Матрешка в перьях - Дарья Донцова

– Вот только мне не весело, – протянула Жанна. – Я никому не рассказывала, что дочка лишила себя жизни, всем говорила про ДТП. Не хотела глупых разговоров, охов, ахов.

– А с кем тогда журналистка Надя сидела в кафе в супермаркете, называя собеседницу «мама Жанна»? – уцепилась я за последнюю надежду.

Златова скривила рот.

– Отличный вопрос. Но зачем ты задаешь его мне? Я понятия не имею. К сожалению, на этом свете нет людей, которые могли бы обратиться ко мне подобным образом.

– Есть же свидетельница, – пискнула я. – Она может опознать женщину из кафе.

– Чудесно, – кивнула Жанна, – я готова встретиться с ней, чтобы внести окончательную ясность. Как насчет завтра? Сегодня у меня весь день занят. Если в девять утра? Между прочим, Лампа, мое имя хоть и не очень популярное, но не уникальное. Можешь не извиняться, вижу, тебе стыдно. В другой раз, когда займешься расследованием, включай логику. Если я задумала убить Подольского, какого черта нанимала тогда водителя, чтобы симулировать наезд? Мне бы следовало внушить тебе, что Вениамин сам договорился с киллером. Разве не так?

На столе отчаянно запищал телефон, я машинально схватила его и тут же ощутила сильный тычок в бок.

– Немедленно положи! – взвизгнула Жанна. – Ненавижу, когда лапают мою трубку!

– Извини, я думала, это мой, все айфоны похожи, – пролепетала я. Увидела, что мобильник черного цвета и удивилась: – У тебя же был другой аппарат, с прикольным розовым чехлом в виде конфеты.

Златова выдохнула, потом, брезгливо морщась, двумя пальцами взяла сотовый, отключила звук, вытерла трубку о джинсы и положила в карман кофты со словами:

– Фу, теперь снова придется менять аппарат.

– Снова менять? – повторила я. – А почему ты тот, в розовеньком чехольчике, выбросила?

– Не твое дело! – огрызнулась Жанна. – Дам вам совет: Вениамин был бабник, поищите ревнивого мужа. Поговорите с бывшей женой Подольского, она постоянно ему трезвонила, жаловалась, что ей покоя брошенные им бабы не дают, а какие-то мужики грозились убить Вениамина.

– Мы с ней общались, но ничего подобного не услышали, – возразил Костин.

Жанна рассмеялась.

– Еще разок попробуйте. Не слезайте с нее, пока правду не расскажет. Прощайте, господа. Надеюсь в дальнейшем никогда не иметь с вами дела.

Златова резко развернулась и удалилась.

– Ну ты даешь! – возмутился Вовка. – Разве так можно? Какого черта ты налетела на человека с обвинениями в убийстве? Не могла подождать, пока со мной переговоришь?

– Все указывало на Жанну, – сказала я. – Давай все-таки покажем Алисе ее фото.

Костин закатил глаза.

– Нет. Забудь про Златову. Ее дочь Надежда состояла на учете в психдиспансере, совершила две попытки самоубийства, вторая увенчалась успехом. Девушку похоронили до того, как Алиса появилась в квартире Регины Натановны.

– Стоп! – воскликнула я. – А когда была основана община «Сто жизней»?

– Точно не отвечу, – протянул Костин, – наверное, несколько лет назад. Думаю, Вениамин стал выдавать себя за графа, когда ушел от жены. Тогда у него и появились деньги.

– Что-то здесь не так, – прошептала я, – но не могу понять, что именно…

Резкий звонок телефона помешал договорить фразу, я взяла на этот раз свой мобильный, тоже лежавший на столе, увидела на дисплее незнакомый номер и сказала:

– Слушаю.

– Вы Торшер Романова? – спросил приятный мужской голос.

– Лампа, – поправила я.

– Простите, – смутился незнакомец, – не хотел вас обидеть или посмеяться над вами.

– Ерунда, – успокоила я собеседника, – Лампа и торшер в принципе одно и то же.

– Я привез ваш чемодан, – сообщил мужчина.

– Ой! Огромное спасибо! Где вы?

– В аэропорту. Рукы-мама пообещала, что Лампа меня встретит и отвезет в гостиницу.

– Ну конечно! Сейчас примчусь. Извините, забыла ваше имя, – зачастила я.

– Сомневаюсь, что в Москве его кто-нибудь сумеет произнести, – рассмеялся собеседник, – зовите меня Николаем.

– Отлично. У вас много багажа?

– Ваш чемодан, клетка и мой собственный небольшой саквояж на колесах.

– Уже бегу к машине, – заверила я. – Идите в зону отлета, найдите ресторанчик «Самолет», он прямо в центре зала. Ждите меня там.

– Хорошо, – согласился Николай.

Я повернулась к Вовке:

– Я сейчас смотаюсь за чемоданом, один добрый человек привез вещи Макса. Пожалуйста, поройся еще в биографии Жанны и ее дочери, может, все-таки выплывет какая-то связь с Подольским.

– Езжай уже, – скривился Костин. – Я отправлюсь в офис. Звякни, как только освободишься.

Глава 36

Николай сидел в «Самолете». Столик ему достался посередине зала, вокруг сновали туда-сюда люди с пакетами. Многие пассажиры не хотели «лакомиться» едой, которую им предложат в лайнере, предпочитали захватить с собой вкусные бутерброды и пирожные из кафе.

– Будете проверять вещи? – деловито осведомился Николай. – Я не открывал ваш чемодан.

– Спасибо, что привезли, – улыбнулась я, – не стану сейчас возиться со шмотками, дома разберусь.

– Еще клеточка, – напомнил он. – Вот!

Николай нагнулся и вытащил из-под стола куполообразное сооружение из проволоки. Я попятилась.

– Держите! – сказал Николай. – Он себя хорошо в полете вел.

Ко мне вернулся дар речи.

– Но это же кот! Тигрового окраса!

Новый знакомый кивнул:

– Да. А вы кого ждали?

– Птичку, – растерянно ответила я. – И в Нью-Йорке, и в Айдахо, и Рукы-мама говорили сначала про цыпленка, потом упоминали орла, о коте ни слова никто не сказал.

– Там на клетке конверт прикреплен, – подсказал Николай. – Может, в нем объяснение?

Я осторожно сняла с прутьев небольшой пакет, достала из него листок в клеточку, без сомнения, выдранный из общей тетради, и начала внимательно читать текст.

«Здрасти! Пишит вам аиропорт. Ваш птиц улител как я ево кармит начал. Не виноват савсем. Он сам улител, замахал крылами и усвистел. Прастите. Вы не растраивайтес. Штоб вы не плакали атправил вам кота. Ево завут Василий. Он не имеет дома, живет в аиропорт, одинокий. Василию нужен дом, вам нужен птиц. Василий лутче птиц. Василий ловит мыш, ест чево бросите. Лазковый. Срет на улице. Вы будете ево отец и мат. Он вас любит зтанет. Жилаю вам щастья с Василием. За ним ухажевала женщина Катя, паэтому он Василий Екатеринович, отзывается тока с отчеством. С уважением Абргдмстворстук».

Я сунула восхитительное письмо Николаю под нос, ткнув пальцем в подпись:

– Вот этот набор букв кто?

– Племянник Рукы-мама, грузчиком работает, – пояснил приезжий. – Он дурачок, лет ему сорок, а по уму семь. Хороший человек, добрый, трудолюбивый, но как ребенок. Вон чего начудил, кота вам вместо курицы послал. Я просто взял чемодан и клетку из отсека и улетел. Рукы-мама грипп подцепила, ее другая сотрудница заменила, она не в курсе была, что именно в Москву доставить надо. Как поступите с котом? Может, выпустить его тут? Раз в одном аэропорту хорошо прижился, так и в московском не пропадет.

Присев у клетки на корточки, я посмотрела на котяру.

– Здравствуйте, Василий Екатеринович. Со счастливым прибытием в столицу нашей Родины, город-герой Москву. Какой у вас красивый ошейник! С камнями!

Василий тихо замяукал. Потом просунул между прутьями лапу и осторожно, не выпуская когтей, тронул меня за руку.

Я встала.

– Он хочет есть и пить. Можете посидеть еще пару минут? Сбегаю вон в тот ларек. Там торгуют товарами для животных, возьму путешественнику баночку консервов.

– Хорошо, – неконфликтно согласился Николай.

Я вышла из кафе и пошла вперед, лавируя между людьми, тащившими чемоданы. Летом в аэропортах начинается ад. Сотни тысяч пассажиров летят отдыхать за границу, к регулярным рейсам добавляются чартеры. Остается только пожалеть всех сотрудников, я бы сошла с ума, атакуй меня орда людей с хныкающими детьми.

Поворачивая к ларьку, я налетела на тележку с багажом, пошатнулась, машинально схватилась за здоровенный чемодан, лежавший на самом верху, и благодаря этому удержалась на ногах. А вот саквояж, стоявший сбоку, свалился на пол, висевшая на его ручке бирка отцепилась и отлетела в сторону. Я подняла его, машинально прочитала на карточке: «Надежда Коростылева +7903723…» – повернулась к владельцу тележки, чтобы отдать бирку, и изумилась:

– Вы?

– Вот так встреча, – пробормотала женщина.

Я сделала попытку положить саквояж на тележку.

– Он неподъемный, – засуетилась хозяйка, – давайте вместе.

Кое-как мы пристроили поклажу на место.

– Отдыхать летишь? – осведомилась я.

– Да вот, в отпуск, как все, – ответила моя собеседница.

– Вроде же не собиралась, – протянула я, – говорила, дел по горло.