Один на один с металлом - Сергей Петрович Кольцов

Ну, а дальше, сам понимаешь, что было, когда этот гад Хрущев пришел к власти. Всю нашу нелегальную агентурную сеть по всему миру на ноль помножили. Нас с Сильвией тоже в Союз отозвали. А ведь нелегалу вернуться не так уж просто. Ну, в общем, вышли мы на моей прогулочной яхте всей семьей в море и попали в сильный шторм. Яхта и перевернулась, а спастись никому не удалось. Это официальная версия для аргентинских властей.

В общем, прибыли мы через три месяца в Москву. Прихожу в большой дом на площади Дзержинского и узнаю, что меня уволили по сокращению штатов. Мне в отделе кадров говорят: «Поезжайте в Иваново, где до сорок первого работали на заводе. А я им тогда чуть ли не матом ответил, – улыбнулся Луис. – «Хрен вам, а не Иваново. Я уже и забыл, с какой стороны к станку подходить. Если я защищал Москву, служил здесь и учился, то дайте мне жилплощадь в Москве!» В итоге поругался я с кадровиками, вышел на улицу и думаю, как кормить жену и сына, которые меня ждут в гостинице. И тут встречаю одного из своих бывших преподавателей по разведывательной школе. Его тоже уволили по сокращению штатов или как сослуживца Судоплатова. Он и подсказал, куда и к кому обратиться. Как раз в это время в ресторане «Прага» подбирали контингент со знанием иностранных языков. В конце концов меня взяли администратором-переводчиком. Мой испанский и английский пришлись очень даже к месту. Месяца два, наверное, меня обучали, как встречать гостей, как провожать… Денежная, кстати, была работа, – улыбнулся Луис. – Нашим из второго главка я тоже помогал. Нужных иностранцев усаживал за нужный столик, где была записывающая аппаратура. Ну, ребята и похлопотали за меня, когда начался Карибский кризис. Обратились, к кому нужно. В общем, вызвали меня на Лубянку и предложили вернуться в разведку. Потом была командировка на Кубу, провел там три года… Помогали кубинцам с нуля свою разведку создавать. Я за это досрочно получил звание майора. Кстати, по службе приходилось с Иосифом Грегулевичем общаться. Про него-то слышал, наверное?

– Откуда. Я же говорю, что пять лет сидел, а потом безвылазно крутил баранку в степном поселке, – улыбнулся я.

– Тогда слушай. Григулевича еще в конце сорокового года отправили в Аргентину. Там он возглавил спящую диверсионную резидентуру. После начала Великой Отечественной руководство разведки НКВД поставило перед Максом задачу по срыву снабжения немцев стратегическим сырьем из стран Южной Америки. «Макс» – это у него оперативный псевдоним был, – пояснил мне Луис. – А аргентинская верхушка тогда откровенно симпатизировала рейху, тем более победа Германии над СССР казалась очень близкой. Из аргентинских портов уходили большие океанские суда с селитрой, необходимой немцам как воздух, для производства взрывчатки. Насколько я знаю, группа Макса заложила более 150 мин на суда, идущие в германские порты. На транспортах произошло большое количество пожаров, было потоплено четырнадцать судов. В их числе и два трансатлантических грузовых судна с десятью тысячами тонн селитры на борту каждого. Посчитай, сколько бы из него амматола [96] немцы произвели и сколько бы это было жизней наших бойцов на фронте. Уже к середине сорок третьего вывоз чилийской селитры через аргентинский порт Буэнос-Айрес сократился. Фашисты были вынуждены перенести часть транспортных операций в порт Монтевидео в Уругвае. Вот там и мне в сорок четвертом пришлось поработать.

– Тебе, в Южной Америке? – с удивлением спросил я.

– И мне тоже. Помнишь нашу операцию на Ладоге в октябре сорок третьего? Тебе еще за нее младшего присвоили, а я в командировку до конца зимы уехал. Официально – на Черное море… – усмехнулся Луис. – То, что наши подводные лодки с Тихого океана переходили на Северный флот через Тихий океан, а потом ремонтировались на американской военно-морской базе в зоне Панамского канала, это ты и без меня знаешь. Кроме наших подлодок в Америку через Тихий океан и транспортники постоянно ходили… А у немцев в Южной Америке, кроме всего прочего, еще и оборудованные базы для подводных лодок были. Из числа тех, кто в Атлантике пиратствовал, топя американские транспорты… А мы с янки тогда были союзниками, и весьма здравомыслящий президент Рузвельт был не против прибытия группы омсбоновцев на базу в зоне Панамского канала.

Луис помолчал пару минут, потом продолжил:

– В заливе Ла-Плата мы высаживались с подлодки. Я и еще двое ребят из РОН, тоже испанцы, вышли тогда через торпедный аппарат. Обследовали берег касательно минно-взрывных заграждений, ну и патруль из «бесшумки» сняли, из «Светы» с «брамитом». Снаружи немецкую базу охраняли уругвайцы… Совсем непугаными оказались, – усмехнулся Луис. – Лодка в это время находилась на перископной глубине, за берегом наблюдали в перископ… Мы подали сигнал фонариком, и со всплывшей подлодки на надувных шлюпках высадилась основная группа. В общем, немецкая база приказала долго жить… Когда уходили обратно, то все там заминировали. В живых тоже никто не остался, а двух важных немцев и много ценной документации прихватили с собой. Мне тогда пришлось этих немцев до Москвы охранять, – улыбнулся Луис. – Так вот, вернемся к Иосифу Ромуальдовичу. После войны он под именем Теодоро Кастро обосновался в Мексике. Там близко сошелся с представителями коста-риканской эмиграции. А те готовили у себя в стране то ли революцию, то ли государственный переворот. А Григулевич здорово им помог в подготовке своей идеологической платформы. За это они после захвата власти в стране предложили Григулевичу перебраться в Коста-Рику и занять любой пост в новом правительстве. Ну, Иосиф Ромуальдович и подобрал себе должность, – сказал Луис с широкой улыбкой на лице. – В октябре тысяча девятьсот пятьдесят первого года господин Кастро стал временным поверенным в делах Коста-Рики в Риме, а с ноября – официальным советником делегации республики на Шестой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Одновременно этот господин являлся послом Коста-Рики при Папском престоле в Ватикане. Ну и по совместительству послом Коста-Рики в Югославии.

– Вот это да! – вырвалось у меня. – Я про такое даже и не слыхивал. Особенно про папу римского. Ведь как раз в это время его окружение помогало нацистским военным преступникам с ватиканскими паспортами перебираться из Европы в Южную Америку.

– Да, было такое дело, – вздохнул Луис.

– Но, как говорится, недолго музыка играла… Ровно до пятьдесят третьего года, пока Хрущев к власти не пришел. Отозвали в Москву и, естественно, уволили из разведки, как связанного с Берией… Хорошо, что хоть в тюрьму не посадили [97], – помрачнев, добавил Луис. – Ладно, поговорим о хорошем. Тебе передавал большой привет Виктор Николаевич Леонов. Мы с ним во Вьетнаме в порту Хайфон несколько раз пересекались.

– А в каком