200].

Коварство такого подхода заключалось в том, что это был ещё один способ не смотреть вокруг, не замечать реальности. Эта стратегия заключённых совпадала со стратегией, которую навязывала СС, стремясь подавить в человеке способность сопротивляться. Это был принцип «не смотри вокруг». Любой взгляд в сторону, даже на страдание другого, попытка ему помочь жестоко карались. И человек, чтобы выжить, выбирал свою тактику, но на поверку она совпадала с тем, что ему прививалось извне. Противоречивая природа мечтаний и грёз заменяла заключённым точную оценку действительности, заставляла сделать шаг к детскому поведению: человек либо не замечал реальности, либо перекладывал ответственность за совершённое на другого. Задача СС и состояла в том, чтобы привести людей к регрессии, сделать из них детей (в плохом смысле этого слова), способных предавать друг друга, отбирать еду, грызться и при этом не чувствовать никаких укоров совести. Бруно описывал разные попытки взрослой личности сопротивляться процессу деградации. Кто-то старался восстановить школьные знания, вспоминал когда-то выученное наизусть, начинал повторять имена германских императоров, римских пап, даты их правления и подобные вещи из школьных знаний. Какой же вывод Бруно делает как психиатр? По его мнению, эти попытки приближали людей к детскому возрасту, к механическим, а не творческим действиям, пробуждающим личное начало.

Часто заключённые могли извлечь из памяти сведения, не имеющие никакого значения в данный момент, но были не в состоянии вспомнить крайне нужные факты, адекватно оценить ситуацию и в ответственный момент принять правильное решение. Казалось, даже собственный ум не мог им помочь. В памяти сохранилось только то, что когда-то велено было выучить, а не то, что люди хотели сохранить сами. Иными словами, заключённые пытались через интеллектуальную деятельность спастись, но их стратегия была проигрышна, потому что наслаивалась на внешнюю стратегию СС, принуждающую человека забыть всё личное и помнить только то, что навязывается извне.

Ядро личности и опыт духовной жизни

Вывод, к которому мы приходим, следующий. Интеллектуальная деятельность может помочь человеку только тогда, когда она глубоко связана с ядром его личности. Это происходит, если он стремится постигнуть какую-то важную тему, чтобы сделать жизнь другого лучше. Иными словами, речь идёт о деятельности, глубоко связанной с евангельским мировоззрением. Если же наука механистическая и сопряжена только с процессом запоминания, она точно так же человека роботизирует. Исследовательская работа, которой занимались в лагерях, максимально приближала к возможности сохранения личности, потому что в ней всегда присутствовал элемент неопределённости, необходимости вести разработки, изучать, продвигаться вперёд.

Есть масса фильмов и романов-антиутопий, помимо нередко цитируемого романа Джорджа Оруэлла «1984». Такие современные фильмы, как «Обливион», «Эквилибриум», «Равные», «THX», иллюстрируют важную идею: чтобы сформировать условный рефлекс, необходимо в человеке подавить любую способность эмоционально реагировать на что бы то ни было. Например, обезличить отношения между мужчиной и женщиной, имеющими взаимный интерес. В практике концлагерей отношения между лицами противоположного пола были под запретом и карались расстрелом. Подобное, кстати, происходит и сейчас, только уже с помощью сетевых технологий. У мужчин и женщин настолько истощилась личная харизма, что уже не хватает сил на любовь. Огромное количество людей движется в эгоистическом ключе и в браке сходится по привычке, поэтому в некоторых областях мира до 90 % браков распадается. Многие люди близки к этому состоянию отчуждённости друг от друга.

В фильме «Обливион» (2013) поднимается и тема интеллектуальной деятельности, хотя сюжет его игровой. Память главного героя (в исполнении Тома Круза) была стёрта, чтобы предотвратить утечку важной информации, что привело к деформации его личности, которую мы как раз и обсуждаем. Его миссия — ремонт дронов, убивающих людей, но он пребывает в полной убеждённости, что они (дроны) — злые инопланетяне, мешающие жить. Реальные же хозяева (инопланетный разум) — его самые лучшие друзья. В какой-то момент повстанцы подбрасывают главному герою книгу стихов, которая пробуждает в нём живые струны. Герой Тома Круза, у которого ничего в жизни, кроме дронов и инструкции по их ремонту, не было, внезапно пробуждается от пелены забвения. Цепи выстроенного мира, который держит в темнице его разум, разрываются. Он вспоминает, как делал супруге предложение ещё тогда, когда этот мир не был разрушен, и у него впервые рождается личное решение, которое позволяет ему начать выходить из создавшихся обстоятельств.

Подобных описаний можно было бы привести огромное количество. Например, один исследователь из Германии представил свой доклад о Павле Флоренском[201]. В нём был дан глубокий анализ писем отца Павла, написанных из заключения. В этой же книге я хотел бы просто дать матрицу, глядя на которую, можно было бы понять стратегию интеллектуальной деятельности и другие стратегии и направить их в верное русло.

С точки зрения священника, ещё раз повторю выводы, к которым меня привело изучение травматического опыта людей. Главной задачей человека в экстремальных условиях заключения было вырваться из регламента, который навязывался извне. Долгое нахождение в жёстко стандартизированной обстановке порождало угасание личности. Это подтверждает, к примеру, фильм Оливера Стоуна «Полуночный экспресс» (1978), в котором человек попадает в турецкую тюрьму, где быстро происходит его слом. К жизни героя фильма пробудила фотография, полученная из дома и всколыхнувшая в нём воспоминания.

У человека, который не приобрёл духовного опыта, не выстроил иную вертикаль, который не задумывался над вопросами: «Кто я?», «Для чего живу?», «Куда движется моя жизнь?» — шансов выжить крайне мало. Мы знаем, что некоторые люди в условиях внешнего давления пытаются найти выход через социальное общение. Но если у человека