Лестница во мрак - Владимир Поляков

Вот так так… Я не садист, но теперь при всем желании нельзя отсюда выпускать никого. Иначе и впрямь начнут копать глубоко и в нужном месте и, несомненно, выйдут на нас, «антикваров». Особенно на Кэра, который сейчас наиболее уязвим. А мой первейший принцип — друзей и соратников нужно защищать точно так же, как и собственную шкуру.

Только дилемма возникает — попробовать положить их сейчас или подождать до поры до времени, то есть до начала ритуала? Скорее все же придется малость подождать — пусть они будут полностью поглощены им и тогда уж точно не смогут адекватно среагировать. Есть и другая причина — хочется узнать, что за ритуал, при чем здесь Ра'Толл, а заодно и полюбопытствовать, как работает все это хозяйство. Что же до тех двух девиц, которые обречены быть главными действующими лицами, но… Их ведь уже нет как личностей, это так, полурастения, не более того. Я же не отношусь к любителям полуразумной флоры.

Итак, ждем. Трое подручных Крафта суетятся, как растревоженные муравьи, хотя их суета совершенно осмысленна. Видно, что совершаемое ими не нечто новое, а вполне обыденное, пусть и не слишком безопасное занятие. Да, именно не слишком безопасное, в этом я уверен почти на сто процентов. Слишком суетливы эти трое, да и движения свидетельствуют о нервном состоянии. Никогда не поверю, что сей факт может быть вызван тревогой за участь тех двух девушек, кому их начальник выжег разум во избежание каких‑то возможных неприятностей.

Ага, да они не просто укладывают жертв в заботливо приготовленные саркофаги, а еще и нажимают какие‑то кнопки, переключают рычажки. Колонны в зале, словно отвечая на манипуляции, запульсировали разноцветными вспышками, что придали залу вовсе уж сюрреалистическую атмосферу. Да и зарождающееся низкое гудение давало понять о том, что это место оживает от временной спячки. Но раз тут все гудит и шипит, то можно и обмолвиться парой фраз со свой спутницей. Все равно никто уже не услышит.

— Ну что, Диана, ты ведь знаешь того надутого павлина в мантии?

— Да, знаю, — девушку словно током ударило, так она дернулась. — Фрэнк Крафт, это к нему меня пригласили. Он только посмотрел на меня и с тех пор я ничего не помню. Зачем? зачем ему нужна была именно я?

— Сложно сказать, но не только ты. Вот и еще две жертвы, которым я не стал бы завидовать ни при каком условии.

— Вадим, помоги им, ты же можешь…

— Кому? — меланхолично поинтересовался я. — Помогать некому. Ты сама слышала, что этот самый почитатель Ушедших самолично спалил им разум. Единственное, что я могу сделать — убить того, кто в этом виновен, а заодно и всех находящихся рядом. Непричастных тут не водится по определению.

— Так сделай это.

— Непременно. Но чуть позже… Пусть они проведут ритуал — мне необходимо знать, ЧТО в Серой Горе скрывают, как они связаны с Ушедшими или их наследием. Смотри, сейчас начинается тот ритуал, в котором ты могла бы находиться в качестве жертвы, а не стороннего наблюдателя.

Ритуал. Превращение чего‑то в нечто или же просто трансформация обыденного во что‑то непонятное. А вот и маски появились, которые очень бережно наложили на лица двух девушек. И сразу же поспешили отойти подальше… Теперь в непосредственной близости остается лишь т'хэнг[9] Фрэнк Крафт, что нараспев произносит фразы на древнем и вообще то не предназначенном для человеческого горла языке Ушедших. Не знаю уж, о чем он там завывает, но наверняка обращается к кому‑то из своих повелителей. Нда, даже Кэр никогда не удосуживался овладеть речью Ушедших в ее звуковом варианте, предпочитая ограничиваться разбором текстов. Вроде бы все правильно, но кто ж думал, что возникнет такая ситуация? Уж точно не я.

Но тут не только слова, но и нечто иное, не в пример более эффективное. И сваливать все именно на саркофаги, оснащенные подобиями управляющих панелей, тоже не совсем правильно. Мой кристалл тоже начал подавать признаки жизни, ощущая присутствие родственной энергии.

Попытка воспользоваться им не оказалась сильно уж успешной, но и безрезультатной ее сложно было назвать. Получилось почувствовать пусть и не мысли, но эмоциональный фон присутствующих, что также полезно. Да и получилось легко, без особого напряжения, словно я начинал воспринимать кристалл — синдарр как совершенно привычный, обыденный инструмент. Да, во многом непонятный, загадочный, примерно как прибор с инструкцией на совершенно незнакомом языке. Однако… прогресс идет.

Их камня, находящегося в центре обруча на голове Крафта, вырывается ослепительно яркий луч. Он не подобен просто источнику света, поскольку сияние идет обычным манером лишь на полметра, ну а дальше делится на два луча, что направлены прямиком в маски. Те самые маски, что закрывают лица девушек — жертв, предназначенных Ра'Толлу.

Дикие крики, тела корежит в страшных судорогах. Противно и смотреть на такое, потому я прицеливаюсь так, чтобы одной длинной очередью задеть все четыре цели, но тут… Колонны мигнули последний раз и погасли. Теперь тьму нарушало лишь слабое, фосфоресцирующее свечение саркофагов. Мрак, мрак и тишина. Палец, уже готовый спустить свинцовую ярость автомата — коротышки, замер как у каменного изваяния. Я нутром почувствовал, что жизненно необходимо обождать еще немного. Не нравился мне подобный переход, сильно не нравился.

Тут тишина нарушилась мерным гулом заработавшего подъемника, приближавшегося с нижнего уровня. Пульсация кристалла стала болезненной, перстни на пальцах обжигали кожу адским холодом, и даже руирс вновь расправил острые паучьи лапы, напоминая о своем существовании. И сознание не то, чтобы поплыло, оно как бы раздвоилось, разделяя прошлое и настоящее на два параллельных потока. Потока, бурных, словно горные реки во время сильного ливня… Рухнула выстроенная непонятно кем стена, закрывавшая доступ в небольшой, но важный участок памяти.

…откуда‑то снизу донеслась заполошная стрельба, раздавались истошные вопли, которые даже с самого страшного перепоя нельзя было принять за человеческие. Место, где несколько минут назад находился подъемник, заволокло туманной думкой, раздавалось гудение скрытых механизмов, но ничего не происходило. По крайней мере, в рамках моего понимания… Зато оба перстня на моей руке светились изнутри, словно их покрыли люминесцентным составом, а заодно стали холодными, очень холодными. Воздух в зале стал вязким, дышать становилось все труднее и труднее, сознание начинало плыть, несмотря на продолжающие работать вещицы Ушедших… Я метнулся было вперед, к тому месту, где еще недавно был подъемник. Вниз, надо вниз во что бы то ни стало! Кэр ведь там и надо что‑то делать.