Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами - Олег Козинкин

«Разоблачитель» не сдается:

«Я понимаю, что вы пристрастное лицо, но не видеть, что возражавшему мне оратору лучше жевать, чем говорить, может только очень постаравшийся. Ну чего там говорилось? В общем, если — Июньский пленум ЦК виноват в репрессиях и он главнее Политбюро? Ну объясняю совсем уж для убогих: на этом Пленуме о репрессиях не было и речи. Читаем Ю.Жукова:

„На самом Пленуме не прозвучало ни слова, давшего основание для принятия документа от 2 июля (в принципе здесь бы уже можно закончить цитату, но продолжим.). Так, в докладе Яковлева можно насчитать всего несколько фраз, да и то не связанных одним периодом, о «врагах», к тому же применительно к конкретным партийным и советским работникам. Стецкий в своей речи вообще не коснулся этой проблемы, а Молотов посвятил ей всего три минуты в ходе часового выступления. Лишь двое из участвовавших в прениях, хотя и мимоходом, говорили о необходимости помнить о существовании политических противников. А.П. Гричманов: Многие работники... ничего не делают в отношении разоблачения врагов. У. Д. Исаев: На выборах мы будем сталкиваться с обстановкой непосредственной классовой борьбы. Муллы, троцкисты, всякие другие контрреволюционные элементы уже сейчас готовятся к выборам, уже сейчас ведут борьбу против нас... (РГАСПИ. Ф. 17. On. 2. Д. 616.Л. 129, 154.)".

 Одним словом, Пленум ЦК „санкции" на репрессии не давал. Закончился он в самом конце июня 1937 г. А уже 2 июля 1937 г. мы имеем постановление Политбюро о репрессиях „по лимитам", принятое к исполнению органами НКВД и местными партийными органами. Ну надо после этого пояснять, какой орган власти действительно определял внутреннюю политику? Идиотами совсем уж себя не выставляйте.

Говорят же вам: главой государства на тот момент по Конституции был Калинин, валите все на него, так и посмешнее будет.

А зная о наличии при Политбюро постоянной комиссии для подготовки и разрешения вопросов секретного характера в составе Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Ежова, мы можем определить и инициаторов этого постановления. Вот и все...»

Но и «сталинист» имеет аргументы:

«IV Июньский пленум ЦК „Этот пленум, состоявшийся 23-29 июня, до недавнего времени представлял белое пятно в истории партии. В официальном сообщении о нем значилось, что он утвердил новый избирательный закон — положение о выборах в Верховный Совет СССР и рассмотрел три узкохозяйственных вопроса: об улучшении семян зерновых культур, о введении правильных севооборотов и о мерах по улучшению работы МТС..."

Эти вопросы, как можно видеть из стенограммы пленума, действительно рассматривались на его заседаниях 27-29 июня. Однако официальная, сугубо мирная повестка дня камуфлировала основное содержание работы пленума, первым пунктом которого было обсуждение доклада Ежова о раскрытии наркомвнуделом грандиозного заговора с участием видных деятелей партии и страны (и запрос Ежова на санкции против „врагов народа").

Обсуждение „сообщения" Ежова заняло первых четыре дня работы пленума. Ежов утверждал, что последние показания, полученные его ведомством, приводят к выводу: размах заговора настолько велик, что страна стоит на пороге гражданской войны, предотвратить которую могут только органы госбезопасности... На основании этого Ежов потребовал предоставить его наркомату чрезвычайные полномочия.

В работе июньского пленума не принимали участия 46 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде. Тем не менее даже среди оставшихся участников пленума нашлись люди, которые решились выступить против „сталинского" террора.

О выступлениях этих лиц, равно как вообще о том, что происходило во время обсуждения первого пункта повестки дня, не имеется почти никаких данных. Находящиеся в бывшем Центральном партийном архиве материалы пленума содержат беспрецедентную в истории пленумов ЦК запись: „За 22-26 июня заседания пленума не стенографировались". О том, что происходило в эти трагические дни, мы можем получить представление лишь из нескольких обрывочных материалов, содержащихся в соответствующем архивном деле, и из немногочисленных мемуарных источников.

...Этим выступлениям (против линии Сталина. — О.К.) предшествовали тайные совещания, условно названные их участниками „чашками чая". В 1963 году старый большевик Темкин сообщил, что во время пребывания в одной тюремной камере с И.А. Пятницким он узнал от него: на „чашках чая" обсуждался вопрос об устранении на пленуме Сталина от руководства партией. Кто-то из собеседников сообщил Сталину о содержании этих бесед, дав тем самым ему возможность подготовить встречный контрудар, который заключался, по-видимому, прежде всего в превентивном исключении из партии большой группы членов и кандидатов в члены ЦК.

Хрущев, многократно возвращавшийся в своих мемуарах к событиям 1937-1938 годов, почти ничего не сообщал о работе этого, а также последующих пленумов ЦК, на которых было исключено две трети состава Центрального Комитета. Единственное событие, которое он не раз описывал (без упоминания о том, что оно произошло именно на июньском пленуме) — это выступление Г.Н. Каминского.

Воспоминания членов Президиума ЦК об одном фрагменте этого выступления сыграли в 1953 году важную роль в аресте Берии. Когда деятели послесталинского „коллективного руководства" приняли решение избавиться от Берии, у них, по словам Хрущева, не было прямых доказательств его преступлений, „все было основано на интуиции". Тогда-то Хрущев вспомнил о выступлении Каминского на июньском пленуме, где „каждый выступающий должен был кого-то критиковать". Эта брошенная мимоходом фраза Хрущева многое говорит об атмосфере, сложившейся на пленуме...»

 Так что получается, что никаких протоколов-стенограмм Пленума ЦК от июня 1937 года, на котором принимались большинством голосов (и это не были сторонники Сталина) решения о начале массовых репрессий в отношении возвращенных в правах бывших кулаков, попов и прочих «антисоветских элементов» не существует по одной очень важной причине. Либо они уничтожены, либо они спрятаны на самой дальней полке самого дальнего архива. На этом пленуме Сталин был против этих самых «массовых репрессий», вину за которые на него же и повесили после его смерти Хрущев и компания. По крайней мере доказать обратное нельзя, и большинства он и его сторонники на том Пленуме не имели.

Большинство на пленуме, те, кого потом Сталин уже с помощью Берии в 1938-1939 годах за эти самые репрессии к стенке и ставили и кого потом уже Хрущев оптом реабилитировал как «невинных жертв сталинской тирании», и несут ответственность за развязывание бойни 1937 года. Это то самое большинство в ЦК, которое и было настоящей властью в стране, но никак не Сталин-диктатор. Именно большинство ЦК и определяло судьбу страны, а не один-единственный «тиран Сталин», якобы имеющий «неограниченные властные полномочия». И ЦК состоял из первых секретарей областей и краев СССР, т. е. людей, имеющих всю власть на местах, в регионах.

Эту бойню «верные ленинцы» устроили потому, что на предстоящих выборах по новой сталинской Конституции (именно сталинской, а не бухаринской и радека), которые на пленуме в том числе и обсуждались, население СССР могло и должно было их прокатить. Им бы припомнили все. И расказачивание, и раскулачивание, и взорванные церкви (а по переписи населения как раз 1937 года одна треть городского населения и половина сельского назвали себя православными), и голод 1932-1933 годов с загоном в колхозы в пару недель, и подавление Тухачевским тамбовского антисоветского крестьянского восстания 1921 года газами.

Так что голосовавшие за массовые репрессии против освобожденных Сталиным и Вышинским вчерашних кулаков и попов члены ЦК в первую очередь тряслись за свои будущие места в местные и государственные органы власти, куда их могли просто не выбрать после принятия Конституции 1936 года. Также эти репрессии должны были озлобить население страны против Сталина. Ведь он к этому времени прочно занял место национального лидера, и все, что происходило в СССР, уже прочно связывалось с его именем.

Также этот пленум, на котором Сталин и его сторонники не имели большинства и на котором победили сторонники развязывания репрессий против «уголовного элемента, могущего сорвать предстоящие выборы по новой Конституции», развязал руки человеческой подлости в устранении конкурентов как на предстоящих выборах, так и в повседневной чиновничьей жизни. А поднятая волна «разоблачения врагов народа, мечтающих уничтожить советскую власть», развязала руки и обывателю, который с воодушевлением принялся уничтожать себе подобных руками себе подобных. И в этом деле очень даже преуспела как раз наша «интеллигенция», творческая и не очень. Ну а потом, стыдясь своей подлости в отношении себе подобных, этот контингент больше всех потом и вопил, что «это Сталин нас заставил писать те доносы друг на друга».